Макс Нарышкин - Синдром Клинтона. Моральный ущерб

Истасов откинулся на спинку кресла и посмотрел на Куртеева, лениво кусающего фильтр и щурящегося от дыма, уже с другим интересом.

— А при чем здесь трудности с поставщиками?

— Начнем не с поставщиков, а с фирмы, которая вас рекламирует. Это тоже ваш партнер. Они не слишком высокого мнения о вас, если вашей рекламой занимается их уборщица. О моральной стороне дела мы уже поговорили, теперь посмотрим на техническое исполнение. «Беспрецедентные скидки» — на что? На все? Тогда это не скидки, а четкое указание на жадность президента компании, который, открывая магазин, завысил цены до такого потолка, что теперь, чтобы не провалиться, вынужден идти на поводу покупателя и их опускать. Все знают, что скидки — лохотрон для клиента. Но нельзя же заявлять об этом клиенту с порога! И с какого, извините, хрена понадобилось вдруг беспрецедентно скидывать цены в продуктовом магазине? Не потому ли, что хозяин по дешевке сбывает скупленную «просрочку»? Вы платите за рекламу, чтобы обратить на себя внимание. И немалые, я понимаю, деньги. Однако PR-акция проводится так, словно рекламиста тошнит при виде вас. — Закинув ногу на ногу, Куртеев и вовсе лег в кресло. Если бы не постоянные мысли о Вике, он заснул бы на полуслове, как Жеглов, рассказывающий Шарапову пять своих правил. — Все это видят, в том числе и ваши поставщики, так почему же, спрашивается, они не будут поступать с вами так же?

— Если вы пришли устраиваться на работу, я готов обсудить зарплату.

— Плевать я хотел на работу. На работу у вас. Вы еще живы, потому что магазинов много. Но скоро все изменится. Вас вытеснят, вы займетесь реализацией всегда продаваемой винно-водочной продукции, продав половину «Улиц». Смените название, имидж компании и снова обратитесь к уборщице из компании, — Куртеев приподнялся и пригляделся к названию фирмы, тиражирующей плакаты, — «Рекамбус». И она вам нарисует что-нибудь типа: «Магазины компании „Макарена“ — рекомендации лучших наркологов России». Дело не в размерах компании, а в ее долговечности. Поэтому я не пошел бы к вам на работу.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Чтобы вы поняли, что имеете дело с умным человеком.

Истасов рассмеялся и принялся искать пепельницу. Найдя ее рядом с Куртеевым, придвинул к себе.

— Ну, понял. Дальше что?

— У меня пропала девушка.

— Она сотрудница моей компании?

— Нет. Как я уже говорил, к вам бы я ее близко не подпустил, — и Куртеев даже покачал головой.

— Тогда что тебе от меня нужно? — совершенно искренне изумился Истасов.

— Я думаю, вы знаете, где она.

Бориса Борисовича осенило. Причем так резко и неожиданно, что его левый глаз нервно подмигнут. В его воображении всплыла квартира на Академика Варги. Девочка пропала. Скорее всего, милашка дала отворот поворот бывшему бойфренду, и теперь он двинул искать правду в соответствии с его толкованием сатисфакции.

— Ну, во-первых, какая девушка? — стараясь понять, где у гостя находится нож или пистолет, заговорил Истасов.

— А вы похищаете их каждый день?

— Я никого не похищаю, любезный. Как зовут пропавшую без вести?

— Викой, — с каким-то неприятным для Истасова металлическим голосом произнес Куртеев.

Истасов почувствовал, как у него отлегло от сердца. Мысль о том, что милашка назвалась, как это у них принято, чужим именем, появилась и тут же отпала: оформляя «Тойоту», он сам держал в руках ее паспорт. И там было написано: «Мимолетова Жанна».

— Не знаю такой.

Куртеев вынул из кармана листок.

— Вот три фамилии. Одна из них — «Истасов». Хорошо видно?

— А хорошо видно, что перед этой фамилией стоят не мои инициалы?

— Я думаю, Вика ошиблась, вписывая вас в список.

— Так, может, она и с фамилией чего недосмотрела? — стал суроветь Борис Борисович. — Хотела написать: «Петровский», а вышло — «Истасов»?

Куртеев поморщился. Один категоричный отказ сегодня он уже слышал. Известно, чем это закончилось.

— Вы знаете, сколько Истасовых в Москве? — продолжал натиск Борис Борисович, даже не догадываясь, что убеждать в чем-то гостя не нужно, его нужно выставить за дверь. Но тема его захватила, и, чувствуя свою правоту, он сражался до конца.

— Ни одного, если верить базам МВД.

Борис Борисович осекся на полуслове. Он этого не знал. Но в голове начался процесс логического мышления, и он выдал:

— Тогда какого черта вы ко мне явились?!

Куртеев тоже был логиком.

— Потому что вы, как выяснилось, Истасов.

— Все, довольно, — и Борис Борисович нервно сдернул с аппарата трубку.

— Меняю информацию на информацию.

— Какую на какую? — машинально бросил Истасов, набирая номер начальника СБ.

Куртеев спокойно вынул вторую сигарету. Он уже чувствовал, что если сегодня умрет, то не от рака легких.

— Вы мне адрес, где находится Вика, я вам имя человека, который по четным дням месяца удовлетворяет похоть с бухгалтером компании «Макарена».

Трубка выскользнула из руки Бориса Борисовича и стукнула о стол. Стараясь не смотреть на бесконечно спокойного, выпускающего в потолок кольца дыма гостя, он положил трубку на место и так же, не глядя, постучал пальцами по столешнице.

— В старину, молодой человек, за такие новости голову отрубали.

— Я бы на вашем месте концы рубил, а не головы. И не курьерам, а любителям вашей жены.

— Вот сука…

— Это вы о ком? — покосился Куртеев.

— Кто он?

— А, о нем… Где Вика? — глядя на идеально чистую и, по всей видимости, истинно хрустальную люстру, напомнил главную тему разговора Куртеев.

Истасов впервые в жизни оказался в положении, спасти которого не могли ни кровные связи, ни талант пассивного агрессора. Никаких Вик он не знал, а если и знал, то очень давно. Так давно, что тогда имя Вика только входило в моду.

— Ты денег хочешь? Давай обсудим. Сколько ты хочешь за имя этого…

— Кого?

— Ну… этого.

— Того, кто скучает в Новый год и на Первое мая, но зажигает Восьмого марта и в День космонавтики?

— Да.

Куртеев ткнул сигаретой в пепельницу, забрав ее у Истасова.

— Наверное, ты глухой. Я же сказал: информацию — за информацию.

— Я дам много денег, — по-купечески небрежно пообещал Истасов.

— Я как-нибудь подумаю об этом. Но сейчас мне нужен адрес.

— Вот тварь…

— Это ты о ком?

— Об этом…

— О том, кто устраивает party пятнадцать раз в месяц? Борис Борисович, я вижу, разговор наш как-то не клеится. Вы не хотите узнать имя любовника вашей жены. Давайте я попробую зайти с другого боку. Как отреагирует ваша жена на новость, что ее муж все четные дни месяца проводит в компании платиновой киски на улице Академика Варги?

— Вот сука!.. — Истасов округлил глаза и с отчаянием вонзил взгляд в переносицу Куртеева.