Светлана Борминская - Игрушки для взрослых мужчин

Лидия Борисовна Новичкова, проводив глазами машину «Скорой помощи», мучительно зевнула, напомнив себе, что уже около недели не может выспаться. Ей еще предстояло выполнить несколько срочных дел, не относящихся к раскрытию данного преступления.

Через пару часов на Кутузовском проспекте, как и везде в Москве, наступила ночь, и Новичкова пошла домой.

Она не помнила, как открыла дверь, разделась и заснула, так устала.

– Проспала, – ее первая мысль не отличалась оригинальностью.

Было почти восемь часов утра, и Лидия Борисовна решила не спешить, а умыться и позавтракать в спокойном режиме. И пока пила кофе, вытащила записную книжку и нашла нужную страничку.

Любовники Инны: Саламанский Альбрехт, театральный художник и продюсер, и еще двое – Благов и Фридман, Благов женился, а Фридман уехал из страны.

– Итак, дама из «Мазды» и дворничиха Валя Глебкова, – нарисовала на салфетке две фигурки Новичкова.

На бумаге, вцепившись друг в друга, стояли две плачущие женщины, похожие на «огуречики» из детской песенки.

– Затем Инна Скотчинская и Тата Модуляш.

Парочка из двух «огуречиков» била друг друга тонкими кулачками по голове.

– Инна и Валя пропали, Инна вчера нашлась, но это уже не Инна, а ее тело, зато у Таты не так давно прошел синяк под глазом, и она снова ходит без грима на работу в ресторан «Бардачок»... Итог: из четырех игрушек для взрослых мужчин осталось всего три.

Новичкова вдруг вспомнила, как утром ее школьная любовь Степа попросил посторожить минуту рядом с коляской, чтобы сбегать за ключами. Кроха, едва папа Степа скрылся в подъезде, расплакался.

– Какая ты неосторожная, Лида, с детьми совсем не умеешь! – попенял ей Степа, когда вернулся.

Лидия Борисовна обиделась и даже сейчас на работе помнила обиду.

– Не умею, – вздохнула она и повторила: – Что значит не умею?.. Да я все умею.

– Не умеешь?.. Ну насмешила, – в кабинет к ней заглянул капитан Сычев, – а у меня новость. Вчера сняли паркет в спальне Скотчинских и нашли следы крови.

– От чего они все-таки умерли?.. – Новичкова вычеркнула из списка пропавших Инну Скотчинскую.

– По предварительным данным, от черепно-мозговых травм, и оба, заметь, голые. Одежда рядом лежала в фирменном пакете... Кстати, почему же Скотчинский не выбросил одежду и не избавился от тел?.. – Сычев пожал плечами. – Хотел бы я с ним поговорить на эту тему.

– Видимо, не успел. Да, жестоко, два убийства за банальную измену!..

– Это как взглянуть, – капитан Сычев потер руки. – В день годовщины свадьбы Инна Анатольевна принимает в спальне своего бывшего любовника. Причем тот всего на пару дней приехал из-за границы. В костюме Фридмана найден обратный билет на самолет. Безусловно, он приехал по делам, а к Инне заскочил по старой памяти... По предварительным данным, Скотчинскому кто-то позвонил, он вернулся раньше времени, все увидел и убил Фридмана прямо в спальне... А вот Инна Анатольевна, связанная и с кляпом во рту, умирала в холодильнике, куда он ее перетащил ночью... Завтра утром поеду встречать его в аэропорт.

– Знаете, я думаю, не ревность, а разочарование в супруге толкнуло Николая Романовича на убийство... Он же прекрасно знал, на ком женится, и, в общем, не увидал четвертого сентября ничего нового. Просто в тот момент, мне кажется, он перестал считать ее человеком.

– Инну? – улыбнулся Сычев. – Возможно. А если его любовница или секретарша сообщат ему о «находках» в боксе холодильника?.. Ты разговаривала с ними, как они настроены? – Сычев хмуро посмотрел на телефон.

– Думаю, не сообщат, – убежденно сказала Новичкова. – Они обе очень напуганы... Я с ними вчера поговорила на это счет.

Где-то за окном играла похоронная музыка, словно по улице шла бесконечная траурная процессия... Влада накинула плащ и вышла на веранду.

Толпа у соседнего дома была настолько велика, что закрывала весь забор. За спинами людей на возвышении стоял гроб, а рядом чинно переминался с ноги на ногу похоронный оркестр. Вдобавок кто-то из провожающих покрикивал неподалеку от гроба сочным басом:

– Коля... Как ты рано от нас ушел, Коля, друг!

Влада шапочно знала своего соседа – известного биолога, академика РАН, учебники которого штудируют студенты всех биофаков в стране. Влада огляделась и сообразила, что, пока не увезут гроб, она никуда не сможет выехать. Ее поездка в больницу откладывается не меньше чем на час.

– Привет, Лада, – мимо прошла пожилая соседка, супруга известного ресторатора. – Тоже проводить вышла?.. Жаль старика.

– Я и не знала, что он умер, – призналась Влада.

– Так никто не знал, – соседка запахнулась в оранжевое пончо и добавила шепотом: – Сколько народу приехало проводить... А как страшно умер старик – врагу такой смерти не пожелаешь.

– В каком смысле страшно? – поежилась Влада.

С неба сыпался мерзкий ноябрьский дождик со снегом.

– А ты еще не знаешь?.. И я вот только что услышала, – соседка улыбнулась побелевшими от холода губами. – Будешь курить?

Влада кивнула.

– Он умер еще в августе.

– Как в августе? – удивилась Влада. – А хоронят тогда почему только сейчас?..

– Так никого из родных у него не осталось, он же пережил всех.

– И он что, так и лежал все это время тут? – Влада, нащупав сзади рукой забор, прислонилась к нему спиной. – Ужас...

– Да, ужас – не то слово... Да там лежать-то нечему было, его же, – соседка понизила голос до шепота, – его же пауки сожрали, у него там целый зверинец был – змеи, пауки, тапиры... Змеи-то в спячке, тапиры сдохли, а вот пауки африканские разбежались по всему поселку... Ты не замечала, кстати?..

Влада кивнула.

– Пойду домой, замерзла.

Через четверть часа панихида по покойному закончилась, и катафалк с телом и два автобуса с провожающими уехали. Влада в тот день из дома больше не вышла, даже не поехала к отцу в больницу – везде ей мерещились экзотические африканские пауки. Но в доме она, как ни искала, ни одного паука так и не обнаружила, за исключением толстой паутины на кухне за холодильником, в которой сидел обычный маленький среднерусский паук.

Пожилой джентльмен читал газету в своем саду, а его кот недоверчиво выслушивал ахи соседской девчонки двух с небольшими отклонениями лет, которая, привлекая к себе внимание, махала ему ведерком из-за забора.

– Не смущайся комплиментов, – сказал джентльмен коту, когда девчонка с ведерком убежала.

Зяблик вздохнул и хмуро поглядел на джентльмена. Полгода назад он стал отцом, и новость не давала ему покоя до сих пор. В саду почтенных индийских аристократов через дорогу, под присмотром мамы-кошки Мэрайи, резвились четыре больших котенка, похожие на Зяблика, как негры друг на друга. Отцовство далось Зяблику с таким трудом, что он даже осунулся на морду и стал немного горбат, как все познавшие мир коты.