Эдуард Тополь - Новая Россия в постели

Вот это и есть мои подлинные отношения с Россией — я с ней живу !

«К сожалению, Ваши последние произведения, например роман „Китайский проезд“, на мой взгляд, перестали производить эффекты, подобные „Московскому полету“, — пишет мне 24-летний москвич Александр. — Да, они остались динамичными, интересными, но в них не хватает чего-то такого, что было в тех, предыдущих романах. Только что прочел Вашу книгу «Игра в кино». Заглавный ее роман, конечно, интересен, но, к сожалению, полон злопамятства и обид. Однако, несмотря на некоторое разочарование, прекрасным подарком стали Ваши ранние повести, напечатанные во второй половине этой книги. Когда я их читал, я вновь испытывал знакомое чувство погружения в те события. И после прочтения каждой повести я с восторгом говорил про себя: «Вот он — тот самый Тополь!» и откладывал прочтение каждой последующей повести на другой день, чтобы впечатления от предыдущей повести уменьшились».

Ё-моё, да ведь такими письмами можно хвастаться перед всем миром, потому что они написаны взыскательным чувством! Они говорят о том, что тебя не только почитывают в метро и электричках, чтобы не видеть лиц своих соседей, а с тобой живут, с тобой думают и чувствуют, с тобой мысленно разговаривают и спорят, и от тебя ждут не просто занимательного чтива или лихо закрученной детективной истории. «Напишите еще что-нибудь лирическое, для души», — просят из Волгоградской области. «Я с большим удовольствием прочитала бы книгу о Вашей жизни в России, в Италии, в Америке, в Канаде», — пишут из Казахстана.

Похоже, читатель давно разобрался, в каком я жанре работаю, и только книготорговцы упорно продолжают опускать меня на полки с развлекательной макулатурой. Но именно такие взыскательные письма способны удержать писателя от «проходных вещей» и работы на одном ремесле.

Пишите, не стесняйтесь, укоряйте, спорьте, требуйте от меня меня самого — я вам за это только спасибо скажу. Нет, вру, не только! Я шкурой наружу вывернусь, но напишу «для души».

Искренне ваш — а чей же еще? —

Эдуард Тополь.

Москва — Нью-Йорк

июль 1998 года