Виктор Пронин - А вы не ждали нас...

— От чего подальше? — улыбнулся сосед.

— Откуда я знаю... Подальше, и все.

— От жены, без которой жить не можешь? Да? От города, который снится каждую ночь? Да?

— Ты не лыбься, — строго сказал Мишка. — Не надо. Ты знаешь, сколько ребят по островам, по всему Северу, по тайге, по местам, что приравняли к Северу, знаешь?

— А как же! От жены бегут, от алиментов, от долгов...

Мишка удивленно посмотрел на соседа, отвернулся, опять посмотрел, отгородился плечом.

— Зануда ты, — сказал просто, даже как-то с сожалением. — Еще не платишь алименты? Нет? Ну ничего, будут алименты, будут.

— С какой это стати? Я от жены не собираюсь на острова удирать.

— Она удерет, — убежденно сказал Мишка. — Понял? Удерет, — повторил он твердо. — Вот приедешь домой, а на столе записочка... Большой привет, написано, большой поклон.

Сосед ничего не ответил. Он обиженно откинулся в кресле и закрыл глаза. Но не задремал, нет. Под веками глаза его тревожно бегали, будто он в этот момент видел что-то нехорошее, беспокойное.

— Прошу застегнуть ваши ремни, — сказала девушка, выглянув из пилотской кабины.

— А почему вы решили, что мой ремень расстегнут? — тут же спросил Мишка, но девушка не слышала его.

Уже в аэропорту Мишка вдруг заметил себя в большом зеркале и понял, что отличается от людей, которые окружали его. И не только ростом, бородой... главное было в другом. За три года у него появилась вызывающая манера вести себя; сам того не замечая, Мишка будто каждую секунду доказывал право на тот или иной свой поступок, заявлял о готовности постоять за себя. Да еще эти громадные ботинки с рубчатой подошвой, сумка с ремнем через плечо, свитер толщиной чуть ли не в два пальца... Ему уступали дорогу, сторонились.

Мишка насторожился.

В автобусе он сцепился с парнишкой. Тот был на голову ниже, уже в плечах, но смотрел со спокойной насмешливой улыбкой. «Он даже не верит, что я могу двинуть его, — подумал Мишка. — А ведь я запросто могу двинуть. И это даже не испортит мне настроения».

— Напрасно ты так, — сказал он парню.

— Что напрасно? — улыбнулся тот.

— Я ведь не знаю ваших здесь порядков... могу сделать что-то не так...

— О чем, собственно, вы?

— Давай не будем, — сказал Мишка. — И на «вы» не надо. Понял? — он взял парня за руку чуть пониже плеча, сжал так, что тот губу закусил, и отодвинул его в сторону, потеснив сразу несколько человек.

Мишка сошел на первой же остановке, подивился обилию бутылок в гастрономе, взял пару подиковинней и опустил их в сумку. Он слегка растерялся, увидев на улицах такое множество девушек с открытыми плечами, в светлых легких платьях. Они мимоходом взглядывали на Мишку, иногда он слышал за спиной смех, безобидный, в общем-то, смех.

— Скажите, молодой человек, вы откуда? — спросила его большая девушка с копной рыжих волос. Она улыбалась, смотрела на него открыто и вызывающе. И улыбались две ее подруги.

Мишке показалось, что в этот момент остановилась вся улица, все прохожие и даже продавщицы в киосках вытянули шеи, чтобы посмотреть на него, услышать, что он ответит, и в любом случае — рассмеяться. И Мишка ничего не ответил. Покраснел и прошел мимо. Он совсем лишился уверенности, казался себе неуклюжим и чужим здесь, на своей улице. Даже попав три года назад в Оху, он не оробел, как сейчас, хотя там действительно люди на улице внимательно смотрели друг другу в глаза. В чем дело. Мишка понял в первый же день.

— Извините, — сказала ему женщина, которая шла навстречу, — У вас уши белые.

— А у вас вся спина белая, — не растерялся Мишка, но только войдя в гастроном, сообразил, что хотела сказать женщина. Он не на шутку испугался, увидев в зеркале, что уши его в самом деле белые. Они походили на осколки фарфоровой чашки и только у самого основания слабо отсвечивали розовым.

Мишка криво усмехнулся, вспомнив тот случай. Домой он поехал на автобусе, хотя идти было недалеко и он с удовольствием прошелся бы по городу. Не хотел, чтобы на него пялили глаза. Когда автобус приближался к знакомому перекрестку, Мишка подошел к водителю. Остановка была рядом, но ему хотелось показать всем этим пассажирам, всем этим... в общем, показать, что он знает город не хуже их, что он просто вернулся домой.

— Послушай, друг, — громко обратился он к шоферу, — останови у киоска, а? Понимаешь, встать мне там нужно... Жил я там, понимаешь.

Шофер быстро взглянул на него, ничего не ответил, но у киоска остановил машину.

— Спасибо, друг! — опять громко сказал Мишка и победно оглянулся на пассажиров.

У своего дома он совсем разволновался и от этого стал угрюмее. Его озадачил вид окон, за которыми он жил когда-то. Там висели цветастые шторы, в раскрытую форточку был виден большой абажур, шкаф со стеклянными дверцами... Мишка подождал, пока пройдут ребята, потом его задержала пожилая пара, потом пацаны начали шушукаться, глядя на него не то с восторгом, не то с опаской...

Анекдот, подумал Мишка. Сейчас будет анекдот. Это уже точно. Анекдот на всю жизнь...

Мишке показалось, что сейчас произойдет такое, о чем можно будет рассказывать при каждом удобном случае, а ребята по любому поводу будут говорить, что это, мол, точь-в-точь, как было с Мишкой, когда он домой вернулся, к жене. Мишка представил, как будут произноситься эти слова, как будут хохотать ребята и он вместе с ними, а какой-нибудь новичок попросит рассказать подробнее, и он, конечно, расскажет, и все опять расхохочутся, как в первый раз.

Тяжело переставляя ноги, он поднялся на второй этаж, остановился у знакомой двери и глубоко, прерывисто вздохнул. Поставив сумку на пол, вытер ладони о штаны, нажал кнопку звонка и осклабился, растянув посеревшие губы. «А вы не ждали нас, а мы приперлися», — проговорил он слышанные где-то слова.

Звонок прозвенел неожиданно громко, и тут же открылась соседская дверь. Мишка, не глядя, с силой захлопнул ее.

— Извините, это вы звонили? — В дверях его квартиры стоял парень в пижаме.

Сейчас я его промежду глаз, подумал Мишка, и тогда уже все будет точь-в-точь, как в том анекдоте. Предчувствие не обмануло Мишку, и это странным образом подействовало на него, он почти успокоился.

— Извините, вам кого? — снова спросил парень.

— Кого? Я ищу Зою, Зою Петровну, между прочим.

— А вы, собственно, кто будете?

— А я, собственно, ее муж. Миша я, понимаешь?

— Вы... Зои нет дома.

— Ладно, давай не будем.

— Просто я... вы можете подождать ее... Проходите, пожалуйста.

— Можно, значит?

— Отчего же, конечно.

— Туда, значит, я попал?

— В самый раз. Кстати, меня Петей зовут.

— И правильно делают, — Мишка хамил из последних сил и не мог сообразить, что же ему делать дальше.

Едва он вошел, как сразу понял, что это не его квартира. И берлогой она ему никогда не будет. Он беспомощно оглядывался по сторонам, надеясь увидеть хоть одну знакомую вещь...