Робин Карр - Чистая река

Миссис Мак-Кри пробежала на кухню в своих грязных резиновых сапогах, сунула руку в духовку и вытащила оттуда птичье гнездо. Подойдя к входной двери, она выбросила его во двор. Затем подняла свои очки повыше и взглянула на Мэл.

– Вот и нет больше никаких птичьих гнезд, – произнесла она с интонациями, очевидно показывающими, что гостья испытывает ее терпение.

– Послушайте, я не уверена, что у меня получится. Этому старику в пикапе пришлось вытаскивать меня из грязи там, на дороге. Я не могу оставаться здесь, миссис Мак-Кри, это абсолютно исключено. К тому же я проголодалась, а у меня нет с собой еды. – Мэл глухо рассмеялась. – Вы утверждали, что меня ожидает достойный прием и все будет готово к моему приезду, поэтому я посчитала, что вы имеете в виду чистое жилье и достаточный запас продуктов, чтобы продержаться пару дней, пока мне не удастся сделать покупки. Но это…

– Вы заключили контракт, – многозначительно произнесла миссис Мак-Кри.

– Вы тоже, – парировала Мэл. – Не думаю, что вы сможете хоть кого-то убедить в том, что это похоже на нормальный прием.

Вместо ответа Хоуп подняла глаза к потолку.

– Крыша не протекает, это хороший знак.

– Боюсь, что этого мало.

– Проклятая Шерил Крейтон должна была заглянуть сюда, чтобы хорошенько прибраться, но вместо этого три дня подряд кормила меня отговорками. Я думаю, она снова запила. У меня в грузовике есть постельное белье, а на ужин я тебя сама сейчас отвезу. Утром это местечко будет смотреться получше.

– А что, нет какого-нибудь другого места, где я могла бы остановиться на ночь? Чтобы там просто были кровать и завтрак? Мотель возле трассы, например?

– Кровать и завтрак? – рассмеялась старуха. – Это что, похоже на туристический рай? Трасса в часе езды отсюда, а ливень зарядил не из легких. У меня большой дом, только свободной комнаты там не найдется – он весь сверху донизу забит всякой рухлядью. Когда я умру, его будет проще сжечь, чем расчистить. Там одну кушетку можно целую ночь разгребать.

– Но должно же быть что-то…

– Ближе всего находится дом Джо Эллен – у нее есть милая комнатка над гаражом, иногда она ее сдает. Но ты там вряд ли захочешь ночевать. Ее муж может вести себя крайне паскудно. Немало женщин Вирджин-Ривер отхлестало его по щекам – ничего хорошего не выйдет, если ты окажешься там в ночнушке, когда Джо Эллен крепко заснет, а ему начнут приходить в голову всякие мыслишки. Он тот еще распутник.

«О боже», – подумала Мэл. С каждой секундой это место представало перед ней во все более неприглядном свете.

– Я скажу тебе, что мы сделаем, девочка. Я включу бойлер, холодильник и обогреватель, а потом мы отправимся за горячим ужином.

– В кафе?

– Оно закрылось три года назад, – ответила ей миссис Мак-Кри.

– Но ведь вы прислали мне его фотографию – словно намекая, что именно там я буду обедать и ужинать весь следующий год!

– Это все мелочи. Господи, ты действительно перевозбудилась.

– Перевозбудилась?!

– Прыгай в машину, я скоро выйду, – скомандовала старуха. Затем, полностью игнорируя Мэл, она подошла к холодильнику и наклонилась, чтобы его включить. Внутри сразу зажглась лампочка, и миссис Мак-Кри полезла внутрь отрегулировать температуру, прежде чем закрыть дверцу. Заработав, мотор холодильника издал нездоровый скрежет.

Повиновавшись, Мэл подошла к «Субурбану», но тот так высоко стоял над землей, что ей пришлось схватиться за внутреннюю ручку двери, чтобы практически втащить себя в салон. Здесь она почувствовала себя намного безопаснее, чем в доме, где хозяйка как раз зажигала газовый водонагреватель. У Мэл возникла мимолетная мысль, что если он сейчас взорвется, превратив хижину в груду обломков, это положит конец ее невзгодам.

Усевшись на пассажирское сиденье, Мэл оглянулась через плечо и увидела, что задняя часть «Субурбана» забита подушками, одеялами и коробками. Возможно, все это предназначалось для разваливающейся хижины. Что ж, если выбраться отсюда сегодня вечером не получится, она могла бы переночевать в своей машине, раз уж на то пошло. Все эти одеяла не позволили бы ей замерзнуть насмерть. А потом, с первыми же лучами солнца…

Через несколько минут миссис Мак-Кри вышла из лачуги и прикрыла за собой дверь. Даже на замок запирать не стала. Мэл впечатлило, с какой ловкостью старушка забралась в «Субурбан». Она поставила ногу на ступеньку, схватилась одной рукой за дверную ручку, а другой уцепилась за подлокотник и запрыгнула прямо на сиденье. Там лежала довольно большая подушка, а сиденье было так выдвинуто вперед, чтобы старушка могла дотянуться до педалей. Не говоря ни слова, она завела мотор и умело выехала по узкой тропинке на дорогу.

– Когда мы разговаривали пару недель назад, вы сказали, что привыкли к суровым условиям, – напомнила ей миссис Мак-Кри.

– Так и есть. Последние два года я заведовала женским отделением окружной больницы на три тысячи коек. У нас там встречались самые сложные случаи и безнадежные пациенты, какие только могут быть, и мы чертовски хорошо поработали, уж поверьте мне. До этого я несколько лет провела в отделении неотложной помощи в центре Лос-Анджелеса, а это очень нелегкая работа, по каким стандартам ни оценивай. Я посчитала, что под суровыми условиями вы имели в виду чисто медицинские моменты. Я и подумать не могла, что это означает, будто я должна стать бывалой повелительницей фронтира.

– Боже, какая ты неугомонная! Ты почувствуешь себя гораздо лучше после того, как поешь.

– Я надеюсь, – ответил Мэл. Но внутренний голос убеждал ее, что здесь нельзя оставаться. Что вся эта авантюра – чистое безумие, надо это признать и убираться отсюда к черту. Единственное, что ее действительно пугало, так это перспектива рассказать обо всем Джоуи.

Во время поездки они не разговаривали. По мнению Мэл, им не о чем было беседовать. Кроме того, ее очаровали те легкость, скорость и ловкость, с которыми мисс Мак-Кри управляла своим здоровенным «Субурбаном», подпрыгивая на дорожных ухабах и спокойно вписываясь в крутые повороты, несмотря на проливной дождь.

Мэл казалось, что этот переезд может подарить ей передышку от боли, одиночества и страха. Освободить ее от стресса общения с пациентами, которые были либо виновниками, либо жертвами преступлений или несчастными бедолагами без малейших средств и надежды на лучшую жизнь. Когда она увидела фотографии далекого симпатичного городка, то с легкостью вообразила себе некое уютное место, где окажется необходима людям. Она представила, как расцветает, выслушивая сердечные благодарности розовощеких деревенских пациентов. Работа, имеющая значение, – вот что всегда помогало ей справляться с любыми тревогами и личными проблемами. Не говоря уже о возможности убежать от смога и транспорта, вернувшись в лоно природы, к первозданной красоте лесов. Она даже помыслить не могла, что ее возврат к природе окажется столь глубоким.