Наталия Миронина - Босиком по краю моря [litres]

– Ты хочешь сказать, надо из Москвы переманивать?

– Желательно. Таких, борзых.

– А я как-то об этом не подумал, – серьезно отвечал Бояров, – но ты же понимаешь, из Москвы переманить будет сложно. Если люди нацелились на столичную карьеру, с места их не сдернешь.

– Согласен. Надо подумать, – произнес Суржиков.

Они еще немного поговорили, вспомнили общих знакомых и расстались. Олег подумал о том, что давняя дружба с Суржиковым относилась к тем человеческим отношениям, которые не требовали каких-то ярких подтверждений. Она не была ярким, но быстро прогорающим костром, она горела тихо, исправно давая тепло обеим сторонам. «Как давно мы знаем друг друга? Когда же мы познакомились?» – вдруг задумался Бояров. И вспомнил, что Суржиков стал преподавать на кафедре, когда он, Олег, защищал диплом. «Разница в годах у нас небольшая, интересов общих много, а главное, помним, что надо поддерживать другу друга, – с каким-то почти юношеским умилением подумал Олег и тут вспомнил о родителях: – Они, наверное, все чемоданы уже собрали. Господи, как славно, что им – хорошо!»

На этой благостной ноте он покидал Москву.

О том, что у него есть на примете толковая «барышня из наших», Суржиков сообщил по телефону Олегу через пару месяцев.

– Из наших? – не понял Бояров.

– Ну да. Выпускница факультета. Очень умная и толковая. Очень энергичная. Умеет бороться. Характер – отвратный.

Бояров рассмеялся.

– Такие здесь и нужны! – Он уже успел на месте вникнуть в некоторые детали и проблемы.

– Тогда даю твои контакты ей. Жди.

– Спасибо тебе! – сказал Бояров и добавил: – Ты бы приехал, что ли? Тут есть чем заняться. И поговорим обо всем. Я же развожусь, похоже.

– Как? Ты даже не дашь шанса человеку?

– Дал бы, коли приняли. Но, мне кажется, никому не нужен этот шанс.

– Знаешь, я бы еще раз попытался поговорить, – посоветовал Суржиков, который вспомнил свой развод.

– Ну, я буду в Софии по делам на следующей неделе. Попробую.

– Да, вдруг человек уже пожалел, что не поехал с тобой. А признаться в этом сложно… Характеры же у них, понимаешь… Ладно, давай сколачивай команду, если соберусь к тебе, позвоню предварительно. А твой телефон передам моему человеку. Ее зовут Евгения. Фамилия Пчелинцева.

Так Пчелинцева попала в команду к Боярову. В этой команде уже были люди, которые, подогреваемые профессиональным любопытством, желанием сделать карьеру, сменить место жительство, переехать в Москву и заработать приличные деньги, бросили привычные дела, насиженные офисные кресла и теперь вовсю старательно «креативили». Конечно, были дела каждодневного порядка, но в первую очередь Бояров попросил всех коротко изложить свое видение структуры, которую им предстояло организовать.

Утром своего первого рабочего дня Женя не волновалась и не торопилась. Она уже знала, что Олега Тимофеевича, ее непосредственного начальника и руководителя проекта, не будет еще недели две. Пчелинцева посчитала это удачей – познакомиться с коллективом, понять, кто есть кто, всегда легче в неформальной ситуации. А отсутствие начальника любую обстановку делает таковой.

Своему внешнему виду она тоже уделила особенное внимание, чтобы не быть выглядеть строгой дамой, но и не скатиться в творческую небрежность. Поэтому Пчелинцева натянула на себя узенькие коротенькие брючки, туфли без каблука, белую футболку и прихватила джинсовую курточку.

На улице пришлось и куртку надеть, и замотать шею шарфом – светило солнце, но дул холодный ветер. Облака носились по небу, в воздухе пахло сразу всем – смолистыми соснами, водой, дымом. Учуяв дым, Пчелинцева принюхалась, удивилась, потом повертела головой и обнаружила, что над трубами некоторых домов вьются тоненькие седые ленточки. «Тут печное отопление сохранилось!» – поняла Женя.

Через десять минут автобус вез ее в сторону моря. Офис находился на полпути к морю – адрес ей дала встречавшая ее Ира Матвеева. Еще когда Женя впервые приезжала, чтобы подписать документы, она приходила в большое здание, где располагалось множество редакций. «Проект серьезный и масштабный – поэтому и отдельное здание!» – подумала Женя. В автобусе было много людей, но все было в движении – одни выходили, заходили другие. Женя вертела головой и удивлялась красоте – небольшие холмы и группы, казалось, вековых деревьев с богатыми кронами. Еще вдоль дороги росли толстые липы, стволы которых до половины обмазали известкой – это делало дорогу очень нарядной. В конце концов Женя спохватилась.

– Скажите, я не проехала – мне нужен поселок Ореховый? – обратилась она к соседке.

– Следующая остановка. Только вам надо предупредить водителя, там не всегда останавливаются.

– Да?

– Там мало кто выходит всегда, вот автобусы и проскакивают мимо.

– А почему? В этом поселке никто не живет?

– Да нет, несколько домов есть. Но там раньше была усадьба. Во время войны главный дом совсем не пострадал. Даже удивительно. Говорят, зелень спасла – много деревьев было вокруг. Когда бомбили, не заметили. Раньше поселок назывался Нуссбаумен. То же самое, что Ореховый.

– Интересное название.

– Ореховые рощи были. Тут заготавливали орехи. Лещину. Отправляли в другие земли. Сезонные рабочие приезжали. Потом стали высаживать рядами орешник. Совсем в гору пошло дело. Ну а тут война началась.

– Спасибо, очень интересно. Вы давно, наверное, здесь живете?

– Лет пятьдесят. С рождения, а вот родители сюда приехали из Сибири в сорок седьмом году. Знаете, как сюда приезжали? С коровами, с овцами. Вагоны специальные для этого выделяли. И селились мы в домах старых. Хорошие были дома. Мать рассказывала, что хозяйство совсем по-другому здесь вели.

– А как же…

– Их выселили. В двадцать четыре часа. Дали возможность собраться и отправили туда, за границу. На родину, можно так сказать. Они думали, что вернутся. Тут в огородах столько всякого добра было… – Женщина вздохнула.

Пчелинцева посмотрела в окно – эти места вдруг предстали совсем в ином свете. Столько всего здесь переплелось – усадьбы, замки, виллы, война, история…

– Не пропустите остановку. Следующая очень далеко. – Попутчица толкнула ее под руку.

Женя спохватилась, поблагодарила женщину и стала пробираться к выходу.

Водитель высадил ее на остановке. Женя огляделась – шоссе в липах, поля справа и слева и дорога, уходящая куда-то в гору. Подъем был небольшой, но вдруг Пчелинцева представила себе, каково здесь будет зимой, когда метель, сугробы и лед. А еще ранний вечер и позднее утро. «Так, пока только июнь, что там думать о зиме. Может, еще не сработаюсь, не уживусь, да просто не справлюсь! А уже о зиме думаю!» – одернула себя Женя. Она плотнее замотала шарфом шею и двинулась по дороге. Как ей объяснила Ира – до усадьбы, то есть до здания, где расположилось новое агентство, было минут десять ходьбы. «Это сначала мне показалось мало, сейчас я понимаю, что десять минут пешком – это вполне прилично», – подумала она и прибавила шаг. Вскоре показалась потемневшая двухскатная крыша, потом стена из коричневого кирпича, окна с белыми переплетами. Наконец дорога вывела Женю на большую лужайку перед усадьбой. «Так, а вот и вход!» – Женя направилась к невысокому крыльцу с широкой деревянной дверью.