Аркадий Тигай - Поцелуй бабочки

Сегодня не сделала. Таня встревожилась:

— Ты не заболела? Сейчас давление проверю, — потянулась измерять пульс.

— Отцепись… нечего глаза пялить! Что я тебе, прислуга? Вон полный холодильник, чего тебе еще? Читала я, — сказала баба Рая, отводя глаза.

— Что читала?

— Книжку.

— Какую еще книжку?

— Не скажу…

— Почему?

— Не скажу — заберешь…

Таня покраснела, полезла в тумбочку и обнаружила пропажу.

— Не стыдно тебе, мама?

— А чего стыдиться, ты же читаешь.

— Не в этом дело, просто незачем в чужих вещах рыться… Тысячу раз просила, некультурно это, я же в твоих сундуках не шарю.

— А шарь, доченька, ради бога… кто тебе не дает?..

Телевизор смотрели молча.

Перед сном, натирая Танину спину водкой с медом от радикулита, Рая сказала:

— Вот тут она, эта самая зона… — и провела рукой по дочкиной шее и плечу.

— Что еще за зона?

«Эрогенная зона» называется.

Таня захлебнулась от возмущения.

— Ты совсем уже ку-ку на старости лет!

Рая промолчала. Когда дочь улеглась, вытащила перепрятанную в буфет книжку, под неодобрительным взглядом Тани расположилась у настольной лампы, надела очки и принялась за чтение.

— О, господи! — простонала Таня, отворачиваясь к стене.

Целую неделю баба Рая дотошно, по-стариковски обстоятельно изучала советы профессора Валленштейна. Читала подряд, иногда возвращаясь к предыдущим главам. Иной раз, сидя над книжкой, подолгу качала головой: то ли изумляясь, то ли осуждая.

Раньше, еще до того времени, как на свет появилась злополучная книжонка, женщины по вечерам нередко спорили о том, как Таня будет хоронить бабу Раю, и о том, что будет после ее смерти. Дочь эти разговоры выводили из себя, а бабу Раю даже развлекали.

— …Вот лежу я мертвая, что ты будешь делать? — допытывалась она.

— Отстань.

— Нет, ты мне скажи.

— Позвоню в «неотложку».

— Вот и неправильно!.. — горячилась старуха. — Надо вызывать спецтранс, я же тебе телефон записала!.. Но увозить не давай, пока не снимут коронки.

— Прекрати, ради бога!..

— …Ни под каким видом с коронками не отдавай, там, в морге, знаешь какие ушлые… выдернут — и концов не найдешь. Что я им сделаю мертвая?!

Рая уверена, что Таня все сделает не так, как надо, и вообще сомневается — сможет ли дочь самостоятельно существовать…

— Образованная, а хуже ребенка… — ворчала старуха.

Но так было раньше. Теперь же, познакомившись с рекомендациями профессора Валленштейна, дискуссии о будущей смерти баба Рая прекратила. Многоопытный профессор целиком завладел мыслями старухи.

Однажды, проснувшись среди ночи, Таня увидела мать, погруженную в глубокие раздумья перед раскрытой книгой.

«Психиатру ее, что ли, показать?» — подумала Таня.

Домашние дела баба Рая запустила, по углам валялось нестираное белье. Цветы не поливала, кота Мартына гоняла с особой свирепостью, готовила наспех, а закончив дела, снова усаживалась за чтение. Делала это демонстративно, не стесняясь дочери. Так было ровно семь дней.

Через неделю баба Рая закончила чтение. Закрыла книжку. Вздохнула. Сказала:

— Эх, неправильно я жила! Дура я дура!» — и принялась за уборку.

Пасмурный февральский день. Коммерческий директор фирмы «Уют» Федор Константинович Озеров и кандидат педагогических наук Людмила Петровна Воронец зверски трахаются в сто шестнадцатом номере однозвездочного отеля «Пионер».

Ряд событий предшествовал этой встрече, главные из которых — отъезд в командировку супруги Федора Константиновича и приближение кометы Стефания, после двухтысячелетнего перерыва возвращающейся к материнскому светилу.

Итак, Жена Федора Константиновича благополучно закусывает в вагоне-ресторане поезда Петербург — Новокраматорск, а комета Стефания тем временем, минуя Марс и подлетая к перигелию, касается своим пышным хвостом траектории Земли. Мощную ионизацию верхних слоев атмосферы фиксируют ученые астрономического института имени Штернберга.

Начертанные метеоспутниками карты погоды запестрили изобарами, отмечая активизацию циклонической деятельности. По Северной Атлантике проходит штормовое предупреждение, каботажный флот направляется в порты-убежища.

Соответственно, на северо-западе России атмосферное давление резко падает. Первыми это почувствовали гипертоники. Подскакивает статистика ишемических приступов, кардиоцентр реагирует увеличением числа койкомест. В то же время люди, склонные к пониженному давлению, сами того не подозревая, испытывают необычайный прилив энергии. К их числу принадлежит Федор Константинович.

Возвращение Стефании, ионизация стратосферы, циклоническая деятельность в Северной Атлантике, атмосферные фронты в Скандинавии… все обстоятельства складываются именно таким счастливым образом, благодаря которому любовники из 116 номера уже три часа, практически без перерыва, занимаются своим весьма приятным делом всеми известными им способами. Невольный свидетель многочасовой оргии, девственная сука французского бульдога Ева, забившись в угол, с недоумением таращит глаза на причудливые сплетения тел, вздрагивая от скрипов и стонов.

Кровать сместилась на середину номера, тумбочка перевернута, из опрокинутой бутылки по полу растекается коньячная лужа. В луже плавает носок Федора Константиновича. Простыня на полу. Подушки, одеяла и детали туалета любовников рассеяны по комнате. Мокрые тела извиваются на голом матрасе.

Федор Константинович натер локти, у Людмилы Петровны прошла жесточайшая мигрень.

На исходе третьего часа, наоравшись и настонавшись до хрипоты, Людмила Петровна почувствовала непреодолимое желание сию же минуту выразить признательность любовнику, но арсенал средств, пригодных для выражения благодарности, исчерпан — все части разгоряченного тела Людмилы Петровны уже приняли участие в празднике страсти. Все без исключения.

Однако порыв чувств оказывается такой силы, что запекшиеся от многочасовой работы губы женщины неожиданно для нее восклицают:

— Федя! Родной мой!.. Если хочешь, укуси меня!

— Что-о?! — Федор Константинович приостанавливает движение.

Людмила Петровна повторяет просьбу.

— Куда укусить? — переводя дыхание, уточняет Федор Константинович.

В ответ раздается призывный стон:

— Куда хочешь!..

Что делать? Предложение звучит в форме, необязательной к исполнению, однако…

Одну, и только одну цель преследует настоящий мужчина, освобождаясь от штанов, — добиться от любимой признания его превосходства над другими.

— Ты лучше всех! — ловит счастливчик восторженный шепот избранницы. — Так, как с тобой, мне ни с кем не было! Никогда!..