Вера Колочкова - В тихом семейном омуте [litres]

Хорошо, что Маргоша повернулась и вышла, словно услышала ее сердитые мысли. Тае иногда действительно казалось, что она их слышит… Чертовщина какая-то, ей-богу. А если бы она и в самом деле была в положении? Что, врать бы пришлось? Оправдываться, изворачиваться? Да с какой стати, господи?

Застольная беседа была в полном разгаре, когда она принесла и поставила на стол исходящее вкусным паром блюдо с пельменями. Было даже обидно немного, что Маргоша не обратила на это внимания, ведь она так вожделела этих пельменей!

Хотя… Нисколько она их не вожделела, это ж понятно. Для нее сам процесс был важен, чтобы Влад исполнил ее прихоть. Вот он подхватил ее тарелку, положил в нее пельмени, подвинул тарелку к Маргоше… А она опять – ноль внимания. Говорит и говорит без умолку, не остановишь.

– А помнишь Любку Самсонову из нашего класса, Влад? Ну, беленькая такая, с косой? Невзрачная такая девчонка?

– Ну, помню… И что?

– А то! Я недавно к тетке в наш поселок ездила и там встретила Любкину мать! Любка-то наша теперь в Америке живет, представляешь? Тихоня тихоней, а судьбу сама себе сотворила, своими руками! Долго искала американского жениха через сайт знакомств и нашла-таки… Крутой какой-то мэн оказался. Небедный. Любка теперь живет с ним в Калифорнии, как сыр в масле катается. Счастливая, что ж… В Калифорнию и я бы уехала…

– И чего ты там забыла, Маргош? – хохотнул Влад, наливая ей в рюмку новую порцию водки. – Ничего там хорошего нет, по-моему. Те же леса, та же природа, как и у нас…

– Да при чем тут леса и природа! Это же Америка, как ты не понимаешь! Там все другое, там жизнь другая… Это мы тут живем в дерьме… Это я не про тебя сейчас говорю, у тебя-то как раз все в шоколаде! Это я про себя…

Тая осторожно глянула на Филиппа – как ему такие высказывания жены, интересно?

Оказалось – никак. Филипп сосредоточенно угощался деликатесами, казалось, он вообще ничего не слышит. А может, делает вид, что не слышит. А впрочем, это его выбор… И неплохой, кстати. Мало ли чего там несет слегка подвыпившая супруга? Вон, опять рюмку в руках держит…

– Давай выпьем, Владушка! За тебя! За то, что у тебя все хорошо в жизни! И дай тебе бог счастья и здоровья и всяческого благополучия… Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Владушка. Как от души всего этого тебе желаю.

– Да, Маргоша, знаю… И я к тебе так же трогательно отношусь… Вот если бы ты еще разрешила мне как-то… Что-то для тебя сделать, Маргоша… Хочешь, я тебя в Америку отправлю на отдых? В Майами хочешь? Вместе с Филиппом, с детьми…

– А вот этого не надо, и не начинай даже! Ты ведь знаешь прекрасно, что я ничего от тебя не возьму!

– Но почему, Маргоша? Почему?

– Потому что моя жизнь – дерьмо. Вот почему. И дерьмом останется, как ее ни разукрашивай. И даже вместе с поездкой в Майами она все равно дерьмом останется, вот в чем дело. Ты же понимаешь сейчас, о чем я говорю, правда?

Влад виновато глянул на Филиппа, но тот даже не поднял глаз от тарелки. Сосредоточенно пытался разделать омара ножом и вилкой. А может, и впрямь не вникал в их странный разговор… Чего в него вникать лишний раз? Он же всегда один и тот же – из года в год. В разных вариациях, но все равно один и тот же.

– Зря ты так, Марго… Не понимаю я твоей этой упертости, хоть убей. Вот у меня сейчас мысль одна возникла… А давайте махнем семьями на майские праздники куда-нибудь? Как ты на это смотришь, Маргоша?

– Хм… За твой счет махнем, ты это сейчас имеешь в виду?

– Ну да…

– Нет. Никуда мы не махнем, Влад. Не предлагай даже.

– Но почему?

– Потому. Во-первых, не надо нарушать нашу традицию – видеться один раз в год в этот роковой для нас день… А во-вторых… Не надо мне от тебя ничего… Ничего материального. Как хочешь этот мой каприз рассматривай, но я так хочу, и все. Не надо от меня ничем откупаться.

– Господи, Марго… Да почему откупаться-то? Это ж обыкновенное проявление благодарности…

– Вот именно – благодарности. А мне не надо никакой благодарности, как ты это не понимаешь, Владушка? Не надо, и все!

– А знаешь, как это называется, Марго?

– И как же?

– Гордыней это называется. Обыкновенной гордыней.

– Ну, пусть так… Давай лучше выпьем, Владушка, что мы опять о какой-то ерунде говорим…

– Что ж, давай.

– Я ж тебе обещала – напьюсь сегодня, как свинья. О, и пельмешки уже подоспели, смотри-ка… – удивленно глянула в свою тарелку Марго, только сейчас обнаружив в ней свой принципиальный «каприз». – Сейчас мы водочку пельмешком закусим, душеньку ублажим… Помнишь, как наши родители раньше за столом собирались, пельмени эти лепили? Как твой отец с моим дружил… А теперь сидят там, на небесах, смотрят на нас с тобой… А как твоя мама поживает, кстати? Я давно ее не видела… Раньше она к моей матери часто в гости приезжала, а потом как-то перестала… Не знаешь, какая черная кошка меж ними пробежала?

– Не знаю… Не спрашивал как-то. Может, маме ездить стало далеко… Она же в новую квартиру переехала… Не каждый раз соберешься.

– Да, я знаю, ты маме квартиру купил… Ты добрый, Влад. Ты хороший сын. А я плохая дочь, да… Все время мы с матерью собачимся, вечно она чем-то недовольна. Сейчас вот не нравится ей, как я детей воспитываю… Вот скажи, чего она в мою жизнь лезет, а? Какого черта?

– Она же мать, Маргоша… Мы всегда для своих родителей детьми остаемся.

– Ну, Владушка, перестань… Не будешь же ты меня сейчас воспитывать, правда? Ты же знаешь, я сама кого хошь воспитаю… Давай лучше еще по одной выпьем…

– Давай чуть позже, ладно? Ты не против, если я на балкон выйду, освежусь немного? Да и покурить бы хотелось…

– О! А я с тобой пойду! Я тоже курить хочу!

– Ты же не куришь, Марго…

– Да, не курю… Но сегодня мне все можно! Сегодня мой день, понимаешь? Вернее, наш с тобой день… Принеси-ка мне лучше шубу, сегодня холодно! Пойдем с тобой, покурим! И посекретничаем заодно…

Маргоша с Владом ушли, Тая и Филипп остались сидеть за столом. Филипп взял салфетку, тщательно вытер губы и руки, потом положил их перед собой, глянул на Таю с вызовом – давай пообщаемся, мол? Что нам еще остается?

Общаться Тае не хотелось, но ведь и сказать об этом напрямую нельзя, все же она хозяйка и должна быть вежливой и гостеприимной. И она ничего более не придумала, как и быть хозяйкой – то есть встала со стула и с озабоченным видом начала собирать грязные тарелки со стола.

– Оставь, Таечка… – услышала она вкрадчивый голос Филиппа. – Оставь… Включи лучше музыку какую-нибудь, что ж мы без музыки сидим?

– Хорошо, как скажете… Что вам поставить? Вон сколько дисков…

– Я Стинга люблю. А ты?

Тая пожала плечами, но быстро нашла нужный диск, и вскоре гостиная наполнилась тревожными чувственными звуками. Ей самой такая музыка не очень нравилась, казалась немного депрессивной, но что поделать? Желание гостя – закон.