Вера Колочкова - В тихом семейном омуте [litres]

– Ну вот что, романтик! – вконец рассердилась она. – Как хочешь, но чтобы этого безобразия тут через пару часов не наблюдалось. Тебе хватит этого времени, надеюсь?

– Не-а… Это несмываемая краска, Тай… Я специально такую покупал. Ее так просто не уберешь…

– А ты убери, слышишь? А потом… Потом вообще больше сюда не приходи. И за мной больше не ходи, понял? И даже близко не подходи… Знать тебя не хочу после этого, понял?

Повернулась, пошла прочь, вконец разозленная. Сережа догнал, тронул за локоть:

– Да погоди, Тая… Ну зачем ты так… Я же всю правду там написал, как есть, как я чувствую… Я сказать тебе боялся, думал, так лучше будет… Я люблю тебя, Тая, слышишь?

Она снова обернулась к нему грозной фурией, бросила резко:

– Отстань! Тебе не ясно, что ли? Отстань, не ходи за мной больше! Не надо мне никакой любви, понял? У меня дома… У меня папа болеет, а ты… Все, видеть тебя не хочу! Терпеть тебя не могу! На пушечный выстрел ко мне не приближайся, очень тебя прошу!

Сережа потом, конечно, предпринимал попытки с ней помириться, но она стояла стеной. Давно и надписи той на асфальте не было, и можно было забыть про нее совсем и общаться с Сережей нормально… Ведь ничего страшного не произошло, в самом деле! Наоборот – любовью оскорбить нельзя… А она все несла и несла в себе эту историю, как оскорбление. Дурочка была, что ж. А может, само собой все так получалось. Может, Сережа ей и не нравился совсем и не готова она была ответить взаимностью…

А он все же надеялся, наверное. Потому что перед выпускным экзаменом пришла к ним домой Сережина мама, Ирина Васильевна. Папа тогда на очередном обследовании в больнице лежал, и говорить с Ириной Васильевной пришлось маме.

Ирина Васильевна долго мялась, никак не могла начать… Взглядывала по очереди то в мамино тревожное лицо, то в ее, страшно растерянное. Потом попросила тихо:

– Таечка… Я бы могла вас попросить выйти в другую комнату? Как-то я не могу при вас…

– Тая, уйди! – скомандовала мама, сглотнув тревожный комок.

Она ушла в свою комнату, но дверь прикрыла неплотно, припав ухом к щели. Все было прекрасно слышно, какой разговор происходит в гостиной…

– Скажите мне, Надежда Константиновна… Ваша Таечка ведь в колледж собралась поступать, верно?

– Ну да, в колледж… А что?

– Да нет, ничего, что вы… А почему колледж? Почему не институт? Она ведь неплохо учится и баллы хорошие набрала… Не понимаю…

– Дело в том, что она сама так решила, Ирина Васильевна. У нее папа очень болеет, четыре года уже болеет… На инвалидности пенсия очень маленькая… И у меня зарплата не ахти… На лекарства столько денег надо, плохо мы со всей этой бедой справляемся. Вот Таечка и решила с учебой побыстрее разобраться, чтобы хоть какой-то диплом был… Понимаете? Нет, я отговаривала ее, конечно… Мне тоже хотелось, чтобы она поступила в приличное место, чтобы высшее образование получила. Нет, вы не думайте, что вы… Она сама так решила, я не могла на нее повлиять…

– Ну что вы, что вы, Надежда Константиновна, я все понимаю! Ваша Таечка молодец, правильный выбор сделала. Она хорошая девочка, хорошая дочь. Но только и вы меня тоже поймите, Надежда Константиновна! Я тоже за своего сына переживаю, просто места себе не нахожу! Вот, осмелилась к вам прийти… Просить вас… То есть Таечку попросить…

– Да о чем попросить, я в толк не возьму! – испуганно переспросила мама. – Вы скажите нормально, а то я с ума сойду от беспокойства! Отчего вы за Сережу переживаете, при чем тут ваш Сережа и моя Тая?

– Да, я сейчас вам все объясню, Надежда Константиновна… – громко вздохнула Ирина Васильевна и замолчала ненадолго. – Я сейчас вам все объясню… Дело в том, что мой Сережа тоже решил поступать в колледж… В тот самый, куда хочет подать документы Таечка. Ему, по-моему, вообще все равно, куда поступать… Лишь бы следом за Таечкой… А он такой способный, он так хорошо школу закончил! Да с его баллами по ЕГЭ хоть куда поступить можно! Даже в наш юридический институт на бюджетное отделение! Мы с его папой всегда мечтали, чтобы он туда поступил… А он… Он заявил, что будет поступать в колледж… Вы теперь понимаете, почему я к вам пришла, Надежда Константиновна?

– Да, я понимаю… Понимаю, конечно… – растерянно произнесла мама. – Да только… Что мне надо сделать-то? Я ж на вашего сына никакого влияния не имею…

– Да, вы не имеете влияния, это понятно! Зато ваша дочка имеет влияние! Вы поговорите с ней, чтобы она… Ну, чтобы…

– Да, я вас поняла, Ирина Васильевна. Но насколько я знаю, моя Тая с вашим Сережей не общается. Как же она на него… повлияет? Вы меня извините, конечно, но…

Тая уже не смогла выдержать маминого виноватого голоса, открыла дверь, вышла в гостиную со словами:

– Я все слышала, Ирина Васильевна, простите! И я вам обещаю, что сегодня же поговорю с вашим сыном! Он будет поступать в юридический институт, обещаю вам. Обещаю! Только оставьте в покое мою маму, пожалуйста… Вы же видите, она вот-вот плакать начнет. У нее и без того нервы издерганы, папа в больнице лежит… Я вам обещаю, я прямо сегодня с Сережей поговорю! Я бы и раньше с ним поговорила, но я же не знала… Что он так решил… Вернее, что он такую глупость задумал!

– Таечка, спасибо тебе! И прости меня, ради бога, девочка, что я к твоей маме пришла! Я ведь тоже мать, я за своего сына переживаю… А сейчас я ухожу, да… Ради бога, простите меня…

Вечером она поговорила с Сережей. Как ей показалось, хорошо поговорила. По-доброму. Объяснила ему все, как могла… Не надо, мол, ему в их семейные дела вмешиваться. Если папа узнает, что Ирина Васильевна приходила к маме, ему плохо станет. Да и сама мама… Зачем ей это все, она и без того едва в себя пришла после визита Ирины Васильевны!

Сережа аж зубами скрипнул, когда узнал про мамин визит к ним домой. Но Тая и тут ему по-доброму объяснила, что нельзя обижаться на мать. Потому что она просто мама, она переживает за сына, ей нелегко было на это пойти! И не надо делать глупости, выговаривать ей потом… А надо делать так, как правильно. То есть надо поступать в юридический институт… Говорила ему все это и чувствовала себя взрослой тетенькой, поучающей малого ребенка. И невдомек ей было, что делает этому «ребенку» так больно, что он от боли зубами скрипит… А вовсе не оттого, что узнал про мамино вероломство.

Тем не менее после школы они разошлись по разным дорогам. Сережа поступил в свой юридический, а она в свой колледж. Она и думать не думала, что когда-нибудь настанет день, и ей придется обратиться к нему за помощью…

Вернее, не ей самой обратиться. Это девчонки так решили. Хотя – чего саму себя успокаивать? Не с ее ли согласия они так решили, в самом деле?

Ну… И пусть будет так. Пусть с ее согласия. Но ведь оно ее ни к чему не обязывает! Она замужняя женщина, она очень любит своего мужа и счастлива с ним, она ребенка от него ждет, в конце концов. А Сережа… Сережа ей всего лишь немного поможет. Как одноклассник. Как специалист. Как полицейский. Ведь обязана же полиция защищать своих граждан, этого постулата никто ведь не отменял!