Люсинда Райли - Комната бабочек

– Да, – согласилась Тэмми в полнейшем ошеломлении. – Наверное, сумеем.

У Эми возникло ощущение, будто она пыталась уснуть на карусели и ей необходимо немедленно встать, чтобы избавиться от дурноты и головокружения. Она резко села на диване, когда к горлу подступила горечь. В комнате было совершенно темно, и она, хоть убей, не могла вспомнить, где оказалась.

– Помогите, – проскулила она, поднявшись с дивана, где лежала, и безуспешно попытавшись найти путь к свету, но больно ударилась ногой, наткнувшись на что-то.

– Ой-ой-ой…

Открылась какая-то дверь, и в дверном проеме появился Себастиан, залитый падавшим из коридора светом.

– Доброе утро.

– Ванная, мне нужно в ванную, – умудрилась выдавить Эми, подходя к нему.

– В конце коридора. – Себастиан показал на дверь в ванную, и Эми убежала туда.

Едва она влетела в ванную, как ее тут же вырвало. Умывая лицо холодной водой, Эми изучила в зеркале свое отражение. Вечерний макияж, естественно, размазался, и под глазами чернела тушь. Прическа развалилась, а красивое вечернее платье смялось и испачкалось.

– О боже, – простонала Эми. Она вышла из ванной и, покачиваясь, поплелась по коридору. В голове начали оживать воспоминания о вчерашнем вечере. Из кухни, где стоял Себастиан, доносился запах кофе. От него ей опять стало дурно, и Эми бросилась обратно в ванную комнату.

– Бедная старушка, – констатировал Себастиан, когда она второй раз зашла на кухню. – Что, плоховато нам наутро?

– Отвратительно, – призналась Эми, плюхнувшись на стул и упершись локтями в узкую столешницу. – Наверное, вчера я вела себя как полнейшая идиотка?

– Вовсе нет, красотка. Ты была царицей бала. Могу я чем-то помочь?

– Воды, пожалуйста, и пару таблеток парацетамола, если есть.

– Понял, будет сделано.

Себастиан налил ей стакан воды и выдал таблетки, и Эми опасливо проглотила их, надеясь, что они приживутся в ее животе.

– Мне ужасно стыдно. – Она помотала головой. – Не понимаю, с чего я так напилась. Даже не помню, много ли я выпила.

– Такого никто не помнит, – утешающе заметил Себастиан. – Выпиваешь один бокал, а после второго включается магия, и ты теряешь счет. Догадываюсь, что ты к тому же ничем не закусывала.

– Верно, с самого завтрака ничего не ела, – призналась Эми.

– Ну, тогда чего же ты ожидала?

– Ты сердишься на меня?

– Чисто с эгоистичной точки зрения – наверное. Нам представилась уникальная возможность провести вместе ночь, а ты уснула на диване. Зато мне не пришлось врать Тэмми, когда она позвонила, чтобы узнать, куда ты пропала вчера вечером.

– Откуда она узнала твой номер? – Эми в ужасе взглянула на него.

– От Поузи.

– О боже, – простонала Эми. – Значит, Поузи теперь тоже знает, что я здесь?

– Да, но не волнуйся, я позвонил ей и объяснил, что с тобой случилось, а она передала тебе, что с детьми все в полном порядке. Я сказал, учитывая твое нынешнее состояние, что будет лучше, если я сам отвезу тебя в Адмирал-хаус, а она заберет детей из школы. И мы все встретимся в Адмирал-хаусе.

– Себастиан, прости, что я доставляю тебе столько хлопот. Мне ужасно стыдно.

– Пустяки, правда, Эми.

– Но вдруг они подумают… – Она прикусила губу. – Что мы с тобой…

– Учитывая, как ты выглядишь сегодня утром, ни у кого, по-моему, не возникнет сомнений в правдивости наших объяснений. А теперь не хочешь ли ты вернуться в ванную и освежиться?

– Ох! – Эми прижала к щекам ладони. – Моя одежда все еще в магазине Тэмми.

– Есть идея. Мне все равно нужно выйти за газетами, поэтому, пока ты принимаешь ванну, я заберу твои вещички. Заодно верну туфли и сдам в химчистку шикарное платье, что одолжила тебе Тэмми, а ей вручу квитанцию, и она потом сама заберет его. Договорились?

– Пожалуйста, извинись перед ней за меня, – благодарно кивнув, добавила Эми. – И передай мою благодарность и за платье, и за чудесный вечер.

Когда Себастиан ушел, она уже лежала в насыщенной ароматом лаванды ванне, чувствуя себя ужасно виноватой из-за вчерашнего поведения, но на самом деле радуясь тому, что Себастиан без всяких указаний с ее стороны взял на себя все заботы. Чем разительно отличался от Сэма, который только и ждал, чтобы она сама все устраивала в их семейной жизни.

К тому времени когда Эми вышла из ванной, закутанная в банный халат Себастиана, хранивший его восхитительный запах, он успел вернуться и уже жарил яичницу с сосисками и беконом. В микроволновке разогревались круассаны.

– Возможно, ты думаешь, что не хочешь есть, однако именно сейчас тебе лучше хорошенько подкрепиться. – Себастиан поставил перед Эми стакан апельсинового сока. – Выпейте, пожалуйста, мадам. Загрузись слегка витамином С.

– Спасибо. – Эми потягивала сок, глядя, как Себастиан хлопочет на кухне. – Ты прекрасно освоился с домашним хозяйством.

– Если приходится долго жить одному, то просто не остается иного выбора.

– Как же давно никто не готовил мне завтрак, – с мечтательной задумчивостью произнесла Эми.

– Тогда наслаждайся моментом, пока есть такая возможность, – заключил он, разложив еду на две тарелки и поставив одну из них перед ней.

Сам он устроился напротив нее.

– Гм-м… а где именно мы находимся? – спросила Эми.

– Если ты спрашиваешь, где находится моя квартира, то она всего паре минут от Слоун-сквер, – ответил Себастиан, – и минутах в пяти ходьбы от бутика Тэмми.

– Как приятно находиться в самом центре событий.

– Честно говоря, шесть лет назад, при покупке, я сомневался, что мне понравится жить в центре. Мы с женой раньше жили в одной деревушке Дорсета. Там мне нравилось. Мы стали частью местного сообщества, а я по натуре склонен к сельской жизни. Но после смерти жены мне захотелось уехать туда, где меня никто не знал, где никто не мог побеспокоить меня и где я смог бы жить без всяких напоминаний о прошлом.

– Начать все сначала.

– Точно, – подтвердил он. – Понятно, друзья думали, что я просто сбежал, и, вероятно, так оно и было, но только я считал, что переживать горе лучше так, как сам ты считаешь лучшим. Вот я и решил, что для меня лучше всего такое уединение.

– Не представляю, как ты справился, потеряв одновременно и жену и ребенка.

– Тяжелее всего было то, что до ее смерти мы вместе ждали счастливого будущего. То есть контраст между ожиданием новой жизни и ее будущих радостей, а потом переживание полной противоположности: потери двух жизней. И тут уж ничего не скажешь, ничем не утешишь. Друзья либо молчат об этом и пытаются порадовать тебя, либо стараются изо всех сил отвлечь, общаясь с тобой, как с душевнобольным. Все хотели как лучше, да только меня ничто не могло утешить.

– Не считая твоих сочинений.