Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Уже давно поезд отошел от Минска, а Коля все стоял у окна. Перед окном промелькнули разъезды, строения. Стуча колесами, состав остановился на какой-то станции. Когда вагон проезжал мимо вокзала, Николай успел прочитать на нем «Борисов».

Здесь он никогда не был, хотя планировал съездить — от Минска же недалеко. Еще со времени учебы в школе его заинтересовал эпизод из истории войны с Францией. Отступающая в зимнее время армия Наполеона понесла большие потери во время переправы через Березину. Хотелось посмотреть на это место.

— Что, солдат, любуешься родными местами?

Николай вздрогнул от голоса и резко обернулся. Перед ним стоял улыбающийся старший лейтенант. По знакам различия понял, что офицер — десантник. Николай даже несколько растерялся. Хотел по-военному ответить «Так точно!», но пробормотал:

— Нет… я — минчанин, а это — Борисов. Хотел съездить на экскурсию, интересно посмотреть, где французы переправлялись через Березину.

— Молодец! Знаешь историю.

Офицер устроился рядом. Он был такого же роста, как и Николай, крепкого телосложения. Голубой берет сидел на голове лихо, офицер слегка его поправил:

— Так, говоришь, минчанин. Я тоже родился в Минске, а после школы учился в Рязанском воздушно-десантном училище.

— Вы за нами приехали?

— И да, и нет, — улыбнулся старший лейтенант и, немного помолчав, пояснил: — Служу в Ташкенте, а в Минск привез жену и дочь, ей четыре годика. Ну а мы с тобой, думаю, вместе двинемся на юг, «за речку»…

— Неужели в Афганистан? Вот здорово! Может, и воевать придется?!

— Отчего радуешься? Война — это, брат, не в кино сидеть, бывает, и убивают…

Вдруг спохватился:

— Как тебя зовут?

— Коля… Коблик.

— Ты не болтай никому об Афгане, еще неизвестно, направят ли туда, пока в учебке поучат, а затем решат.

— А вы тоже в учебку?

— А что мне там делать? Курс молодого бойца я уже давно прошел. Не зря же супругу на попечение к матери отвез.

На вид старшему лейтенанту было года двадцать четыре. Николай подумал, что такой молодой, а уже старший лейтенант… Интересно, когда же он успел жениться, если его дочери уже четыре годика.

— Товарищ старший лейтенант, а куда же нас сейчас везут? В Москву? — решился спросить Коля.

— В общем-то, в Москву, но не в сам город, а в Подмосковье. Ну а дальше — как начальство решит. Я-то думаю, поедете, вернее, полетите на юг. Заодно и мир посмотришь.

— А вы?

— А я завтра в самолет и через четыре-пять часов буду в Ташкенте. Думаю, там долго не задержусь. Если судьба занесет тебя в те края — авось свидимся. Моя фамилия Бровиков… Андрей Михайлович. Это я на всякий случай говорю. Твою фамилию — Коблик — я запомню.

Увидев за окном станционные постройки, он сказал:

— Ага, в Оршу прибываем. Я, пожалуй, успею домой позвонить. Спрошу у мамы, как там мое пополнение себя ведет, нет ли там бунта на корабле. Ну, бывай, Николай, я потом уже пойду в свой вагон. Сюда приходил со своим знакомым поговорить. Этот капитан — ваш командир, мы с ним вместе служили.

Бровиков направился к тамбуру, а когда поезд остановился, Коля увидел, как офицер бегом бросился к вокзалу. Про себя Коля подумал: «Работает ли телефон-автомат? Хоть бы успел старший лейтенант позвонить… Приятный парень. Вот бы с таким служить. Как бы хотелось маме позвонить. Представляю ее радость!» Но он прекрасно понимал, что никто не разрешит ему покидать вагон, да и копеек для телефона-автомата у него не было.

Коблик вдруг вспомнил, что из Орши в Минск из телефона-автомата не дозвонишься. Подумал, что Бровиков — все-таки офицер и ему начальник вокзала разрешит воспользоваться телефоном.

Он задумался. Вот и начинается новая жизнь. Он уже не пацан с улицы, где можно было с такими же ребятами поиграть во дворе в футбол, поболтать. Теперь он уже солдат, причем десантник, как и мечтал. Вдруг что-то как бы стукнуло в сердце. Он вспомнил о маме. Подумал: «Ты прости меня, мамочка, мне все время было не до тебя! Ты же всегда была рядом, ждала меня по вечерам, а меня все тянуло на улицу, к друзьям. А когда я приходил, первое, что слышал: „Иди покушай, сынок!“ Как же мало я уделял тебе внимания!»

Николай так задумался, что не сразу уловил, как тронулся поезд. Он даже не увидел, успел ли к поезду его новый знакомый, старший лейтенант Бровиков.

Подполковник Бунцев принимал пополнение. Он посмотрел на замполита:

— Зови пополнение.

В кабинет вошел стройный, крепкого телосложения офицер, четко козырнул:

— Товарищ подполковник! Старший лейтенант Бровиков прибыл по вашему приказанию!

— Прибыл ты, дорогой, уже сутки назад, — улыбнулся Бунцев и обратился к Бочарову: — Вот, капитан, принимай пополнение. У тебя командир первого взвода отбывает в Союз, а это старший лейтенант Бровиков, — он взглянул на листок бумаги, лежавший на столе, — Бровиков Андрей Михайлович.

Бочаров подошел к старшему лейтенанту и протянул ему руку:

— Капитан Бочаров Евгений Михайлович, комроты. С прибытием! Поближе познакомимся позже. Сегодня же примите под свое командование первый взвод. — Он повернулся к Бунцеву: — Я так понимаю, товарищ подполковник, командир первого взвода убывает на днях?

— Точно, послезавтра. Так что с принятием взвода не затягивайте.

— Ну что, товарищ старший лейтенант, пойдем в роту. Будете принимать первый взвод, — Бочаров посмотрел на комбата.

— Разрешите удалиться?

— Конечно, Евгений Михайлович. Помогите старшему лейтенанту обустроиться, познакомиться с местными условиями.

Офицеры вышли из модуля — так называлось оборудованное для проживания сооружение в виде бочки.

Бочаров указал рукой на длинное барачного типа строение:

— Вот это хоромы нашей роты. Здесь три отсека с отдельным выходом, в каждом по взводу. У командира взвода отгороженное от казармы небольшое помещение. Условия спартанские, но все-таки лучше, чем блиндажи, в которых находятся наши парни на заставах и дальних постах. Кто там находится, наверняка завидует нашим условиям.

— Как я понимаю, здесь располагается командование дивизии?

— Да, здесь находится штаб дивизии, а на территории один из полков и приданный дивизии танковый батальон.

— Да-да, я удивился, когда увидел строй танков. Знаю, что такая броня воздушно-десантным войскам не положена. На парашюте не сбросишь.

— В условиях этой войны «слоны» (так мы называем танки) необходимы. У нас есть и другое отличие, — улыбнулся Бочаров. — Например, не предусмотренные уставом кеды.

— Но для занятия спортом они же необходимы…

— Какой там спорт! — перебил Бочаров. — Кеды — самая лучшая обувка при перемещении в горах, особенно когда взбираешься наверх по скальной круче или спускаешься вниз. Жаль только, часто выходят из строя, превращаются в лохмотья, а тыловики кричат, что по норме больше не положено — срок износа, видишь ли, не прошел.