Наталья Литтера - (С)нежные дни [litres]

– Я все сделаю, не беспокойтесь, просто день сегодня такой суматошный, упустила из вида.

– Хорошо. – Он уже собрался было отключиться, как услышал несмелое:

– Александр Константинович…

– Да, – первый раз Нина разговаривала с ним таким почти испуганным голосом.

– Вы новости слышали?

– Нет, а что произошло?

– Парень ворвался с пистолетом в цветочный магазин и ведет оттуда прямой эфир. Это магазин вашей жены.

Ларе казалось, что это происходит не с ней. Что она просто стоит в сторонке и наблюдает за событиями, которые очень похожи на фильм с плохим сценарием или на репортаж из передачи про криминал. Перед глазами было мутно, и голоса раздавались вроде и близко, но в то же время издалека.

– Ну что, Марина, ты называла меня трусом? Вот, смотри, на что способны трусы! Твоему крутому Ростику на тачке слабо вот так?

Все это он говорил в эфир. И люди, подключенные к его каналу, наблюдали за происходящим в магазине. А парень размахивал своим пистолетом и орал:

– Что, испугались? Цветочки пришли покупать? Любви захотели? Да все они суки! Всем подавай только денежных. Лягут под них не раздумывая. Ну-ка, что это у нас?

Парень приблизился к мужчине, в руках которого были хризантемы.

– Жене или любовнице? – хихикнул он, а потом закричал: – Не шевелиться никому, иначе пристрелю гада! – и снова обратился к мужчине: – Так кому? В камеру смотри. Видишь, у меня на голове камера?

– Жене, – напряженно ответил мужчина.

– А любовница-то есть? Хотя, глядя на тебя…

Он подходил к каждому покупателю и задавал вопросы, направляя на собеседника пистолет. Передвигаться по залу было запрещено, и никто не рисковал.

Десять человек. Их было всего десять человек, если не считать этого психа. Шесть мужчин-покупателей и четверо сотрудников – Лара и три продавца. Десять. Одно неверное движение – останется девять. Неужели это действительно происходит? С ней?

– Вот, смотри, Марина, если я кого-нибудь случайно подстрелю, это будет на твоей совести. Ради любви, да…

Наконец он добрался до девушек-продавцов:

– Какие красавицы, – и провел дулом пистолета по щеке одной из них. – Пойдешь со мной в подсобку, а?

Девушка всхлипнула, на ее лице отразился такой ужас, что Лара вдруг услышала собственный голос:

– Отпустите ее.

Парень обернулся.

– А это у нас еще кто? Ах, какая женщина, вы только посмотрите… Тоже хочешь в подсобку? Камера включена, прямой эфир, будет занятно.

– Что вам надо? – Было страшно, очень страшно, и голос дрожал, но Лара заставляла себя говорить. – Деньги? Вам нужны деньги? Вся касса к вашим услугам. Больше у нас здесь ничего нет, только цветы и сувениры.

– Ты тут главная, да? – Теперь он провел дулом по ее щеке, и Лара почувствовала кожей холод металла. – Мне нужно потрахаться в честь Дня святого Валентина. Вот только думаю, как лучше: вдвоем или при всех. Смотри, сколько зрителей вокруг.

Смотреть и слушать это было невозможно. Свиридов хотел выключить эфир и не мог. Там Лара. Его Лара. Лара, которая сегодня утром смеялась, лежа в кровати, и уверяла, что никогда не разговаривает во сне, а потом подсчитывала количество дней без сигареты. Лара, с которой они вместе пили кофе и целовались, прежде чем покинуть дом. Их дом.

А теперь какой-то урод…

Свиридов глубоко втянул в себя воздух и медленно выдохнул. Потом вышел из машины.

Территория около магазина была оцеплена полицией. Но еще больше наехало журналистов. Он только несколько шагов успел ступить, как тут же откуда-то появился человек с микрофоном:

– Александр Константинович, нам известно, что там находится ваша жена…

Свиридов отстранил от себя микрофон и пошел дальше. Репортер побежал за ним. Свиридов набирал номер знакомого ему генерала полиции, который, выезжая из Москвы, не раз останавливался в петербургском «Максимуме».

– Мы делаем все возможное, – заверил генерал. – Дело взято на особый контроль. С минуты на минуту ждите спецгруппу.

А минуты тянулись бесконечно. В одной не шестьдесят секунд, а шестьдесят часов.

– Хотите на улицу, любовнички? – продолжал вести прямой эфир урод, нервно хихикая. – Хорошо, сейчас начнем вас отпускать. По очереди, на четвереньках. Ну же! Вставайте, давайте… – а потом крик: – Живо! Ты, лысый, смотри на меня и говори: «Ты дрянь, Мариночка, тебя имело полрайона». Не слышу, громче…

Свиридов мерил шагами пятачок перед машиной. Пробовал курить – не получалось. Пара затяжек, и сигарета летела в грязный снег на обочине. Где же эта группа? И почему он не подумал об охране? В отеле есть высококвалифицированная охрана. Почему ее нет в магазине? Потому что цветы. Свиридов горько усмехнулся. Кому нужен небольшой магазин цветов? Но психопатов полно везде.

Дверь магазина приоткрылась, и из него на четвереньках выполз лысый мужчина.

– Теперь ты, – прямой эфир продолжался.

Второй человек встал на колени и произнес: «Ты дрянь, Мариночка, тебя имело полрайона», а потом выполз из магазина. Такой материал – подарок для журналистов. Выползающих мужчин снимало множество камер.

– Предложите ему обмен. – Свиридов подошел к подполковнику, который прибыл на место происшествия. – Я готов пойти туда в качестве заложника. Пусть отпустит мою жену.

Зал постепенно пустел. Через некоторое время в нем остались только продавцы, Лара, парень с пистолетом и другой, который вошел вместе с ним.

А с улицы послышалось обращение через громкоговоритель:

– Михаил, ты меня слышишь? Михаил, предлагаю отпустить женщин и начать переговоры.

Михаил усмехнулся:

– Долго же вы добирались, парни.

– Михаил, отпусти женщин. Мы готовы тебя выслушать. Какие твои условия?

– Доставьте сюда эту суку Маринку – я хочу посмотреть ей в глаза! Променяла меня на какого-то суслика с тачкой!

– Хорошо, мы привезем тебе Марину, но для этого нужно время. А пока – отпусти женщин.

– Слышали, метелки? – Он глянул на бледных продавщиц. – Требуют вас отпустить. Ну-ка живо отсюда. А ты, – он повернулся к Ларе, – ты останешься. Мне же нужны заложники. Я так понял, ты самая ценная. Мне тут кореш на телефон написал, что муж у тебя кто-то важный. Может, миллион за тебя заплатит, а может, и два, а? А вы чего тут стоите? По очереди отсюда, раз-два, раз-два… шлюхи.

Девушки двинулись к выходу.

– За главную прошу два миллиона! – прокричал Михаил. – Она остается со мной.

– Нам нужно время собрать деньги, – раздалось в громкоговоритель.

– Собирайте! А мы пока тут повеселимся. Да, красавица?

Он подошел в Ларе и провел ладонью по ее груди. Было противно, мерзко и страшно. Ладонь хотелось сбросить, и она подняла руку, но в шею ей тут же уткнулся пистолет.