Геннадий Карпов - Б-1, Б-2, Б-3 [неженский нероман]

Интересоваться у подруги – кто и с какой целью ей пишет и звонит? – лично я считаю бессмысленной тратой времени и нервов. Если захочет обмануть – обманет всё едино! В этом я окончательно убедился, когда Н-1, сидя на мне верхом, растрёпанная и уже дважды довольная, на удивление спокойным голосом просила подозрительного мужа не звонить ей каждые десять минут, а то она не успевает конспектировать лекцию по психологии. Все мои подруги в женатом и полуженатом прошлом были забиты в мобильный телефон как разные Толики, Пети, Экспресс-такси и чисто для прикола – Банк Народного Доверия, что до поры до времени помогало водить вторую жену и подружек за носы, но не спасало в итоге от развода или разрыва. Муж, подозревающий жену в измене, не более чем смешон и годится лишь в персонажи средневековой площадной пьесы в стиле «Ночей Декамерона». Жить с человеком можно только в случае стопроцентного доверия. Не бывает доверия на девяносто пять или пятьдесят процентов. Оно или есть – и тогда это семья, или его нет, и тогда это пародия на семью, и путь такой паре – снова в ЗАГС, но уже не в пятницу, а во вторник.

Но морально доконал меня в ту ночь её кот. Оказалось, что своего кота К-2 назвала Валентином в честь любимого мужчины, который не так давно его ей подарил, а сам уехал в Боснию обмениваться опытом к одной тамошней эсперантистке, и пропал. Говорят, обмен прошёл успешно, он жив и счастлив. А раз мужчина бросил женщину и счастлив, то это – непорядок, и брошенный организм требует замести на нём следы мерзавца. Роль дворника отводилась мне. Так что Валентин как таковой у моей К-2 есть, но некоторые важные детали после посещения ветеринара отсутствуют. Выпив немного лишнего, она долго рассказывала мне про того, кого не в силах забыть, и что в её планах на ближайший отпуск – поездка в Боснию в качестве снега на голову. Выпив после явно лишнего ещё граммов сто, она по секрету сообщила, что в её мыслях – только он и та, из-за которой она готова возненавидеть Боснию, эсперанто и самого Заменгофа. Каждую ночь мысленно она разбивает им головы молотком, трупы сжигает в машине, а потом сама кидается с обрыва. Рассказывала она без слёз и истерики, с отрешённым видом приговорённого к казни. Лишь язык слегка заплетался. Описывая кровавые подробности, она играла желваками и непроизвольно делала соответствующие рассказу движения руками, и мне хотелось отодвинуться подальше, но не позволяла ширина кровати. Через каждые полчаса она отвлекалась от темы, внимательно смотрела мне в глаза, трясла головой, наливала в рюмки коньяк и на закуску впивалась мне в губы.

– Возьми меня! – то ли просила, то ли приказывала она.

Поняв ситуацию, решив, что шансов одолеть вислоухого кота у меня мало, а друга – эсперантиста – вообще нет, ощутив себя тут пожизненно третьим номером, да ещё и соучастником двойного убийства, осуществлённого с особой жестокостью, я дождался, пока моя лохматая отправилась в очередной раз в ванну смывать с себя следы то ли мои, то ли его, оделся, быстренько допил из горла остатки второй бутылки коньяка «Дербент», пнул кота, захлопнул за собой дверь, сел в такси и через полчаса уже спал дома. Точно помню одно: коньяк был настоящий. С тех пор такого я уже не пил. Пошла сплошная подделка из технического спирта и луковой шелухи, и я перешёл на пиво.

* * *

Исходя из вышесказанного, мой мозг требовал поговорить с новым человеком. Хотя бы поговорить! Общаясь с разными «Ягодками», «Кисками», «Лапками» и другими обитателями паноптикума одиноких кроватей, учишься с одного взгляда просекать ситуацию и выбирать линию поведения. Об искусстве общения, обольщения и просто разговора написаны сотни книг, но понимание сути проблемы приходит только с опытом, который, как известно, сын очень трудных ошибок, множества конфузов и пары синяков. С одного взгляда нужно понять – кто перед тобой, чего от тебя хотят и какое последует продолжение. Стоит тратить на божью тварь время и деньги или достаточно просто взять по пиву и по шашлыку, поговорить о столь важных вещах, как погода и нравы нынешней молодёжи, пожелать удачи и забыть как страшный сон? Выходя из автобуса, я, конечно, не знал наверняка – кто передо мной и что от меня хотят, но что за этим не последует романтическая линия – уже было понятно. При взгляде на такой объект не шевелится нигде и ничего, и сразу представляешь её за завтраком на кухне в своей гостинке, видишь себя, не позавтракавшего, убегающего на работу, как на праздник. Всё-таки для меня в женщине первична внешность. А у рыжей я сразу увидел не внешность, а габариты, эту самую внешность затмевающие.

Во-вторых, и это главное, мне хотелось примерить объектив. На моём фотоаппарате стоял объектив совершенно другой конструкции, с переменным фокусом и маленькой светосилой. Я давно планировал покупку новой стекляшки (Купил фотоаппарат – готовь деньги!), и конечно, прежде чем тратить пятнадцать штук, стоило поюзать похожую вещицу. Поэтому я остался стоять на месте, хотя очков не снял и уже задушил собачку и прибил рыжий скальп над своим вигвамом. Уловив нелюбовь собаки, во мне вновь всплыла та трагическая история. Если бы не собака – я бы, возможно, не убил человека и жил бы сейчас совсем не так, как живу. Странная, жестокая, длинная история.

Маленькая насекомая сучка тридцати сантиметров в холке если подпрыгнет, какой-то лысой разновидности, вся в мыле, с завидным азартом в очередной раз сбегала за мячиком и села перед хозяйкой, тяжело дыша. Её язык свисал из слюнявой пасти в половину её роста. На меня она больше не рычала и вообще вела себя так, словно на планете существовали только она, мячик и шесть пудов живого веса, замотанного в американский флаг.

– Её зовут Марго, – не поворачиваясь ко мне произнесла рыжая. – Очень умная. Умнее любого мужика. Катышки из пупа жрать не станет! Порода во всём. Она мне обошлась в тридцатник. Тех, кто таких же за штуку на рынке берёт, ждёт глубокое разочарование. Они теряют интерес к мячику уже через десять минут. А эта будет таскать мячик, сколько ни кидай! Рождена чтобы исполнять команды. Мне только такие нравятся. Мы с ней тренируемся каждый день. В четверг ходили на соревнования. Первое место без вопросов. Мешок корма и медаль – как с куста. А ей только год! Ты моя умница!

Она вновь кинула мячик в траву. Марго полетела в заросли и через пять секунд притащила хозяйке обслюнявленную резинку.

У меня в голове разом возникло большое количество вопросов, но я прокрутил возможные ответы и счёл за благо промолчать. Ситуация уже была понятна, забивать эфир ненужными спорами с ненужным человеком смысла я не видел. Одинокая с собакой – это уже диагноз, даже если никогда не читал «Даму с собачкой» Чехова. Женщина – сознательно или нет – выбрала имитацию вместо жизни. Я тут же увидел себя выгуливающим свору сявок с медалями на шеях в пять утра под снегом и дождём. Ей ещё год! Раньше я сдохну, чем она! Там – Валентин, тут – Марго. Интересно, в честь кого она – Марго? Булгаковская Маргарита? Маргаритки на лесной поляне? Маргарин кулинарный? Нет, увольте! Перед глазами у меня уже прочно стояла железная тарелка супа с длинными рыжими волосами и катышками из пупа.