Сара Барнард - Прекрасные сломанные вещи

Ее брови взлетели вверх. Люди всегда удивляются, когда я говорю, где работают мои родители. Видимо, со словами «больница» и «самаритяне» есть устойчивые ассоциации… вроде «святые люди», «герои», «бессребреники» и «о, если бы все в мире были такими же».

Реальность же несколько отличалась от представлений: рассеянный папа, который почти не бывает дома, и уставшая от жизни, циничная мама. Судя по всему, они были прекрасными специалистами. Но это не делало их прекрасными людьми.

– И какой он доктор? – спросила Сьюзан.

Такие вопросы задают люди, когда не знают, что еще сказать, или просто хотят проявить вежливость.

– Он работает на «скорой», – ответила я.

Сьюзан это явно впечатлило.

– Вау, – только и сказала она.

– Ну, это не так захватывающе, как может показаться.

– Все лучшие медицинские сериалы – про «скорую», – знающим тоном заявила Сьюзан. – Твоему папе наверняка есть что рассказать.

– Если и есть, он мне не рассказывает, – ответила я. – Он очень много работает. Ну, в ночные смены там… В общем, я редко его вижу.

Сьюзан сочувственно нахмурилась. Думаю, ей нечего было сказать. Наступила очередная неловкая пауза, и Рози наконец сжалилась и заговорила:

– У Кэдди шикарные родители.

Я удивленно посмотрела на нее.

– Ну знаешь, такие, смотришь на них и думаешь: вот эти люди поняли, как надо жить.

Я рассмеялась.

– Нет, я серьезно. – Рози приподняла брови. – Надеюсь, ты благодарна.

Она повернулась к Сьюзан.

– Когда мне было одиннадцать, моя сестренка Тэнси умерла…

Сьюзан широко распахнула глаза.

– … и моя мама не справлялась. Несколько недель я жила у Кэдди. Так что я знаю, о чем говорю.

– Рози, – сказала я, – ты бы хоть предупредила. Нельзя просто так взять и обрушить на человека такую информацию.

Вид у Сьюзан все еще был потрясенный.

– Твоя сестричка умерла? – тихо повторила она. – Какой ужас.

– Да, было ужасно, – сказала Рози.

Тон у нее был самый обычный, но я увидела, как напряглась ее челюсть и задрожали плечи. Такое замечаешь, только если знаешь человека как себя.

– Но я вообще-то говорила о родителях Кэдди.

– Роз, – сказала я.

– Какой ужас, – повторила Сьюзан еще тише.

Она сидела, уставившись в пол.

– А у тебя случались какие-нибудь ужасные истории в жизни? – спросила Рози весело, но как-то резко.

Несмотря на ее наигранную беспечность, я видела, что Рози не нравилось говорить о Тэнси.

– Кэдди называет их Значимыми Жизненными Событиями.

– Роз, – оборвала ее я.

Она посмотрела на меня с самым невинным видом. Иногда мне казалось, что я ее третий родитель. Попробуйте-ка совладать с этой Рози!

Сьюзан переводила взгляд с меня на нее и обратно: похоже, сомневалась, надо ли ей что-нибудь сказать. Наконец, она решилась:

– А что считать важным?

– Переезд считается, – великодушно ответила я. – А со мной ничего важного не происходило. Я скучная.

Сьюзан посмотрела на меня как-то странно. Я внезапно поняла, что называть себя скучной в первый день знакомства – не лучший способ заводить друзей. Я открыла было рот, чтобы как-то исправить ситуацию, но ничего не могла придумать. Ну и ладно. Пусть думает что хочет. Это всего лишь какая-то школьная подруга Рози. Какая мне разница, что она там считает.

– Ну что, нашла себе бойфренда?

Тэрин приехала домой в воскресенье вечером. Загорелая, сияющая, с подарками и новой татуировкой (три взлетающие птицы на левом запястье). Недавно они с парнем внезапно сорвались в Турцию, и она пропустила и мой день рождения, и первую неделю школы.

– Не-а, – безучастно отозвалась я. – Если найду, сразу отправлю тебе СМС.

– Когда, – тут же поправила меня Тэрин. – Когда найдешь.

Я с улыбкой закатила глаза. Сложно было не улыбаться, когда Тэрин была в хорошем настроении. Переменчивая, энергичная, Тэрин была душой любой компании. Она наполняла мои детские воспоминания. То водовороты красок и энтузиазма, то грозовые тучи, из которых сестру было не вытянуть. Теперь, через шесть лет после постановки диагноза, перепады ее настроения сгладились, но она все еще оставалась Тэрин, моей невероятной, удивительной сестрой.

– Вот, – она протянула мне пакет. – Прости, что без подарочной упаковки. С днем рождения.

В пакете был шарф – лилово-серебристый, мягкий, волшебный. Я осторожно протянула материал между пальцами.

– Роскошный. Спасибо.

Я поднесла шарф к лицу и попыталась понять, как завязать его, чтобы получилось похоже на шарфы Тэрин.

– Ничего себе, уже шестнадцать, – сказала она. – Поверить не могу. У меня в голове тебе все еще пять.

– Ну уж спасибо.

Я понятия не имела, что делать с шарфом. Я обернулась посмотреть в зеркале, настолько ли глупо выгляжу, как я себя ощущала. Казалось, мне внезапно раздуло голову до размеров воздушного шара: волосы, бесконечный источник моего недовольства, распушились под шарфом. Мои непослушные космы с детства потемнели, и, чтобы скрыть скучный мышиный цвет, мне приходилось их мелировать. Мне не подходит никакая длина: с короткой стрижкой мои волосы превращаются в гриву (не в хорошем смысле слова!), а на длинные уходит слишком много времени. Как и со многим другим в жизни, мне пришлось согласиться на вариант «ну ладно, вроде не кошмар» и оставить волосы до плеч. Обычно я завязывала их в хвост и старалась забыть об их существовании.

Я вздохнула. Когда я вытащила волосы из-под шарфа, тот как-то скособочился. Я раздраженно его одернула, и Тэрин подошла, чтобы мне помочь.

Она часто вела себя со мной по-матерински: нас разделяли восемь лет разницы в возрасте и целая прорва ее жизненного опыта.

– А у Рози есть парень?

– Да как сказать. Она встречалась с каким-то чуваком из класса, но недолго.

– Думаю, выбор у нее побольше. – Она вздохнула с притворным сочувствием. – Ты-то, бедняжка, совсем зачахла в этой эстрогеновой темнице.

Я рассмеялась:

– Не так уж там и плохо.

– Ну уж. Ты обездолена. Совершенно возмутительная ситуация. А ведь я говорила родителям, я так им и сказала: не заставляйте Кэдди расти без мальчиков. Это жестокое обращение с ребенком. Но разве они меня послушали? Не-е-ет!

Сама Тэрин окончила обычную школу: не частную, не с раздельным обучением. Ее не заставляли носить ярко-зеленые кофты и гольфы до колен. Она могла как угодно измазываться косметикой и вплетать в волосы ленты.

– Я решила, что в этом году у меня точно будет парень, – сказала я в надежде, что если произнесу это, то мое желание исполнится.

– А, вот оно как? – Тэрин расплылась в улыбке. – Ты решила?

Я закивала.

– Да, это моя цель на год. И еще у меня будет секс. И я сделаю что-нибудь значительное.

– А нельзя все эти цели объединить в одну? Погнаться за тремя зайцами? Чтобы один парень своим чудесным пенисом раскрыл все замки?