Дэйв Уорделл - Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Испытания проходили там, где мы тренировали собак — на территории закрытой школы, у которой было много земли, — и состояли из четырех заданий: бег по следу, пусть даже и на самом простом уровне для маленьких щенков, затем поиск внутри здания, потом немного подходящей для их уровня подготовки работы, и, наконец, небольшое контрольное задание для всех собак. И конечно — я знаю, что отношусь предвзято, но это чистая правда — все четыре щенка из «З»-помета отлично прошли свои испытания. Да, и другие хорошо его выполнили, но всем собравшимся было понятно, что эти четыре щенка, несмотря на свой юный возраст, на несколько голов выше всех остальных.

Будучи доволен, что имею отношение ко всем из них, я высказал свое мнение о том, что, если не денежный вопрос, я бы оставил на курсе всех четверых. Было бы просто безумием не допустить таких замечательных животных до обучения. Однако распределение денег в государственной организации — всегда большая проблема. Хоть это было оправданным с точки зрения здравого смысла, разве при принятии таких сложных (и отчасти политических) решений здравый смысл когда-нибудь учитывался? К тому же ограничения были достаточно тесно связаны с тем, что надо было взять и пару других собак тоже. Поэтому после долгой дискуссии было принято решение, что только двое щенков из «З-помета» должны остаться для прохождения курса.

Одним из них был Землеройка. Это решение было легко принять. На курс записался и мой знакомый Джейсон, поскольку его собаке по кличке Зак предстояло вскоре уйти со службы, он уже решил, что возьмет себе нового пса, поэтому Землеройка будет его собакой. Но у нас оставался еще один тяжелый выбор между Зайкой, Засоней и Змейкой. Как я уже говорил, все они были замечательными собаками, отличавшимися силой, трудолюбием и умом, но с самого начала одна из них особенно выделялась, по крайней мере для меня. Будучи инструктором и принимая подобное решение в отношении какой-нибудь другой собаки, всегда спрашиваешь себя: «Хотел бы ты сам работать с ней?»

Зная, какими качествами должна обладать нужная мне собака, я задал этот вопрос и тогда. Я хотел иметь послушную собаку, которая может работать без устали, но также обладает достаточной волей и характером, чтобы принимать некоторые решения самостоятельно. Я хотел иметь собаку, которая подскажет мне, где я ошибся, которая будет вести меня за собой, даже когда я захочу пойти по другому пути, потому что какой-то уважаемый мною человек дал мне неправильную информацию. Одним словом, мне нужен был Финн. Собака, которая никогда не выполняет задания строго по одному известному ей способу, но которая, я уверен, будет защищать меня до последней капли крови. Собака, которая будет тащить меня по следу через реки и бурные потоки, тащить по вязкой грязи и через густую траву, тащить везде, если речь идет о том, чтобы поймать нужного человека.

И я увидел задатки всех этих качеств в Змейке. Она была упряма, как Финн. Только она всегда работала на сто процентов, как и Финн. Только она хотела работать, чтобы ты ее оценил. И, как и Финн, она никогда не останавливалась, когда что-то делала. Нет, ее не зарезервировали для меня, она осталась на январский курс в качестве «запасной». Но я не мог закрыть глаза на надвигавшееся на меня будущее. Неужели ее нельзя оставить на курс, если ей предназначено стать моей собакой, когда Финну исполнится восемь лет и он уйдет со службы?

По понятным причинам я всё еще не хотел об этом думать. Сейчас все мои усилия были направлены вовсе не на то, чтобы повесить на гвоздь поводок и уйти со службы, напротив, на то, чтобы вернуться к ней, а это не могло произойти очень быстро.

И все-таки мне пришлось сделать неприятный выбор и отвезти Зайку с Засоней обратно в их дом в Суррее. Когда-нибудь я всё равно должен был попрощаться с ними. Они были хорошо натренированы и подготовлены к службе со своими собственными хозяевами. Эти собаки станут для них такими же коллегами, каким сделался для меня Финн. Но я до сих пор не мог смириться с тем, что из-за обстоятельств, на которые я был не в силах повлиять, мне приходится расставаться с собаками, с которыми мы хорошо сдружились, и что они, скорее всего, будут работать с кинологами не из моего подразделения.

Я знаю, что эти слова, услышанные от повидавшего виды полицейского, могут показаться чересчур сентиментальными. Но если вы познакомитесь с кинологами, это высказывание уже не будет таким парадоксальным, каким могло видеться поначалу. Все кинологи испытывают эмоциональную привязанность к своим собакам, потому что по-другому просто не может быть. Чтобы за короткое время понять, как завоевать доверие четвероногих и подружиться с ними, необходимо влезть в их мысли и взять от них самое лучшее. Ты узнаёшь их сильные и слабые стороны и таким образом начинаешь формировать ту замечательную связь, которая является краеугольным камнем всего того, что мы делаем.

Но, по крайней мере, я мог успокоить себя тем, что возвращаю щенков Эмме с новыми навыками. И я также знал, что она ожидала, что двое щенков вернутся к ней, а решение отпустить их далось ей тяжело. Приехав в Суррей, я был рад выпить кофе и получить хорошие новости, поскольку директор этой школы для собак — Джон Бест по прозвищу Бести — сообщил мне, что полиция Ноттингемшира готова взять их на свой курс для новичков.

— Они окончат его с отличием, ― заверил я своего собеседника.

Я был в этом абсолютно уверен. Мне сказали отвезти щенков назад, но теперь я оставлял их с легким сердцем, зная, что после Рождества они не будут безвылазно сидеть в конуре.

Возвращение назад в Хардфордшир всегда казалось более долгим, чем дорога туда. Стоял декабрь, дни были короткими, а висящие в небе тяжелые облака как будто бы делали их еще короче, да и к тому же на дороге скопилось очень много машин. Но, по крайней мере, будучи зажатым в узкую полосу машин, объезжающую прибрежные скалы, у меня было много времени, чтобы подумать. Возможность оглянуться назад и понять, какие уроки я могу извлечь для себя из дрессировки с Зайкой и Засоней. При работе с любой собакой, которую тебе выпало удовольствие тренировать, ты узнаешь для себя что-то новое, даже — может, и особенно — в случае если с ней нелегко совладать. Я дрессирую собак с двенадцати лет и около восьми лет делаю это профессионально и могу честно сказать, что никогда не перестаю учиться. Любым тренерам, которые думают, что знают о собаках всё и что никакой пес уже не может их удивить, должны, вероятно, оставить свою работу. Я буду учиться до тех пор, пока не уйду на пенсию или не умру. Занимаясь с Зайкой и Засоней, которые, как я уверен, будут замечательными собаками для любого кинолога, мне хотелось думать, что я говорю им «до свидания», а не «прощайте». Все-таки мир кинологов тесен.