Дэйв Уорделл - Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Этот конкурс будет лебединой песней Финна, отчего становилось немного грустно, потому что я планировал отправить его на заслуженный отдых в день его восьмилетия, а конкурс должен был проходить как раз где-то в это время. Но как мы там выступим? Казалось, что Финн уже сделал что-то невообразимое, и как он справится с испытанием сейчас, когда на него обращено всё внимание? Станет ли это наше выступление вишенкой на торте?

Когда я приехал с собрания домой, дело уже шло к вечеру. И для меня стало небольшим сюрпризом, что Джемма приготовила вкусный ужин, учитывая, насколько она была занята. Я вовсе не хочу этим сказать, что моя жена плохо готовит. Спешу заметить, что наша семья далеко не часто может собраться за одним столом. И в этих случаях мы всегда делаем что-то особенное. И тот день не был исключением. Джемма приготовила ягненка — мое любимое блюдо, а также от всей души постаралась сделать этот вечер запоминающимся: на столе стояли свечи и хлопушки, а все вокруг были разодеты в праздничную одежду. Когда говорю «все», я имею в виду и животных. (Ну, за исключением Жемчужины и Землеройки, которых не пускают в дом, потому что они часто ведут себя как лунатики. Жемчужина станет что-то постоянно искать, а Землеройка сразу же запрыгнет на обеденный стол. Сейчас, когда я это пишу, поведение одной из этих собак уже улучшилось.)

Только позднее я понял значение этого вечера. Джемма сильно волновалась за настроение Финна в первую ночную смену и решила подбодрить его, иначе он мог сильно нервничать. Не воспринимая предупреждений от Рокси, которая сидела на своем насесте, Финн слишком быстро вошел в роль известной персоны, помогая запускать хлопушки, а затем бегая с подарками и сдирая половину украшений с елки. Иногда пес приносил их нам, но чаще всего он просто срывал обертку и прятал их под свою кровать, где в итоге их скопилась целая куча. (Еще одно замечание, дети: такая привычка к самовосхвалению появилась у Финна после того, как он стал известным. Нам пришлось много работать над тем, чтобы убить ее в зародыше.)

На следующий день после этого Тии исполнялось семь лет, и девочки были взволнованы этим событием. Но после ужина мне надо было идти немного вздремнуть. Я буду на работе девять часов и, даже если всё пройдет нормально, смогу прилечь в следующий раз только завтра в семь часов утра. Если же что-то пойдет не так, эти семь часов могут превратиться в восемь, девять, десять… Вообще не исключено, что я усну только в полдень. Хотя тебе хочется думать, что твоя смена закончится вовремя, но по разным причинам это не всегда получается, не в последнюю очередь потому, что Финн обладает уникальными навыками, которые требуются в данном конкретном месте. И к тому же нужно заполнять много бумаг. Это настоящая месть кинологу за то, что он выбрал эту профессию.

Короткий хороший сон после еды может сделать из тебя другого человека. Если ты работаешь в экстренных службах, то привык быть на ногах круглые сутки, но короткий сон определенно может изменить твой день. Затем, после того как девочки подарили Финну мишуру на ошейник, а мне — ланч-бокс c традиционными рождественскими пирожками (моими любимыми), и после взаимных объятий, мне, Финну, Жемчужине, и Землеройке, для которой это будет очередная тренировка, настало время уезжать на работу.

Я не боюсь признаться в том, что когда мы выехали из дома, я, в отличие от Финна, чувствовавшего себя в своей тарелке, заметно нервничал. Для пса же эта смена стала подарком на Рождество. Конечно, к тому времени он уже несколько раз ездил со мной на работу, но сейчас всё было по-иному. Это была наша ночь. Это было наше время. Я понимал, что в жизни наступает важный день. Одно дело — получить лицензию, хотя это тоже большое событие, и совсем другое — работать на улицах.

Желая отвлечься от тревожных мыслей, я постоянно напоминал себе о том, каких результатов мы уже добились, и убеждал себя в том, что это всего лишь очередная смена. Пытаясь скрыть возвращение Финна на службу, я не сообщал об этом никому, кроме своего сержанта-начальника. И хотя это было сделано для того, чтобы преподнести сюрприз моим друзьям и коллегам, и на самом деле так и получилось, я отчасти сомневался, правильно ли я поступаю. Во многом потому, что я всё еще продолжал лгать себе, отказываясь от психологической консультации по поводу посттравматического синдрома, хотя он всё еще жил во мне и, даже будучи скрытым в глубине души, представлял определенную опасность.

Но Финн прошел со мной через всё это, преодолевал все мои тревоги, со всей своей искренностью радуясь, что он снова возвращался к тому, что любил больше всего. Он визжал, крутился и лаял как сумасшедший, и это настроение вскоре передалось Жемчужине и Землеройке. Звучит безумием, но я даже не успел и глазом моргнуть, как их голоса слились в единый хор — что-то вроде собачей версии давно забытого хита Heigh Ho . И когда мы приехали на базу, чтобы зарегистрироваться и разобрать грузовик, последние остатки жившей во мне тревоги растаяли. Я снова был вместе со своими коллегами, пил очень крепкий кофе, мы весело и искрометно шутили, в комнате всё также царил свой порядок с огромным количеством вещей. Даже в моем шкафчике всё было в таком же состоянии, в котором я оставил его четвертого октября.

Вначале мы, как обычно, провели двадцать минут, сидя за компьютером, валяя дурака: проверяли, не уволили ли нас, узнавали, какие участки нам сегодня дали патрулировать (вообще-то у нас есть участки, которые мы должны патрулировать) и за какими подозреваемыми надо следить. Это было замечательно. Но мне не терпелось выйти в патруль. Это именно то, что мы с Финном больше всего любили делать.

И это была всего лишь обычная смена.

Я этим совсем не хочу сказать, что не испытывал тревоги, когда мы направлялись на наш участок для патрулирования. Хотя в этот момент это была больше тревога за Финна, чем моя собственная, ведь я снова возвращал его из безопасной обстановки тренировок в мир, полный опасностей, о которых он никогда не забудет. Но у нас есть работа, которую нужно выполнить, и доказать свою профпригодность. И именно Финн попросил меня направить на эту работу. Он был рад снова почувствовать этот ритм и выражал это как лаем, так и движениями.

Смена началась довольно спокойно. Мы должны были ненадолго поехать в район города Уэлвин-Гарден-Сити, но для Землеройки это был первый случай, когда мы ездили с включенными проблесковыми маячками. К этому моменту она уже успела уснуть и спала так сладко, что во время поездки даже и не проснулась. Но это была также и первая такая поездка со времен той ночи и для Финна. Как он отреагирует на нее? Может быть, он, как и я, страдал от посттравматического синдрома, который сейчас даст о себе знать? Но я зря беспокоился. Пес пребывал в том обычном волнении, какое бывает у него, когда мы ездим по городу и его окрестностям на полицейской машине, суетясь в клетке и прислушиваясь ко всему, что я говорил по рации. Он так себя обычно и ведет — крутится как белка в колесе, когда мы едем по городу, и спокойно сидит в своей клетке, если к нам присоединяется другая машина или мотоцикл. И, как обычно, стоило нам въехать в Уэлвин, как он снова поднялся на ноги. В его поведении ничего не изменилось. Увидев это, я успокоился.