Адель - Хрущёвка

ЭПИЛОГ

Спячка.

Жизнь в квартире становилась всё более, невыносимой и что ни день, то ночь Витасик терял контроль над ситуацией в целом. Уютом здесь и близко не пахло, от мебели в квартире осталась одна только колченогая кровать в спаленной комнате, да застарелый шкаф в прихожей. Ни стола на кухне, ни дивана в гостиной комнате не наблюдалось… Сплошное это. Витасик всё чаще задавался вопросом, как скоро брошенная квартира обзаведётся новыми хозяевами. Силы в нём угасали. В прежние времена он без особых усилий мог во всём доме навести образцовую по меркам казармы чистоту. И не прикопаешься… Кровати все заправит, полы вымоет, питомцев домашних накормит. Не домохозяйка, а сплошная мечта. А нынче со всем дела плохи стали. Силёнок, разве что, хватало с кровати встать, да фикус полить. Без малого целый год Витасик пристально следил за здоровьем фикуса и не давал бедному цветку помереть от засухи. Каждый день он орошал зелёное растение тёплой водицей и между тем наговаривал: «Расти цветок большой и смотр у меня! Не желтей…». Но все старания по итогу оказались напрасны. Фикус, подлинный символ одиночества, вконец пожух, и не была ни единого шанса, что растение выкарабкается. Прошло два долгих дня, и некогда зелёный фикус с концами утратил первозданное великолепие и был выброшен хранителем домашнего очага в мусорное ведро. Витасик был крайне зол, что фикус, на который он убил месяцы своей жизни, просто взял и без разрешения пожух. Ни в какие ворота не лезет подобного рода наглость. И сколько бы Витасик не порицал фикус, но будущность от этого легче не становилась. Силы покидали его, словно деньги покидают транжиру. Он больше спал, нежели трудился и за пределы квартиры старался не выходить. А то мало ли! Беда какая с ним приключится и тогда всё! Пиши, пропало.

Его бросало то в жар, то в холод, и всё что он мог поделать, так это ждать и надеяться на лучший исход. Прошло достаточно времени, но квартиру, так никто и не присмотрел. Изредка молодые семьи захаживали, но купить не решались. И всякий раз он выходил на лестничную клетку и провожал гостей печальным взглядом.

Каждый день становился зеркальным отражением предыдущего. Словно день сурка, лишь слабость в ногах перетекала в слабость мыслей, а в остальном Витасий существовал. Ожидание, изводила страдальца мыслью о скором поражении. И все дела, вроде бы складывались куда угодно, но не в пользу Витасия. И рука помощи на сей раз не явилась…

Хранитель очага, как и ожидалось – впал в глубокую спячку.