Марина Корнийчук - Бабушкин дом

Глава XX

Григорий спускался по лестнице. На втором этаже было совсем темно. «Лариса легла спать», – подумал он. Внизу, в гостиной и кухне, свет тоже не горел. Молодой человек зашел на кухню и посмотрел в окно на веранду. Коли и отца уже не было. «И они пошли спать», – сделал он вывод. Григорий не захотел включать свет, чтобы в кухню не зашел никто любопытный. Он поставил взятую свечу на стол, взял коробок спичек и зажег плиту. При тусклом свете начал открывать шкафы: один, второй, третий. Наконец, в крайнем, он увидел упаковку чая. Тогда Гриша поставил чайник на огонь и стал ждать, пока вода закипит. Он смотрел на горящую свечу и думал о том, что на верху его ждет замечательная девушка. Он уже отвык от общения с девушками-славянками. Они совсем не похожи на немок. Во-первых, как считал Григорий, немки некрасивые, не очень привлекательные. Они также сдержанные и замкнутые. Но все же несколько несерьезных романов с представительницами этой нации у Туманова случилось. В его корпорации также работают женщины – немки. Но, как считал молодой человек, это были не женщины, а какие-то роботы, которым не интересны мужчины, потому что они заняты своей карьерой. Также в кругу его друзей и общих знакомых есть девушки из других стран, приехавшие покорять Берлин. В основном это были красавицы с модельной внешностью. Чаще всего эти дамы мечтали стать актрисами, певицами или моделями. Больших успехов в профессии они не добивались, зато крутили романы с богатыми бизнесменами и такими талантливыми и небедными молодыми людьми, как Григорий.

Чайник закипел, Гриша достал две чашки, насыпал заварку и вспомнил, что нужен сахар. Ни в одном из шкафов сахара не нашлось. «Ну, что же это такое.. Где же он? За что люблю европейцев, так это за их порядок. Там все по местам, если чай стоит на полке, то и сахар находиться там же». Вдруг зажегся свет.

– Что ты ищешь? – неожиданно спросила Лариса.

Григорий не ожидал появления Ларисы. Он хотел, как можно быстрее сделать чай и уйти наверх к Тасе, но его желания женщину совершенно не волновали.

– Да вот сахар не могу найти…

Лариса подошла к Григорию очень близко, так, что тот сделал один шаг назад, и наклонилась вниз. Она достала из нижнего ящика пачку рафинада и поставила на стол.

– Спасибо, без тебя бы я не разобрался.

В каждую чашку Гриша кинул по два кубика рафинада. Лариса стояла совсем близко и смотрела, как ее бывший друг готовит чай другой. Вода в чайнике начала потихоньку закипать. Лариса решила полюбопытствовать.

– Дядя Миша говорил, что ты собираешься жениться?

Вопрос заставил Григория врасплох, он был не готов говорить на эту тему. Но отвечать что- то все же пришлось.

– Да.

Она немка?

– Немка…

– И как давно вы с ней вместе? – продолжала расспрашивать Лариса.

– Осенью будет год.

– Понятно. А как же Тася? Мне показалось, она тебе понравилась… Лариса взяла один кубик сахара и положила в рот. Такая постановка вопроса рассердила молодого человека, но виду он не подал.

– Тася – прекрасная девушка. Но между нами ничего нет, мы просто общаемся.

Гриша уже не мог дождаться, когда, наконец, закипит вода, и он отделается от своей подруги. Но вместо того, чтобы уйти спать, Лариса начала флиртовать.

– Знаешь, я часто вспоминаю, наши свидания на озере. – Лариса вплотную подошла к Грише и стала гладить его по лицу. – Мне кажется, мы могли бы хорошо провести время напоследок перед твоим отъездом.

Молодой человек вспотел. Поведение Ларисы обескуражило его. Он молчал, потому что не знал, что ей отвечать и не мог сдвинуться с места. Женщина продолжала его гипнотизировать.

– В этой глуши женщинам очень тоскливо и одиноко… Ты понимаешь меня, Гриша? Вот и ты скоро уедешь, и я снова останусь одна.

Лариса перестала гладить лицо молодого человека, вместо этого, она стала расстёгивать пуговицы на своей кофте. Этот жест поверг в замешательство молодого человека еще больше. Расстегнув две пуговицы, она обняла его за талию и поцеловала в шею. Чайник закипел и начал громко пищать, этот сигнал вернул Гришу в реальность и он резко сделал шаг назад. Но отходить было некуда, и он ударился ногой о стол, его рука дернулась и задела кипящий чайник. Мужчина обжегся.

– С-ссс!

– Прости, ты обжегся? – Лариса отступила, на секунду забыв о соблазнении.

– Да все нормально, ничего страшного.

– Нужно под холодную воду. Давай помогу. Чайник уже вовсю кричал и требовал, чтобы его выключили.

– Ничего, ничего, – Гриша выключил чайник, он почувствовал, что его ожег – это спасение. Он отошел к раковине, включил воду и подставил руку под поток холодной воды. К счастью, ожег, был несерьезным. «Нужно срочно менять тему, иначе это добром не кончится», – подумал про себя Гриша и закрыл кран.

– Я же говорил, что ничего страшного, – мужчина показал покрасневшую руку Ларисе. – Ларис, ты извини, но меня Тася ждет, я ей чай обещал. Григорий подошел к плите и налил из чайника кипяток в чашки. Лариса отвела взгляд от Гриши и еле вымолвила.

– Да, конечно…

Григорий взял чашки, посмотрел на подругу и попрощался.

– Спокойной ночи…

Григорий ушел, Лариса осталась в полном одиночестве. Женщина чувствовала глубокое опустошение и подавленность… Она выключила свет, села за стол и посмотрела в круглое небольшое зеркало, которое висело на стене напротив стола. Тусклый свет свечи отражал в зеркале ее облик. Ларису тошнило от себя же самой. «Зачем она хотела соблазнить своего друга? Разве она не видела, что тот не смотрит на нее, как когда- то в юности. Грише сразу же понравилась эта Таська, молоденькая, смазливая городская девчонка. А она только унизилась перед ним. Да и когда их роман был, тринадцать лет назад… Тринадцать лет – целая жизнь. Это она почти не изменилась, за исключением, конечно, того, что стала матерью. Единственное, что ее радовало, так это ее дети. А вот Григорий совсем уже не тот простой парень, каким был раньше. Теперь он живет за границей, получает большие деньги и у него есть невеста – иностранка. Она же поменялась не в лучшую сторону. Работы у нее не было, образования тоже, а муж бросил ее с двумя детьми. В последний раз она видела мужа шесть лет назад. С тех пор, как он исчез, отношений с мужчинами у нее не было. Да и с кем в этой глуши построишь отношения. Кому она вообще нужна с двумя детьми, которых нужно поднимать на ноги еще много лет. Лариса смотрела на себя в зеркало и ей становилось худо от того, что она видела. За столом сидела неухоженная женщина в старомодном сарафане. Ее кожа была бледной, под глазами появились синяки, а у висков проглядывала седина. Но самое большое отвращение вызывали глаза, они были потухшими. Сейчас ей тридцать лет, она еще молодая, но ощущала себя уставшей старухой. Когда она увидела Григория, то почувствовала, что расцвела на какое – то время. Своим появлением Гриша напомнил ей о счастливой и беззаботной юности, о первом чувстве влюбленности, о радости. Тогда все было по-другому. Будучи глупенькой и наивной девчонкой, мечтала выйти за него замуж, хотела, чтобы у них все сложилось. Если бы он позвал ее с собой в город, она бы без раздумий примчалась к нему, а не тратила время на недотепу и бездельника Володьку. Но Гриша забыл ее сразу же. Как будто в его жизни и не было никакой Ларисы – лучшей подруги и любимой девушки. От ощущения беспомощности и одиночества женщина заплакала. Она плакала несколько минут, ее плач перешел в рыдание. Лариса всеми силами старалась сдерживать всхлипывание, чтобы их никто не услышал. Ее голова лежала на сложенных руках, ей казалось, что она погрузилась в беспощадный поток энергии, который нес ее с сумасшедшей скоростью мимо всех ее проблем, разочарований и отчаяния. Боль стала настолько невыносимой, что Лариса потеряла ощущение реальности. Она подняла голову и еще раз посмотрела в зеркало на свое отражение. Ее глаза сверкали безумием. Она перестала всхлипывать и, не отрывая взгляда от зеркала, вытерла слезы. Настала глубокая тишина. Лариса встала из-за стола, открыла сервант и достала оттуда аптечку. Порывшись в ней, женщина взяла две пластинки каких-то таблеток и бросила их на стол. Потом налила в стакан воды и села обратно. Ее лицо было напряжённым и сосредоточенным. Она уже не плакала и не всхлипывала, теперь ее взгляд выражал абсолютную внутреннюю пустоту.