Анастасия Кит - Просроченная

После секса, когда он кончил, он спросил, все ли мне понравилось. Впервые за долгое время после моего рассказа о проституции. Я не ответила, но игриво улыбнулась. И Бен, захлопнув дверь, наверное, не мог и подумать, что сейчас я решусь на что-то серьезное, а не буду просто спать.

Этой ночью в голове возникли слова Ангуса. Уже давно забытого, пройденного мужчины в моей жизни. Слова были такими: «– Я знаю его двадцать семь лет. И двадцать семь лет он доставляет неудобства». Неудобства. Ангус ведь мог быть прав, он знал его куда больше, чем я. Но откуда-то же они взялись, эти мысли. Неудобства, причинение боли. Все это, оно появилось в его фразе не просто так. Не может такого быть, что из-за ненависти и ревности он будет распыляться насчет Бена. Может, он знал девушек… Знал истории между ними.

Я собираю вещи, которые были разбросаны в квартире Бена, беру ключи от своей квартиры и забираю дубликаты мужчины. Он поймет, что я у себя, мне просто некуда идти. Но видеть его больше я не хочу. Не намерена. И не буду.

Собравшись, я оглядываю еще раз квартиру. Не хочу больше никаких воспоминаний, которые окутывали меня и мою плоть здесь. Никакого секса больше между нами. И никакой любви. Какой бы извращенной она и не оказалась. Ни за что. Любовь – это не про меня.

Я столкнулась с ужасающе душащим меня чувством. Чувством предательства. Чувством ушедшей любви. И любви, которую я сама выбросила в воздух. Это чертовски гадкое чувство, скажу я. Мне хочется плеваться желчью, лишь бы не жгло изнутри. Лишь бы так не болела душа. Но она болит. Она душит меня.

По приходу в свою квартиру, я расплакалась. Я расплакалась так сильно, что мои соседи могли слышать истерику. Я расплакалась, а мой милый кот прибежал меня утешать. Будто бы все в этом мире отвернулись от меня кроме него. Я глажу мягкую и пушистую шерстку кота, вспоминаю, как впервые здесь я готовила яичницу Бену, как мы занимались сексом. Как я испытывала оргазм и удовольствие от секса. Как я могла его испытывать.

Мой телефон лежал в стороне. Мои руки потянулись за ним. Тиндер.

Я устанавливаю тиндер себе на телефон. Там начинаю листать парней, который предлагают себя. Один говорит, что может свести с ума любую девушку, а второй не против соврать и стать Пиноккио. Пиноккио я и выбрала. Мы списались с ним, после чего я решила ему позвонить.

– Моя квартира находится на углу, последняя остановка 67 троллейбуса по южному направлению.

– Хорошо, Бетт. Я приеду через минут 15, я уже зашел на троллейбус. У меня в кармане вишневая смазка.

– У меня есть пара наручников и много красивого белья. Какое предпочтешь?

– На твой выбор, детка. Но я люблю светлые цвета.

Он кладет трубку, после чего я начинаю выискивать в ящике нежные комплекты белья. Первым на глаза мне попался нежно-сиреневый комплект с корсетом и едва заметными маленькими трусиками. Его я и решила надеть.

Утешаться одним мужчиной из-за другого я не считала нормальным, пока сама не столкнулась с подобным. Для меня это было уже верным решением. Я думала, что мне это нужно.

Молодой человек, который не представился, постучал в мою дверь в четыре часа утра. Я открыла ему в прозрачном халате и том комплекте белья.

– Пиноккио?

Оу.. – тихо протянул парень, оглядывая меня. – Бетт… Меня зовут Каспер.

– Можешь пройти в душ, если тебе надо, – начиная говорить, как с клиентом, предлагаю ему душ, распахивая халат. Он подходит ближе и нежно обнимает. Его объятия оказываются теплыми и нежными, теми самыми, которые мне нужны. Я целую его плечо через одежду, а он, подняв мое лицо рукой, окутывает в своей теплоте. В теплоте своего поцелуя.

Мы быстро переместились в спальню, где он все так же нежно снимал с меня одежду. Его движения были плавными и тихими. Неспешными. И его прозвище оказалось довольно смешным и правдивым. У него был набит Пиноккио на тазобедренной кости.

Этот секс был отдушиной. Он, конечно, не понимал, что для меня это значило, но Каспер явно наслаждался процессом.

Парень ухватился рукой за изголовье кровати и входил неспешно в меня. Его пальцы крепко держались за кровать, а мышцы на животе напрягались.

Я тоже наслаждалась. Мне было приятно с ним заниматься сексом. После того, как он кончил, он вышел из меня и снял презерватив.

– Ты кончила? – тихо прошептал он, ложась ко мне. Я мялась ответить, что нет, и не хотела врать, что да. Но все же вранье мне искренне надоело.

– Мне трудно достичь оргазма в последнее время, – я сглатываю, потому что на глаза немного накатываются слезы. Я их стираю и вздыхаю. – Это не страшно, поверь. Жила как-то раньше без этого.

– Но до этого у кого-то это получилось? – его пальцы ползали по моему животу, палец переставлял другой.

– Потом кое-что случилось, и больше ничего нет. Это на уровне подсознания.

– Позволишь? – его рука плавно спускается на лобок, пальцы пережимают клитор. Он массирует его, а потом привстает, оказываясь между моих ног. – В куни ничего страшного нет, – пытаясь раздвинуть мне ноги, говорит Каспер.

– Поверь, я знаю, – я смеюсь. – Просто напряжена. Сейчас, подожди секунду.

Я выдыхаю. Стоит успокоиться. Это просто секс. Не любовь. Не проституция. Просто секс.

Он облизывает клитор, опускаясь на вход и поднимаясь обратно. Его маневры совершенно обычны, ничего необычного. И я все так же напряжена.

– Бетт, расслабься.

– Мое имя – Нилу, – я поднимаюсь и прижимаю ноги к себе.

– А я все еще Каспер, Нилу. Слушай меня, расслабься. Я правда хочу тебе сделать приятное.

Я вновь не могла расслабиться, но постепенно напряжение пропадало. Оно уходило с грустными воспоминаниями вместе.

Его язык ласкал меня около получаса, и все это время я получала удовольствие. Я получала удовольствие от его тела, от своих эмоций. От расслабленности. Он целовал меня там, причмокивая и засасывая, его губы нежно касались меня.

Начало нарастать другое напряжение. Будто узел, который пытаются развязать, не поддается. И вот этот самый узел Каспер и развязал. Я чувствую, как мокреет подо мной кровать, как его пальцы, ласкающие меня внутри, выходят. И он тихо что-то шепчет.

– Вау, – он вытирает губы рукой. – Да ты водопад.

Я смотрю на простыню. Она очень сильно подо мной промокла, пятно занимает почти половину кровати. Я ему вторю.

– Вау…

– А надо было просто расслабиться, – он целует меня в щеку. – Я запишу этот оргазм в свой счетчик доставленного удовольствия женщинам.

– Поставь на первое место.

– Обязательно.

Бороться с собой в истерии и непрошенных звонках было тяжелее всего. Я пыталась не отвечать Бену. Я пыталась исключать тиндер из постоянного пользования. Но я тонула, как алкоголик в своем стакане. Только мой метафорический стакан превратился в мужское тело. Я занималась сексом направо и налево, лишь бы забывать обо всем, что было, что будет, что было бы. Я утоляла внутреннюю боль, заглушала ее. Только вот я это делала как алкоголик. Я чувствовала себя отвратительно после секса. Сразу уходила, не хотела смотреть на мужчину, что был во мне.