Юлия Динэра - В плену

– Скажи мне. – Он буквально требует от меня этих слов. Какая к черту разница скажу я или нет?

Он вдавливает меня в подушку, я выгибаюсь и сильно закусываю губу, когда его пальцы оказываются внутри меня. Я вижу ухмылку на лице. Он как-то отстраняется от меня, рука на моем лице остается неподвижной. Я рассыпаюсь на части, я хочу его тело обратно.

Я тянусь рукой к его шее и притягиваю обратно. Наш поцелуй за гранью чего-либо, за гранью жизни и смерти, за гранью моего существования, я умираю и воскресаю снова. Пальцы Дениса снова во мне. Я труп. Отчаянный стон вырывается из моей груди.

– Скажи, что хочешь меня. – Снова требует он, проговаривая каждое слово, как последнее в своей жизни. Я не знаю, что со мной. Словно весь мир исчез.

– Да, да, черт возьми, я хочу тебя, ублюдок.

Он издает тихий смешок в то время, как его губы начинают скользить по моему телу. Теперь руки и губы меняются местами, и я закрываю глаза. Все неправильно, все это неправильно. Но я не могу поступать иначе, когда все мое тело разрывает тысяча. нет, миллионы, миллионы маленьких взрывающихся фейерверков. Мы оба дышим и не дышим. Я клянусь, это безумие. Я даже не чувствую своих собственных пальцев. Везде он, он заполняет собой все. Я хочу кричать от этого сумасшествия. Вкус и запах этого мужчины сводят меня с ума. Я никогда даже не мечтала об этом. Слов больше нет, только наши губы, наши руки, наши тела. Моего бюстгальтера уже давно нет. Когда он успел исчезнуть? Мои трусы испаряются с той же молниеносной скоростью. Все мое тело изнывает от боли. Я больше ничего не знаю, ничего не помню, я умерла и попала в рай.

Утро. Или день. Я не знаю. Мне все равно. Сладко потягиваюсь, провожу рукой по кровати, распахиваю глаза. Ублюдок. Встаю с постели, нахожу свои вчерашние вещи, натягиваю на себя рубашку. Слышу знакомый голос, доносящийся из ванной. На носках иду к двери, останавливаюсь. У меня нет привычки, подслушивать, но сейчас будто внезапно возникла такая необходимость.

– Тебе не обязательно там торчать, могла бы поехать домой. Нет, сейчас я не приеду. В семь. Да. Я засуну твой маленький грязный язык, сама знаешь, куда.

Дергаю ручку, дверь не заперта. Денис сразу оборачивается в мою сторону. На нем уже надет его костюм, волосы причесаны. Не осталось и следа от того мужчины, которого я видела сегодня ночью.

– Позвони мне не раньше семи. – Говорит он и кладет телефон в карман.

– С кем говорил?

Он осматривает меня с головы до ног. Эта коротенькая, застегнутая всего на три пуговицы рубашка мало что прикрывает.

– С твоей подругой.

– И ты даже не скрываешь этого?

– А должен?

Обходит меня стороной, слегка задевая мое плечо. Я следую за ним.

– Уходишь?

– Работа.

Я не сразу замечаю, что начинаю кусать ногти. Я все понимаю. Не дура. Настал день – проблемы вернулись. Ночью я допустила ошибку. Мы оба это знаем.

– К которому часу я должна освободить квартиру?

– Ты не должна ничего освобождать. Я же уже сказал.

Я изучаю его глазами полными надежды. Скажи что-нибудь еще. Ничего. Пустота. Неужели это действительно было сном?

Он уходит. Ладно, кретинка. Подхожу к зеркалу, бью ладошками себя по лицу, затем умываюсь холодной водой. Так-то лучше. Вперед и с песней – решать проблемы, которые гораздо важнее, чем этот напыщенный индюк. Мне нужно наведаться в полицию и каким-то чудесным образом заставить их работать. Я хочу, чтобы мой папаша заплатил за то, что сделал. Я закрывала глаза на все, с самого детства, но с меня хватит, поджог дома – это слишком.

***

Не уверен, что способен сегодня работать. Мой гребаный хер реагирует на эту девку, как не реагирует ни на одни голые сиськи этой планеты. До сих пор чувствую ее маленькие дрожащие руки на своем теле, ее губы. Нет, это все херня. То о чем думаю я, должна думать она. Не я. Малышка – ее мне нравится трахать, она делает все, что я хочу, она словно моя собственная рабыня. Кристина – отголосок мерзости в моей крови. Она такая же похотливая дрянь, как и все остальные. Я знал, что рано или поздно она сдастся, мне даже не нужно ничего было делать. Казалось, что уж слишком недоступна она, слишком недосягаема, хотелось сорвать с нее эту маску, и думаю, что у меня получилось. Малышка хоть и отменная шлюха в моей постели, и выражение ее лица, всегда кажется наивно-тупым, но она гораздо сложнее, чем ее подружка, даже не смотря на то, что она готова отсосать у меня лишь за то, чтобы я взял трубку, когда она позвонит. Но она начинает переходить границы, пытается шантажировать меня своим охерительным сексом. Ей действительно не нужны мои деньги, в отличие от остальных шавок, которые вешаются на меня. Я на самом деле ценю ее за это. Ей лишь нужно, чтобы я отымел ее хорошенько и теперь она хочет, чтобы я прекратил любой контакт с ее подругой. Ее проблема в том, что она была слишком самоуверенна, когда знакомила нас. Я бы никак не смог положить глаз на ее невзрачную подружку, она рассчитывала именно на тот факт, что в моем вкусе именно такие как она: блондинистые сисястые шлюшки с тупым выражением лица.

Эти двое, уже как кость в горле.

Малышка звонит ровно в семь, ни минутой раньше, ни минутой позже. Она даже не уходила из той гостиницы, где прождала меня всю сегодняшнюю ночь, в то время, пока ее подруга впивалась ногтями в мою кожу, от наслаждения. Мне стоит перестать об этом думать и, наконец, засунуть свой член во что-то более стоящее.

Я вхожу в номер, закрывая за собой дверь, маленькая шлюшка крадется ко мне сзади, закрывает мне глаза своими руками.

– Ты же знаешь, я ненавижу это.

Она обходит меня вокруг и, как идиотка, дует свои губки, которые так идеально сочетаются с моим членом.

– Я на тебя обижена.

– Мне плевать.

– Ты даже не спросишь за что?

Будто мне есть какое-то дело до ее обид.

– Ты унизил меня в тот день. Я не знаю, зачем ты привел с собой Кристину, но это явно было связано с тем, что ты хотел от меня избавиться. Или ты хотел групповушки, сученыш? – Она засовывает руку мне штаны, а я чувствую, что у меня уже иммунитет на эту дрянь.

Ни одного попадания, ни одного правильного предположения. В тот день, я должен был встретиться с Малышкой и, я обещал матери познакомить ее с моей «девушкой», потому что ее весьма странные упреки вводят меня в ступор. Но это было бы большой ошибкой для всех нас. Это бы повлияло на мою семью, но не на Кристину, а мне это не нужно. Семья важнее всего. Все должно быть идеально, прежде чем я бы смог представить им ее. Я не собирался унижать Малышку, и я не хотел групповушки, я бы испытал гораздо большее удовольствие, унизив Кристину, но она не поддалась. Вокруг меня словно гребаная волшебная пыльца, притягивающая шлюх, но она почему-то не работает именно с одной. Я даже пытаюсь быть хорошим, иногда. Сегодня ночью я почувствовал вкус победы, но сейчас он будто начинает растворяться в воздухе, потому что, на самом деле, это не моя победа.