Юлия Рябинина - Только не я

– Что ты привязался? – смотрит на меня своими синими океанами.

– Заткнись и свали отсюда, – долетает до моих ушей шипение Димы, и Яся хлопает ресницами, переводит удивленный взгляд на него.

– Дима, я не… – начала она.

– Я сказал, собралась и ушла отсюда, – кидает он ей в лицо.

«О, как будто настоящий мужик проснулся», – ликует во мне агитатор, а в ладонях засвербело с новой силой, аж пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

– Значит, подраться хочешь? – уже больше не обращая внимания на Ясю, Дима весь подбирается, и сейчас я в нем уже вижу не бабу-размазню, которой он казался пару минут назад, а пацана, который знает толк в драках.

Меня это заводит. Зажигаюсь с одного чирка.

– Я? Да ну, Дима, ты что, я девочек не бью, – усмехаюсь я криво, а в глазах у пацана проскальзывает дикий блеск.

Но он не спешит кидаться в драку. Нет, он изучающе смотрит на меня. И это должно было меня насторожить, но адреналин, бушующий в крови, затуманил мозг и способность холодно анализировать ситуацию.

– Парни, я вас очень прошу, ну не надо драк, – еще раз попыталась Яся подать голос, и в этот момент даже я охерел.

Неожиданно быстро Дима подлетает к ней, хватает девушку за локоть просто вышвыривает ее из этого коридорчика, закрывая за ней дверь.

«Синяки теперь на локте останутся», – промелькнуло в голове.

– Как-то ты груб со своей девушкой, – я постарался, чтобы голос не выдал ту гамму чувств, какую я сейчас испытал, мысленно раскраивая этому придурку рожу вместе с черепом о бетонный пол.

– Еще раз повторю, но он будет последний, эта девка моя, понятно? И что бы ты там о себе не возомнил, сколько бы баб перед тобой не раздвигали ноги, к Яське чтобы близко не подходил, – он выдохнул и приблизился ко мне на шаг, – она моя.

– Херов тебе вагон, понял? – я все-таки не сдерживаюсь первый и делаю резкий выпад, целясь придурку в челюсть, но он снова меня удивляет.

До этого не проявляющий никакого сопротивления, он вдруг группируется и резко уходит в сторону, за спину. Молниеносный толчок в плечо и удар в бок, именно, сука, в тот бок, куда вчера лупил Лева. Я сгибаюсь пополам, и в глазах на миг темнеет. Черт, рано, совсем еще ничего не зажило.

– О, вижу, теперь мы поменялись ролями, – злорадно смеется парень. – А я смотрю на тебя, ой, извини, на девчонку перед собой, и не понимаю, отчего этого недотепу лузера так все почитают и уважают, – он на миг замолчал, а я зубы сжал, аж челюсть затрещала. – Или нет, я бы даже сказал, боятся, – он приглушает голос, и в нем звучит сарказм.

Меня как будто под дых саданули снова. Мразь. Хотя мне даже интересно стало, отчего это он таким милым притворяется.

– Ну, что, продолжим, или ты издох? – удивленно так спрашивает.

– Конечно, продолжим, придурок. Я вижу, личину ты свою выпустил на волю, так что, начнем, – я выпрямляю спину, и боль скручивает бок, но, сука, я не могу это показать перед этим придурком, челюсть сжимаю так, что скулы начинают болеть.

Не дожидаясь приглашения, парень снова идет в атаку. И черт, я этому даже рад. Внутри все ликует, потому что именно сейчас эта тварь словит мой кулак себе в рожу. Боль режет бок нещадно, занесенная для удара рука противника проходит в паре миллиметров от моей черепушки. Чуть отклоняясь, хватаю его за предплечье и дергаю дальше вперед, выставляю колено, захват рук в замок, и бью эту падлу по затылку. Он кряхтит и так нехотя снова падает на колени, цепляясь за шею, но разговаривать в этот раз нету смысла, да я и не хочу. У меня сейчас перед глазами пелена зависла. Подхожу к нему и, замахиваясь, наношу следующий удар прямо в голову, в макушку, а потом еще и еще. Он уже завалился навзничь, и вижу, что глаза закрыты, можно было бы остановиться, но я не могу. Мозг отключен, есть только желание бить, до крови, до первого вида мяса, что появляется у него на лице из-за того, что кожу я сорвал с его скул костяшками.

– Черт, Тим, Тим, остановись! – чувствую, как руки бьют пустоту, и уже замахиваюсь на того, кто меня лишил удовольствия вдалбливать кулаки в мягкую человеческую плоть.

– Отпусти, – рычу сквозь зубы.

– Тим, тут Лев, он тебя казнит, – голос такой знакомый.

– Черт, Леня, отпусти, говорю, я этому задроту башку раскроить хочу.

– Тим, потом, давай, надо уходить, – тащит меня Леня. – Миха, помоги.

– Да ладно, все, все, я сам, – мозг начинает активно работать.

Черт. В глазах проясняется, и я вижу перед собой кровавое месиво.

– Он, сука, сам напросился, – зачем-то оправдываюсь я, хотя внутри мне похер вообще, пусто все.

Жалость? Нет, есть только малая толика удовлетворения, но ее не достаточно для того, чтобы заполнить и выместить черноту в душе.

– Так, давай под лестницу его оттащим, оклемается, потом решим, что с ним делать, – Леня, как заправский разруливатель ситуаций, правит балом.

– Бля, Волков, ну, ты в натуре. Нахера? – он поднимает брови. – Если «царь» узнает, он тебя точно казнит.

– Мне срать, веришь? – я устал, на плечи словно тонна дерьма навалилась. – Давай, помогу, – двигаюсь к парню.

– Нет уж, друг, давай наверх, а мы тут как-нибудь сами.

– Нехер сами, – я отодвигаю Михея, – надо еще дождаться, чтобы этот придурок очнулся, и втолковать ему, что почем у нас кушают.

Я тупо сидел, ждал минут пять под лестницей, когда этот чмырина проснется, но потом задолбало меня это ожидание, встал размять косточки.

– Ясь, ты точно слышала, что Дима с Тимофеем дрались? – знакомые голоса донеслись до моих ушей.

– Я не слышала, Люба, я видела, – голос Снежинки дрожит, и я чертыхаюсь, бегло оглядываю себя.

Да, чувак, ты не в лучшем виде. Штаны… черт, да что говорить, вся одежда в крови этого дебила, как будто свинью гребаную резал.

– Ясь, ну, подумаешь, потолкались ребята, что ты паникуешь? – еще один голос.

– Вы бы видели этого Тимофея, у него взгляд звериный, и он далеко не потолкаться хотел.

Млять, Яся, ты бы видела своего упыря, какой у него взгляд, а потом уже обо мне говорила.

Голоса приближаются, а я, сука, тушуюсь, как малолетка, не хочу, чтобы она видела кровь на мне. Тем более, кровь этого белобрысого. В два шага дохожу до лестницы и заглядываю под нее, этот все еще лежит там и, видимо, приходить в себя не собирается. Мудак. Сплевываю на пол. Девчонкам до меня остается в буквальном смысле несколько метров, я слышу по шагам, как вдруг всю ситуацию спасает сбежавший с лестницы Леня.

– Черт, Тим, тебе крупно повезло! Пацаны сказали, Лев свалил, вот прям только пять минут назад уехал на своей тачке, – запыхавшись, выдал парень.

– Это меняет все, Леня, – я дергаю его за руку и ставлю возле двери, – вот прямо сейчас тебе нужно под любым предлогом не пускать этих цыпочек сюда.

Леня вскидывает брови.