Ежи Косинский - Свидание вслепую

— Однажды я надела лифчик и шнурок в церковь, — сказала она. — Хотя там присутствовали Грег со всем его семейством, я не смогла устоять перед искушением. Каждый раз, опускаясь на колени, эта вещица начинала меня возбуждать и я ощущала себя проклятой.

Джолена допила свой напиток и опустила бокал.

— Мой тайный инструмент и сегодня при мне, господин Левантер. Не хотите ли с ним посостязаться?

Не дожидаясь ответа, она расстегнула лифчик и сняла его. После легкого колебания сбросила набедренный шнурок. Когда она встала, обнаженная, и прихватив нижнее белье, пошла через комнату в ванную, Левантер успел заметить, что ее описание устройства соответствует действительности.

Когда Джолена вернулась в комнату, Левантер был вполне готов. Без предупреждения он схватил ее за талию и повалил на пол. Она не сопротивлялась. Какое-то время он неподвижно лежал на ней, ощущая ее прохладную кожу. Потом подхватил ее, и сунув свои ноги между ее ногами, широко раздвинул их. Одной рукой он запрокинул ей руки за голову и крепко сжал запястья, второй сначала небрежно провел по ее телу, а потом с силой схватил ее за грудь и так потянул, что она закричала. Джолена не могла высвободиться из его мертвой хватки.

Левантер стремительно вошел в нее. Она напрягалась и извивалась, но он снова и снова входил в нее, прижимая всем весом и с каждым ударом словно разрывая нежные ткани ее тела, вбивая ее в пол. Она закричала. Чтобы заглушить крик, Левантер зажал ее губы своими. Сдавливая ее горло рукой, он направлял свое дыхание ей в рот. Она задыхалась, ее возбуждение возросло, а вены на лице и шее набухли.

Джолена с трудом высвободила руки из его хватки и конвульсивно сжимала и разжимала кулаки, словно пыталась ухватить ими воздух. Дрожь пробежала по ее телу. Левантер освободил ее рот, и она, словно дитя в истерике, на грани смеха и плача, закричала, пытаясь высвободиться из-под тяжести его тела. Джолена открыла рот, хватая им воздух и в изнеможении выгнула тело. Потом обмякла и потеряла сознание. У Левантера участился пульс, в легких не было воздуха, в глазах потемнело.

Придя в себя, Джолена усталым движением пригладила растрепанные волосы. На лице у нее было благодушное выражение, казалось, она пытается улыбнуться. Она принялась беспорядочно ощупывать свое тело, нежно потискивая груди, приподнимая колени. Капли испарины поблескивали на ее животе. Она обернулась к Левантеру и прижала к себе.

Через несколько мгновений Джолена присела на корточки, повернувшись спиной к его распростертому телу. Ее ноги были между его бедер, а ладонями она ухватилась за его колени. Она стала медленно покачиваться, и ее ягодицы касались и поглаживали его плоть до тех пор, пока он уже не в силах был терпеть и хотел только одного: освободиться. Тогда она опустилась на него так, что ее влажное лоно оказалось прямо на его лице. Он с трудом мог дышать. Она наклонилась, и стала тереться грудью о его живот, а волосы ее рассыпались по его бедрам. Левантер почувствовал, что она взяла в рот его член; словно жадное растение она высасывала из него силу. Он понял вдруг, как пересохло у него во рту и как его мучает жажда. Ему больше не хотелось с ней сражаться, и он весь отдался во власть набухавшего в нем напряжения.

Они проснулись на следующее утро поздно. Джолена вся была в синяках и с трудом двигалась. Они спустились вниз. Холл был заполнен Малыми Американцами. Новый лозунг «РАСПРЯМИ ПЛЕЧИ — И С ТОБОЙ БУДУТ СЧИТАТЬСЯ!» сообщал об открытии конференции.

Они проехали по городу в его открытом автомобиле. Левантер отметил, что некоторые прохожие смотрят на них с нескрываемой враждебностью. Он спросил Джолену, чем вызвана их неприязнь, и она ответила, что это инстинктивная реакция горожан, которые знают ее уже многие годы и не привыкли видеть на людях с незнакомцем.

Она предложила Левантеру позавтракать в гостинице «Имптон Инн», где был лучший ресторан в городе. Официантка, проводившая их к столику, была любезна с Джоленой, но подчеркнуто суха с Левантером.

Когда они завтракали, появилась группа прилично одетых мужчин и женщин и села за соседний столик. Один из мужчин, бледный и строгий, осмотрелся и, когда увидел Джолену, у него отвисла челюсть. Он бросил пытливый взгляд на Левантера.

— Кто это такой? — спросил Левантер.

— Грег, — невозмутимо ответила она. — Помнишь, «щелк-щелк»?

— А остальные? — спросил Левантер.

Джолена обернулась и снова осмотрела их.

— Друзья, знакомые.

— Чем они занимаются?

— Все до одного бизнесом.

Левантер недоумевал:

— Насколько я помню, Грег — юрист. Прежде чем ответить, она покопалась в своем салате.

— Унаследовав после смерти отца семейное дело, Грег порвал с юриспруденцией. Теперь он — глава компании «Имптон Консолидейтед», одной из крупнейших в штате.

— Ты была замужем за очень важной шишкой, — сказал Левантер, одновременно понимая, как мало она ему о себе рассказала.

— Именно что была, — сказала Джолена. — Потому-то все так на тебя и таращатся. Практически весь город принадлежит этой компании, а Грег — ее владелец. После того как я ушла от Грега, для меня здесь не осталось места. Все думают, что могут со мной не считаться. И, разумеется, они не признают тебя! — Она рассмеялась, взяла его ладонь и погладила на глазах у сидевших за соседним столом.

Левантер утешил себя мыслью, что в любой момент может улететь в Нью-Йорк.

— Когда ты ушла от Грега? — спросил он.

— Полгода назад.

— Это официальный развод?

Она убрала руку.

— Допустим, не официальный, но очевидный для всех жителей этого города.

— Но формально вы с Грегом все еще состоите в браке?

— Только формально. Что из этого? — Она с вызовом посмотрела на него.

— Не лучше ли тебе уехать из Имптона? — спросил Левантер.

— Одно время мне очень хотелось сбежать, — сказала она, — и начать новую жизнь. Но, как и многим до меня, мне стало ясно, что в этой стране мы принадлежим нашим семьям, а наши семьи нам не принадлежат. Только недавно прибывшие, вроде тебя, способны в один день изменить свою жизнь, обрести новые интересы, освоить новую профессию, испытать новые эмоции.

Левантер никак не отреагировал. Она смотрела на него с ироничной улыбкой.

— В одном журнале я прочитала, что средняя американская домохозяйка покидает мужа не раньше, чем ей исполнится тридцать пять, после пятнадцати лет брака и при наличии одного или двух детей. И почти наверняка в своем новом окружении она сохранит прежнюю прическу и будет носить те же самые платья, украшения и макияж. Более того, она с большой вероятностью будет встречаться с мужчиной, который и обликом, и профессией напоминает того, которого она покинула. — Она съела со своей тарелки немного салата. — Я изобрела способ убежать, оставаясь дома, — сказала она. — Я отыскиваю незнакомцев, как отыскала и тебя. — Она замолчала. — Но вчера со мной случилось нечто очень значительное.