Дэвид Митчелл - Сон №9

Я передвигаю пепельницу так, чтобы она стояла между нами:

– Очень мило с ее стороны.

Лао-Цзы стряхивает пепел:

– Ты считаешь, что заставить моего сыночка-кретина продать мои рисовые поля владельцу супермаркета мило? Вот была тяжесть для сыновнего долга! Я позволил этому недоумку вступить во владение землей, чтобы его не задушили налогами, когда я умру, и вот,– он тычет в машину,– как мне отплатили. Пойду продую шланг – в моем возрасте начинаешь страдать недержанием. Хочешь попробовать, пока меня нет?

Он подталкивает свой «Видбой-3» ко мне через стол и отправляется в уборную. Я снимаю бейсболку, подключаюсь и нажимаю «ПУСК». Экран загорается.

Добро пожаловать в Виртуа Сапиенс

(авторские права защищены)

Я вижу, вы – новый пользователь. Ваше онлайновое имя?

> эйдзи миякэ

Поздравляем с регистрацией в Виртуа Сапиенс, Эйдзи Миякэ. Вы уже никогда не будете одиноки. Пожалуйста, выберите категорию отношений. Друг, Враг, Незнакомец, Любовница, Родственник.

> родственник

Прекрасно, Эйдзи. С каким родственником вы хотите сегодня встретиться?

> с моим отцом, конечно же

Прошу прощения. Пожалуйста, не двигайтесь в течение трех секунд, пока я оцифрую ваше лицо.

Значок на экране мигает, и микрообъектив, вмонтированный в рамку экрана, вспыхивает красным светом.

Хорошо

подождите еще немного: я регистрирую изображение вашей сетчатки.

Появляются стена, пол и потолок. Пол стремительно покрывается растровым изображением ковра. Вдоль стен разворачиваются полосатые обои. Появляется окно с видом на цветущие сливы, трепещущие под весенней грозой. Дождевая завеса туманит стекло. Я даже слышу, как тихо-тихо падают капли. В комнате полумрак. Слева появляется лампа, и от нее разливается уютный желтый свет. Под окном возникает прозрачный диван. Зигзагообразные штрихи заполняют его цветом. А на диване сидит мой отец, ступня его правой ноги закинута на левое колено, что круто смотрится, но вряд ли удобно. Программа наделила его моим носом и ртом, но челюсть сделала массивнее, а волосы – реже. Глаза у него – как у сумасшедшего ученого, который вот-вот откроет секрет господства над миром. Симметричные морщины. Он одет в черный домашний халат и весь светится румянцем, будто пять минут назад вышел из ванны. Мой отец наклоняется в правую сторону экрана, где появляется ведерко для вина,– он вытаскивает из него бутылку и читает этикетку: «Шабли, 1993 год». Бодрый, отчетливый, ровный голос – таким обычно читают прогноз погоды. Он наливает себе бокал вина, картинно наслаждается букетом и почти цедит напиток сквозь сомкнутые губы. Он подмигивает. Сверкает белозубой улыбкой.

– Добро пожаловать домой, сын. Освежи-ка мне память – сколько мы уже не виделись?

> на самом деле никогда

Его брови взлетают вверх:

– Так долго? Время летит как стрела! Сколько же новостей у нас накопилось, чтобы рассказать друг другу. Но мы с тобой отлично поладим. Расскажи-ка, как у тебя со школой, сын.

> я уже закончил школу. Мне двадцать лет

Он потягивает вино, перекатывая его по языку и проводит рукой по волосам.

– Неужели, сын? – Он наклоняется к разделяющему нас экрану.

Разрешение потрясающее – я вздрагиваю и подаюсь назад.

– Значит, ты сейчас, должно быть, в университете? То, что я вижу позади тебя,– это кафетерий?

> я даже не стал подавать документы – нет ни денег, ни родителей, чтобы платить.

Мой отец откидывается назад и ленивым жестом кладет руку на спинку дивана:

– Неужели, сын? Я глубоко сожалею. Образование – прекрасная вещь. Так как же ты проводишь время?

> я рок-звезда

Его брови взлетают вверх:

– В самом деле, сын? Расскажи мне. Ты добился успеха, создал себе известность и состояние или ты просто один из миллионов, которые ждут, когда им привалит счастливый случай?

> я добился очень большого успеха. Во всем мире.

Он подмигивает и сверкает своей белозубой улыбкой.

– Я знаю, повстречать своего старика после стольких лет не очень-то просто, сын, но нет ничего лучше честности. Если ты такая важная персона в шоу-бизнесе, как могло случиться, что я ни разу не читал о тебе в журнале «Тайм»?

> я выступаю под псевдонимом, чтобы защитить свою частную жизнь

Он залпом выпивает остатки вина:

– Не то чтобы я тебе не верил, сын, но не мог бы ты сообщить мне свой псевдоним? Я хочу похвастаться сыном рок-звездой перед приятелями – и перед управляющим банка!

> Джон Леннон

Мой отец хлопает себя по колену:

– Настоящего Джона Леннона застрелил Марк Чапмен в восьмидесятом году, так что ты вешаешь мне лапшу на уши!

> может, сменим тему?

Он становится очень серьезным и отставляет бокал в сторону.

– Отцу с сыном пришло время поговорить по душам, не так ли? Нам больше не нужно бояться своих чувств. Скажи мне, что тебя тревожит?

> кто вы такой на самом деле?

– Твой отец, сын!

> но как человек кто вы?

Мой отец снова наполняет бокал. В небе вспыхивают молнии, цветущие ветки сливы царапают оконное стекло, и пурпур на сером фоне превращается в черный на титаново-белом. Я догадываюсь, что программе требуется больше времени, чтобы реагировать на нестандартные или общие вопросы. Мой отец издает смешок и ставит ноги вместе.

– Ну, сын, это слишком большой вопрос. С чего ты бы хотел, чтобы я начал?

> что вы за человек?

Мой отец кладет левую ногу на правое колено:

– Дай подумать. Я – японец, скоро мне исполнится пятьдесят лет. По профессии я актер. Хобби – плавание под водой с маской и хорошее вино. Но не бойся – все эти подробности обнаружатся, когда мы станем ближе друг другу, а я надеюсь, что ты скоро снова придешь. Я бы хотел представить тебя кое-кому. Что скажешь?

> давай

Изображение на экране ползет вправо, мимо ведерка для вина. Какая-то женщина – лет под сорок? – сидит на полу, курит, между затяжками напевая отрывки из «Norwegian Wood» [65]. На ней свободная мужская рубашка, красивые ноги обтянуты черными леггинсами. Длинные волосы ниспадают до самой талии. Глаза у нее как у меня.

– Привет, Эйдзи.– В ее голосе звучит нежность: она рада меня видеть.– Догадываешься, кто я?

> белоснежка?

Она улыбается моему отцу и гасит сигарету.

– Вижу, у тебя отцовское чувство юмора. Я – твоя мать.

> но, мама, дорогая, вы с папой не виделись уже семнадцать лет

Программа переваривает неожиданную информацию: гроза барабанит в окно. Моя мать закуривает новую сигарету.

– Ну, в прошлом у нас были кое-какие разногласия, это так. Но сейчас мы отлично ладим.

> значит, на свете больше не осталось простаков, из которых ты можешь вытягивать деньги?

– Мне больно это слышать, Эйдзи.– Моя виртуальная мать отворачивается и всхлипывает, чем очень напоминает мою настоящую мать, с такой же сухой, скрытой дрожью в голосе.