Олег Никитин - Это я, Эдик

– Это мой фургон! – возразил водила и возник из лужи, как языческий демон по кличке Водяной.

И со стороны служебного входа в ресторан послышались звон и крики, будто там вновь кто-то мчался, сшибая на ходу все лишнее. Пришлось треснуть парня в грудь пяткой захлопнуть дверцу, а то бы наступил полный катарсис.

– Ты поедешь или нет? – взвизгнула психованная девка.

– Я ни разу не управлял такими тачками! – заорал я в ответ и надавил на газ.

Машина с ревом дернулась назад и сшибла пару контейнеров. Лейла в бешенстве надавила кнопку прямого хода, и в ту же секунду колеса стали вращаться в противоположном направлении. Хорошо, что в кузове ни хрена не было, а то бы товар наверняка превратился в полное месиво.

В темноте за окнами тачки мелькнула распахнутая дверь ресторана, прямоугольник света, чьи-то разъяренные рожи… Потом я услыхал сквозь рев двигателя выстрелы, и левая камера за бортом с треском превратилась в осколки. Они повисли на проводах, а один из экранов пошел мутной рябью.

Певичка посреди кабины все так же надрывалась, выкрикивая незнакомый мне шлягер.

Стукнув пару раз бортами о шершавые стены проулка, я вырулил на более-менее освещенную улицу, где мои линзы наконец получили порцию световой рекламы.

– Куда едем? – буркнул я.

– Подальше отсюда, – таращась в экран заднего обзора, бросила девка. – За дорогой следи!

– Тогда вруби мне фильтр! – огрызнулся я.

Лейла вытащила из кармана моего пиджака дабир и быстро снизила рекламный шум перед моими глазами до абсолютного минимума. Остались только государственные баннеры и необходимая виртуальная подсветка улицы. Разумеется, в идеале дорога была ровной как стол, но в действительности фургон то и дело подскакивал на кочках и проваливался колесами в ямы.

Нас нещадно мотало по кабине. Ладно хоть ширина проезжей части совпадала, а то бы вообще перевернулись.

– Ну и дерьмо, – клацнула зубами Лейла. – В какую дыру ты заехал?

– А кто заставил меня угнать машину? – разозлился я.

– А кто все испортил?

Девка наконец догадалась отрубить радио, и назойливая песня пропала вместе с артисткой.

Впереди показалась площадь с красочным фонтаном в форме некоей арабской буквы. Крутиться на таком открытом месте было тупо. Я ловко объехал шедевр цифровой архитектуры и двинулся к тоннелю под железной дорогой. По ней как раз жужжал товарняк из нескольких крытых вагонов.

Сразу за тоннелем обнаружилось ответвление дороги. И в сотне метров дальше, куда не доставали баннеры и виртуальное освещение, я нажал на тормоз и расслабился. Наверное, после всех треволнений это было приятно.

– Все, больше не хочу бегать, – сообщил я.

– А если они приедут сюда? В фургоне может быть вай-фай-точка.

– Пусть приедут и скажут все, что собирались. Это глупо, скрываться от Юсуфа. Не убьет же он меня, в конце концов!

– Сегодня ночью он должен был доставить своим клиентам всякую хрень, которую собирался получить от тебя, – мрачно заметила Лейла. – Целый килограмм самой убойной психоделической химии для лечения душевнобольных козлов. Знатных, богатых и влиятельных.

– Сколько можно повторять, что я забыл о нашем уговоре?

– Они не простят ему такого прокола, Танк. В городе куча сект, и многим позарез нужен наш товар. Как приобщиться к тайному знанию без психоделиков? Как провести сексуальный обряд, таинство или оргию с демонами?.. А! – Она махнула рукой и откинула кресло нажатием кнопки рядом с задницей. – Пусть нас обоих трахнут и выкинут в реку.

– Тебя-то за что?

Перспектива подвергнуться такому страшному наказанию была неприятной.

– Я же тебя Юсуфу порекомендовала. Он мне по-родственному предложил устроить нашу с тобой жизнь…

– Ты запуталась в показаниях.

– Иди к шайтану. Так у тебя точно с собой ничего нет?

– Таблеток, что ли?

– Откуда мне знать, что твоя психопатка должна была вытащить из клиники! Может, целую бутылку химического дерьма в кус затолкать?

– Ну, это сомнительно…

– Значит, ничего нет? Подумай, Танк. Отдай Юсуфу дурь и покайся! Останешься жив, да и мне перепадет не больно.

– У меня ничего нет. Что за химия-то?

– Сиднофен, сиднокарб… Что-то вроде этого, только не такое детское, а поновее, более сложного действия. Я не вникала в детали, Эдик. Этим даже ты не особо интересовался, а я и подавно. Какая теперь разница? Что делать будем-то, предлагай.

Прошло не меньше минуты, прежде чем я сказал:

– Я смогу завтра съездить в клинику и вызволить оттуда эту… Руфину, что ли. Вот, оказывается, почему китаец так старался выпроводить ее за ворота. Они в паре там орудуют, выходит.

– И ты со своей коркой от Дивана играл в операции важную роль.

– Жду до утра и еду за Руфиной, решено. Надо выбираться из этого дерьма.

– Оптимист! Утром у тебя другие дела по графику… Все было просчитано, дружок. Не завидую я тебе. Шайтан, ну и жара!

– У нас же фургон-рефрижератор. Слышишь, холодильная камера гудит?

Она фыркнула и стянула платье через голову, оставшись в шароварах и бюстгальтере. Накидкой, под которой она прятала лицо, Лейла вытерла пот с живота, потом помахала тряпкой перед собой, чтобы охладиться. Меня наверняка окутало облако ее испарений и парфюма.

– Выходит, мы зря от них убегали?

– Похоже на то. Влип ты, Эдик.

Внезапно в кадре возникли загребущие лапы психиатра Кулешова, которыми он тянулся к изящному телу Лейлы (Cactus, не мечтай). Девчонка зажигательная, факт.

И тут в записи наступил перерыв.

(Не хочу сказать, что я мечтал поглядеть на развитие событий – не такой уж я маньяк, как могла бы подумать Таська. Но внезапный обрыв сигнала стал чем-то вроде холодного душа. Надо же, мое тело под управлением психа-Кулешова-2 получ и ло знатную эмоциональную встряску, а я об этом даже не помню. – Прим. Танка.)

Следующие кадры дабира показали мне бледное пятно света, которое метнулось по стене склада.

– Это они, – расслабленно заметила Лейла.

– Какого шайтана?

– В этом фургоне наверняка спутниковый датчик установлен. Ты же водилу с собой не прихватил, вон он и связался со своей компанией.

Она даже улыбнулась, по-моему.

– Мне конец? На хрена мы тогда убегали?

– Я же думала, что ты образумишься и привезешь Юсуфу его заказ. Что ты все заладил – зачем да зачем? Ну, погорячились. Был бы ты покруче, не пошел бы к моему братцу в услужение или в дурдом на крайняк вернулся, чтобы Руфину эту распотрошить. Похитить сквозь препоны и смерть!

– Заткнись.

– Сейчас тебя самого заткнут, – рассердилась она.

( Вот стерва, сначала будто помогала избежать беды, одежку скидывала от жары, а тут вот как заговорила. Не зря считается , что беременные самки при угр о зе голову теряют и норовят себя обезопасить. Это кто подумал, я-1 или я-2? – Прим. Танка.)