Никита Питерский - Семь кабинок

Она не относилась к тем представительницам слабого пола, которые двадцати минут не могут прожить без зеркальца и косметички.

Напротив, косметика на ней отсутствовала, а если быть совсем точным, она уж и не помнила, когда последний раз поры кожи на ее лице были забиты пудрой, губы стягивало от слоя гиперустойчивой помады, а ресницы слипались от клейкого черного состава, который называется тушью для ресниц.

Короче, в зеркало она смотрелась совсем не так часто, как ее ровесницы, а потому у нее было много свободного времени, и это время Татьяна – так звали странную девушку – привыкла проводить в движении. За те двадцать шесть лет, которые прошли с момента, когда толстый акушер, позднее оказавшийся за решеткой за попытку продать младенца на органы, взял в руки крошечную новорожденную девочку, в ее жизни было много такого, о чем родителям, даже самым по-горбачевски демократичным, никогда не рассказывают.

Татьяна, конечно, понимала, что подвергается опасности, возможно даже смертельной, но не хотела об этом думать. Главное – она ни за что не отступилась бы от начатого, ни за что. И потом, ей было не впервой рисковать. А кто рисковал – знает, как привыкает организм к адреналину, как просит новых бешеных ритмов сердце, как обостряются все пять чувств и мертвеют эмоции, и человек становится тем, кто он есть, – тихим и яростным зверем, который способен совершать невозможное ради того, чтобы выжить. При этом ум остается холодным и ясным, отдает приказы. Бдит. Надо поскорее отсюда уезжать. Поскорее. Отправиться на недельку к теплому морю, чтобы смыть с себя навязчивое ощущение опасности. Да, у нее не было тревоги, но она никогда не забывала о грозящей опасности. Откуда бы иначе взяться адреналину?

Татьяна выключила воду, вытерла бумагой руки. Взяв мобильный, набрала номер.

– Это я. Все готово, – произнесла она совершенно спокойно. И, развернувшись, посмотрела в сторону кабинки, из которой только что вышла. – Он в третьей кабинке. Не перепутайте, в женском туалете, который на ремонте. Все, пока. – Татьяна выключила телефон и бросила его в сумочку. Направилась было к выходу, но остановилась, повернула голову к зеркалу и резким движением головы отбросила волосы назад. Полюбовалась, как длинные пшеничного цвета волосы растекаются по плечам. Еще раз с удовольствием взглянув на свое отражение, она выдохнула: «Пу!» Если старушка Монро тянула гласный (от этого губы пухлее, что ли?), то Татьяна произнесла «Пу!» точно выстрелила из пистолета в детской игре в разбойников. Наконец она направилась к выходу и уже собиралась открыть дверь. Но что-то заставило ее остановиться. В коридоре послышались приближающиеся шаги, ручка повернулась, и дверь стала медленно открываться…

Помещение туалета ночного клуба «My Little Baby» никак нельзя назвать выдающимся произведением дизайнерской мысли. Его никогда бы не стали снимать для «SALON interior», «AD» или «Лучших интерьеров».

Здесь нет керамической плитки от «Ceramica Bardelli» с рисунками Пьеро Форназетти, стильных раковин от «KOHLER», хромированных смесителей «dornbracht» и унитазов от вездесущего Филиппа Старка. А с потолка не льется мягкий свет от «Ingo Maurer». Вместо всего этого взгляд слепят дешевые китайские светильники из соседнего магазина «Товары для ремонта». Обычный туалет с легким налетом гламура – я имею в виду зеркало в массивной раме, выкрашенной под позолоту, и такие же (то есть с имитацией под золото) смесители. Пожалуй, единственное, на чем можно остановить взгляд и на что, видимо, была потрачена половина ремонтного бюджета, – это столешница из кориана, в которую врезаны две прямоугольные раковины. Ну и, наверное, кабинки, которых семь и которые отделены одна от другой перегородками от пола до потолка и глухими белыми дверями, тоже от самого пола.

За неделю до описываемых событий директор клуба Валерия Павловна решила заменить в жен­ском туалете отечественные унитазы, издающие при сливе чудовищные утробные звуки, на что-то более современное, но недорогое. После долгих, как ей показалось, поисков – а Валерия Павловна провела в огромном строительном гипермаркете целых пятнадцать минут – она остановилась на шведских унитазах: без претензий на высокий дизайн, но зато имеющих приятные полукруглые формы. Двум любящим выпить, но берущим совсем недорого сантехникам, Валерия Павловна дала указание поменять унитазы в женском, а потом и в мужском туалетах как можно скорее, в настоящий момент временно открыв для посетительниц служебные, вполне презентабельные и чистые. Но, как известно, все в этой жизни относительно. Получив задаток, приятели обмыли заказ, после чего благополучно ударились в запой, зачин которому, кстати говоря, был положен тут же, в женском туалете, пока охрана не довела это обстоятельство до сведения начальства. Валерия Павловна вышла из себя и уже готова была отдать приказ гнать эту пьянь взашей, но жертвы алкогольной зависимости так убедительно клялись мамой с завтрашнего дня завязать, к тому же подослав к начальству зареванных жен, что Валерия Павловна не устояла, хотя и продолжала злиться – уже на себя: сколько раз зарекалась нанимать кого-то по дешевке, и вот нате вам, опять наступила на те же грабли! Что ей было делать, входить в новые расходы?! Да и работали мужики вообще-то аккуратно, а на трезвую голову – ответственно, и даже, уходя в запой, несколько унитазов все-таки умудрились заменить.

Но оставим на время смелых парней, с завидным упорством меняющих унитазы и налаживающих бесперебойную работу сливных бачков, в настоящий момент нам куда интереснее сама Валерия Павловна – хотя бы потому, что действие, которое разворачивается на наших глазах, происходит во вверенном ей учреждении, имеющем вполне официальный статус ночного клуба.

Когда в Нью-Йорке падали башни-близнецы, погрузив в клубы пыли пол-Манхэттена, Валерия Павловна сидела в косметическом кабинете и внимательно следила за движениями девушки, делавшей ей педикюр. Когда бравые американские и английские солдаты, ободренные гневными речами Джорджа Буша и Тони Блэра, вышибали мозги мирным жителям Ирака, Валерия Павловна не торопясь выбирала молочко для тела в одном из магазинов «Риф Гош». Когда весь мир, затаив дыхание, следил за развитием событий с захватом заложников «Норд-Оста», директор клуба «My Little Baby» примеряла шелковое нижнее белье в своем любимом магазине «Дикая Орхидея». А когда несколько сот человек кричали от ужаса в падающем «Боинге-737», принадлежавшем кипрской авиакомпании «Helios Airlines», она в полной тишине своей нескромно большой квартиры придирчиво рассматривала свое тело, час назад покинувшее солярий. Всякий раз, когда в мире происходило что-то ужасное, эта женщина предпочитала по возможности ничего не знать, не смотреть и не слушать, а уж тем более не вникать в подробности. Какой смысл тратить свободное время на просиживание перед телевизором и созерцание трупов, чтобы после пить антидепрессанты? Свободным временем можно распорядиться куда более разумно, посвятив его таким приятным вещам, как, например, поедание вишневого штруделя со взбитыми сливками или ванильного мороженого с черникой, залитого карамелью так, что и мороженого не видно. А еще его можно провести в объятиях очередного любовника, который моложе тебя лет на десять, который обладает прекрасным телом и который так же, как и ты, ненавидит отношения, длящиеся больше двух месяцев. Поскольку Валерия Павловна на примере матери видела, к чему может привести чрезмерное пристрастие к пирожным, она предпочитала их не есть, а потому из всех прочих удовольствий, с помощью которых состоятельные женщины скрашивают свой досуг, предпочитала мужчин. Как и любая на ее месте, трижды в неделю она потела на тренажерах, а раз в неделю посещала бассейн – или баню, по настроению.