Робин Уильямс - Ассистенты

— Ты не представляешь, как там сегодня много народу.

Нет, не представляю. Я даже не могу себе представить, что покупаю там продукты. То есть мне, как и любому другому, нравится, когда в магазине специальный человек помогает делать покупки, но я не могу себе этого позволить.

— В конце недели в магазине всегда много народу, — улыбаюсь я в ответ, сожалея, что не почистил зубы.

На Эшли голубая футболка с V-образным вырезом, короткие шорты цвета хаки и белые теннисные туфли. Эта одежда великолепно подчеркивает ее загорелые ноги.

Беру пакеты, и в этот момент Эшли замечает, как плохо я выгляжу.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — интересуется она. — Надеюсь, Рэндалл не слишком тебя загонял?

Боюсь сразить ее своим дыханием, поэтому едва открываю рот.

— Я простудился.

— Ты принимаешь осцицилиум? — спрашивает она.

— Э нет, — бормочу я. — До этого момента я даже не знал, как правильно произносится это название.

— Я дам тебе немного, — смеется Эшли. — Это великолепное средство, просто волшебное.

Мы направляемся к дому, а у меня в голове уже рождается неприличная фантазия с участием медсестры. Эшли открывает сумочку «Биркен», достает ключи и отпирает дверь.

Быстрая смена кадров В доме Блума — день

Этот чертов дом выглядит как иллюстрация из журнала «Архитектурный дайджест». И здесь постоянно что-то меняется, появляются новые вещи. На сей раз это нелепая греческая ваза в холле.

— Новая? — спрашиваю я.

— Да, тебе нравится?

— Нет. — Не знаю, что на меня нашло. Слово вырвалось само по себе, и мне хочется забрать его назад.

Но глаза Эшли заблестели от удовольствия.

— Потрясающе! Я тоже терпеть ее не могу! Рэндалл купил ее в магазине рядом с «Айви». Он в восторге от нее.

Могу случайно разбить, если хочешь, — предлагаю я. — Если он платил платиновой карточкой «Американ экспресс», она должна быть застрахована примерно на месяц.

— Ты такой забавный! — хохочет Эшли.

Смех делает ее еще краше. Иду за ней на кухню.

— А вот и моя машина для мороженого, — сообщает малыш.

А я и не знал, что он здесь. Подхожу, восхищаюсь и говорю ему, что он самый счастливый на свете, а у меня в его возрасте не было такой игрушки. Он спрашивает у Эшли разрешения посмотреть телевизор.

— Хорошо, дорогой, но не больше двадцати минут, а я пока приготовлю ленч, — соглашается Эшли и поворачивается ко мне: — Я знаю, нехорошо разрешать ему смотреть телевизор. Но ты не подумай, у нас много других занятий.

— Уверен, у вас очень плотный график, — киваю я, понимая, что выгляжу как полный осел.

Эшли начинает вынимать продукты, и я ей помогаю.

— Ты не голоден? — неожиданно спрашивает она. — Я с удовольствием сделаю тебе сандвич.

— Конечно, то есть если это не очень сложно…

— Совсем несложно. Вернулся малыш.

— Ура! — хлопает он в ладоши. — Сандвичи! Боже мой, этот ребенок радуется всему подряд!

Не сомневаюсь, это будущий продюсер.

Я сажусь, а Эшли с улыбкой смотрит на нас.

— Ты будешь с горчицей или майонезом ? — спрашивает она.

— И с тем, и с другим.

— Я тоже.

ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ.

— Джеб, — теребит меня малыш, — посмотри, я покажу тебе свои карты.

Он что-то болтает, но мне трудно сконцентрироваться. Эшли достает продукты с нижней полки холодильника. О Боже, у нее великолепная попка! Не могу поверить, что я здесь! Это наверняка сон! Сейчас я проснусь в своей квартире без кондиционера и буду потеть, доводя себя до экстаза, в сороковой раз просматривая фильм с порнозвездой Дженной Джеймсон.

Быстрая смена кадров Белые буквы на черном фоне: час спустя

Малыш уже поел и вернулся к телевизору. Я помогаю Эшли убирать тарелки.

— Так приятно, когда рядом есть кто-то взрослый, — говорит она. — Пойми меня правильно, мне нравится быть мамой, но достаточно утомительно сидеть одной с пятилетним ребенком в течение двадцати четырех часов.

— Не сомневаюсь, — соглашаюсь я, как полный придурок.

— Рэндалл постоянно на работе, часто до позднего вечера. Неужели у людей в этом городе нет личной жизни, или они задвинули ее на второй план? — Эшли произносит это так, что я понимаю — она начинает сомневаться в необходимости таких поздних совещаний и в самом факте их существования.

— Люди в Голливуде очень целеустремленные, — расплывчато отвечаю я. — Если хочешь достичь успеха, по-другому нельзя.

— Тебе нравится работать в «Ауткам». Это не совсем то, к чему я стремлюсь, но один из способов пробиться.

— То есть ты не хочешь быть агентом ?

— Господи, конечно же, нет! — восклицаю я и тут же сожалею об этом. — Конечно, по сути, я не имею ничего против этой работы. Но я хочу писать. — «По сути»? Я что — заговорил, как гей?

— Правда? — оживляется Эшли. — Я и не подозревала, что ты думаешь о карьере писателя.

— Ну это моя мечта, — смущаюсь я. А ведь это мне совсем не свойственно. Что со мной происходит в последнее время? Наверное, так чувствуют себя женщины, когда переживают так называемый переломный момент.

— А что ты пишешь?

— В основном сценарии. Но у меня есть несколько опубликованных стихов! — И зачем я только рассказал об этом?

— Поверить не могу! — потрясается Эшли. — Я писала стихи в колледже! Мне так хочется прочитать твои. Покажешь их мне?

— Конечно, — говорю я. Неужели ей действительно интересно? — Если только смогу найти.

— Удивительно, как мы составляем представление о людях! Никогда бы не подумала, что ты писатель.

— А что ты обо мне думала?

— О, не знаю. Ты — с таким телом и вообще — может быть, актер. Разве писатели не должны быть занудными и лысыми?

— Ты говоришь забавные вещи, — смеюсь я.

Эшли так на меня смотрит, что мне хочется ее поцеловать, и я вдруг начинаю сильно нервничать. Это желание очень острое, но я боюсь испугать ее. Поверить не могу, каким замечательным человеком она оказалась! Я представлял ее совсем другой: типичная голливудская жена, вышедшая замуж за богатого засранца, одна из этих девчонок на «ренджроверах». Но похоже, я ошибался.

— Что ж, пожалуй, пойду, — говорю я.

— Конечно… — Она выглядит расстроенной. — Не хочу тебя задерживать.

— Спасибо за ленч, — благодарю я.

Почти уже у двери я слышу, что она зовет меня по имени. В мыслях сразу же возникает обычная для меня небольшая фантазия: Эшли заваливает меня на пол в холле и спрашивает, думал ли я, что смогу полюбить такую женщину, как она.

— Чуть не забыла, — спешит ко мне Эшли. — Вот лекарство. Принимай по одному пакетику каждые восемь часов. Просто высыпай порошок под язык. — Беру три маленьких пакетика из ее теплой ладони и благодарю. — Ив следующий раз, когда будешь поблизости, не забудь принести стихи.

— Хорошо.