Юрий Азаров - Групповые люди

Раменский дал знак, и на сцену вышел Бердяев.

— Я согласен принять кадычество как социальную и политическую систему: Россия должна пройти через кадыкизм. У нее нет выхода. Кадычество — это момент судьбы русского народа. После всех пережитых Россией катастроф возможно только движение вперед. Все реставрационные попытки вредны, даже если бы они привели к реставрации сталинизма или того же пресловутого маколлизма в лучших их видах. Все в этом мире меняется местами. Неизменным является только одно — народ, руководимый аристократией. Государство, которое расстреливает сценаристов, поэтов и даже графоманов, обречено на перерождение. Я антикадыкист и по происхождению, и по образу мыслей, потому что не допускаю ни насильственного пальпирования, ни рвачества, ни сдавливания, ни прессования. Я полагаю, что кадычество есть метафорическое понятие. Его суть состоит в тайном распространении исключительно на так называемые демократические силы. То, что вы переименовали обиженников в героиков — это великий шаг в сторону социального персоналистского равенства, где всегда за аристократией будут полная свобода и подлинная воля! И здесь, господа номенклатурщики, никаких метафор. Демократии — труд и свобода труда, аристократии — свобода размышлений и свобода создания культурных ценностей. Свобода — не привилегия, а обязанность элитных групп. Русский маколлизм в чем-то был социально передовым направлением, но реакционным, культурно отсталым: оно притесняло интеллигенцию, заставляло ее шестерить. Весь пафос закадычных отношений — в свободе, которая всегда была чужда народу и революционным массам.

— Громадяны пассажиры, — так начал свою речь Багамюк, должно быть считая, что все люди на этой земле находятся в постоянном движении. — А я скажу по-нашему, по-народному и по-рабочему, век не видать нам свободы, як що мы звернемо с пути, который ось зараз начертал нам товарищ Коньков. Партия и народ едины. Я отдам уси силы, чтобы наш поезд не стоял на запасном пути, а чтобы он шел вперед, и иного у нас нету пути. Правда, нам еще не дали винтовок, да они нам и ненужные; мы будем рвать щипцами. Мы против вооружения. Мой друг Серко шуткувал тут: чтобы взять лопатник из скулы с росписью [84] Взять лопатник из скулы с росписью — украсть бумажник из внутреннего кармана, подрезав его. , не нужны пушки и автоматы, достаточно одного мыльца [85] Мыльце — лезвие. , а нам и этого не потребуется, мы будем отдавать команды: "Лопатники на стол, падлы!" — и котлован рулем [86] Котлован рулем — все в порядке. , век не видать мне воли. Согласен тут с Бердяевым: "Свобода не каждому нужна. Бардак будет, если всем бажбанам дать свободу. Мы по этому поводу вчера сильно вмазали [87] Вмазали — выпили. , потому что поддерживаем партию всецело, она нам дала не только Полину Ивановну, но и свободный выбор: бери — не хочу! И мы никому не позволим опарафинить нашу новую перестройку. А кто попытается — отшкворим [88] Отшкворить — изнасиловать. ! Нам никто луну не крутит, и за это мы кнокаем [89] Кнокать — уважать. новое руководство. С нами всегда был, есть и будет наш вождь и учитель Владимир Ильич Ленин, а также товарищи Коньков и Рубакин.

Затем слово взял Квакин. Он долго стоял на сцене, а потом заплакал. Это были слезы счастья и большой признательности: наконец-то пришло время великой справедливости, восторжествовали ленинские нормы жизни.

— Я счастлив, что дожил до того дня, когда партия снова взяла руль в свои руки и крепко его держит. Мы тут многое пережили с искривлениями и застоями. И влево нас толкали, и вправо, а вот мы взяли и вышли на прямую дорогу, и кто сойдет с пути, тому знаете что будет, — Квакин красноречиво потрогал свой огромный красный кадык и весело улыбнулся. — Но это самая последняя мера, граждане осужденные. У нас есть другие средства, которые в свое время определили основоположники, и мы с них начнем, они никак не противоречат кадыкизму. Мы тут детально проработали ленинские указания и доведем до вашего сведения основной текст, где излагаются пять главных методов и форм очистки земли российской от всяких вредных насекомых: жуликов, бандитов и тунеядцев. Первый метод — посадить в тюрьму с десяток богатых людей. Есть у нас в колонии богатые?

— Есть! — крикнули с мест.

— Вот и надо подумать, кого следует освободить от богатства. Далее Ленин особо говорит о жуликах: их надо дюжинами сажать, по двенадцать человек. А вот сохатым, пахарям и мужикам Ленин делает скидку, их по шесть человек надо подгребать. Второй метод. Ленин так и говорит: надо заставить всех нарушителей чистить сортиры. Как вы знаете, товарищи, это ленинское указание нами исполняется исправно. Третий метод — карцер. С этим делом у нас тоже неплохо, но вот Ленин делает некоторое добавление, с чем нельзя не согласиться: после карцера надо не просто в отряд выпускать осужденного, а давать ему желтый билет, чтобы он, падло батистовое, как говорит наш Багамюк, учился любить свободу и чтобы весь народ до его исправления надзирал за ним как за вредным человеком. И вот тут, граждане осужденные, я подхожу к главному ленинскому завету: четвертый метод требует расстреливать каждого десятого, если в отряде будет некоторое тунеядство. Мы этот пункт тщательно обсудили на Совете коллектива и пришли к выводу, что нам в наших условиях надо заменить расстрел без суда вырыванием кадыка с судом. Не возражаете?

— Не возражаем, — ответила толпа.

— А вот над пятым методом, указанным Лениным, нам предстоит еще много работать. Ленин предлагает комбинацию разных средств. Вот мы и думали, что с чем лучше связать — сортир с расстрелом или тюрьму с желтым билетом.

— А что Ленин по этому поводу говорит? — с места спросил Серов.

— Ленин говорит: чем разнообразнее, тем лучше, чем быстрее и увереннее, тем вернее и надежнее. Очень мудрое указание.

— Тут народ интересуется, в какой работе Ильич говорит об этих пяти методах, — спросил Коньков.

— Каждый из вас может с этой работой познакомиться. Этот труд называется "Как организовать соревнование". Она издана тиражом в пятьсот миллионов экземпляров. По-моему, она и десяти копеек не стоит.

— Пятак, — сказал кто-то с места.

— Ну вот, пять копеек, думаю, у каждого найдется, чтобы купить и иметь личный экземпляр.

— Но, простите, то, что написано в этой статеечке, это ужасно, реакционно и политически безграмотно, — сказал Бердяев.

— Вот кому мы вырвем кадык в первую очередь, — предложил Квакин.

— А вот этого сделать невозможно, — улыбнулся Бердяев. — Мой кадык не при мне. Он в Париже. А потом, как же меня можно казнить, если я соавтор кадыкизма? Я только за персоналистский кадыкизм. С личностью и свободой. Вот мои уточнения, господа.