Андрей Константинов - Не гламур. Страсти по Маргарите

– А как он это сделал? Каким образом?

– Потому что у него есть журнал, и он…

– Правильно. С помощью журнала. А мы можем воспользоваться его методом?

– Нет! – разочарованно сказала Ника. – Что-то я не припомню в нашем городе издания, которым мы могли бы воспользоваться, чтобы сделать с ним нечто похожее.

– Правильно. Ему такое даже в голову не приходит. Потому что мы – кто? Никто! Мы в разных весовых категориях: у него есть свое оружие, а у нас – нет.

– Значит… – встряла Ника. – Если такого оружия у нас нет…

– …Значит… его надо создать! – торжественно сказала я.

В комнате воцарилось молчание. Я сама молчала, переваривая сказанное. Ведь идея о создании собственного журнала возникла не вчера, не загодя, а только что, в ходе разговоров с девчонками.

– И что мы должны сделать? – снова подала голос Ника.

– Мы должны создать журнал. И такой, чтобы о нем заговорили, чтобы он стал главным женским изданием города. Представляете? У него будет самый большой тираж, самая большая популярность. Наш журнал потеснит на рынке всю подобную продукцию. Да что – потеснит! – в моем голосе появился пафос. – Он погубит, съест всех конкурентов!

– И мы будем отомщены?

– Нет. Мы всего лишь сравняемся в условиях с этим подонком.

– А потом?

– А потом… можем и сразиться. Если захотим! Главное – мы должны быть вместе. Ведь любой прутик легко сломать руками. А попробуй всю метлу!..

– А кто статьи будет писать? – подозрительно спросила Ника.

– Все будем делать сами! Писать, фотографировать, верстать…

– Ау нас получится? – засомневалась Люся.

– Милка! Ну ты посмотри на нас! Семь умниц. Семь красавиц. Семь деловых и предприимчивых. Семь молодых, не обремененных мужьями, детьми и свекровями. Ну какие мужики смогут с нами тягаться? Мы возьмем реванш! Мы – победим!

– А кто будет редактором? – неуверенно спросила Маша. – У журнала должен быть редактор.

– Кто-кто? Кто придумал эту авантюру, тот пусть и рулит, – заметила Роза. – К тому же Рита – следователь, юрист.

– Верно, – поддержала Ника. – Пусть, если что, Ритка и расхлебывает…

– А как мы назовем его? Журналу нужно имя. Девчонки задумались.

– Рита, у тебя в школе какая кликуха была? – уточнила Роза.

– Ну я же – Лаппа. Мальчишки звали «лапушкой». Даже гад Ворошилов, как знал, несколько раз назвал нас лапушками.

– Вот и чудненько! – кивнула Роза. – «Лапушки» – что может быть лучше для названия дамского журнала.

Я нарочито торжественно встала со стула:

– За? Против? Воздержавшиеся?.. Принято единогласно! А девчонки вдруг встали и захлопали. У меня снова неожиданно защипало возле глаз.

– Ножки бы обмыть новорожденному! – тоже шмыгнула носом Маша.

– Ау некоторых с собой было, – Роза достала из спортивной сумки бутылку водки.

Налили в чайные чашки.

– Ну, за «Лапушек»!

– За нас, хорошеньких, и бешеный успех!

– Чтоб нам повезло!

– За богатство!

– За женскую дружбу!

– Чтоб сдохли враги наши!

– За реванш!

Мы сдвинули чашки.

– И запомните, лапушки, – подвела я черту, – то, что женщине хорошо, мужчине – смерть!

Екатерина Александровна Розова

(она же – Катюша).

Девушка с косой. 171 см, 25 лет. Бывшая учительница.

Имеет сестру-близнеца Наташу (аспирантку университета), чем в прежней жизни (да и в нынешней) с успехом пользуется.

Весела, романтична, но не без авантюризма.

Дружит с Розой Аслановой.

Корреспондент журнала.

Разведена.

Девиз: «Вся жизнь – комедия положений».

– То, что женщине хорошо, мужчине – смерть! – этими словами Лаппа словно скрепила заключенный нами союз.

Господи, когда же это кончится! Голова моя напоминала переспелый арбуз, по которому только – дзынь! – и он расколется, выставляя напоказ сахаристую мякоть и черноту косточек. Представляю, как я сейчас выгляжу… И как я в таком виде классу покажусь! И моментально – отрезвляющая мысль: «Какому классу ты теперь покажешься?» После всего, что случилось. Причем тогда я чувствовала себя отнюдь не булгаковской Маргаритой, а распятым на кресте Иешуа.

«То, что женщине хорошо…» Отчего же женщине так плохо после того, как ей было хорошо? Кто же вчера сказал эту фразу, почти на пике отчаяния? Ну конечно, такой закоренелый феминизм может быть только у женщины, которая всю свою сознательную жизнь доказывала, что она – ничуть не хуже мужчины. Бывший следователь Рита. Даже имя у нее такое жесткое – Маргарита. Просто припечатывает.

….И эта пара глупых фраз Как карусель кругов в аду С тех пор мне голову кружила…

Да, эту жизнеутверждающую сентенцию относительно женщин и мужчин, мучившую меня всю ночь, сказала Маргарита Лаппа. Наш новоиспеченный главный редактор. Тьфу ты, Боже мой, как вспомню… Нет, не вчерашний наш «совет в Филях». Он, кстати, в свете нашего нового прожекта может считаться фактически первой редакционной летучкой. И как он все-таки отличался от тех «собраний», которые устраивались у нас в учительской! К счастью, теперь это в прошлом. В который раз убеждаюсь: что ни делается – все к лучшему.

Нет, ну зачем нужно было все так смешивать? Коньяк, текилу (из заветной Розиной фляжки), шампанское? Полное бескультурье, как сказала бы моя категоричная сестрица Натка. Я бы – из чувства противоречия – возразила: полновкусие. Во имя наших будущих побед. Но, как говорил легендарный маршал Семен Буденный, побед без жертв не бывает. И жертвой – пока только неумения вкушать спиртные напитки – оказалась я. При том, что до побед еще было очень далеко. Хотя опять же кто-то из военачальников говорил: главное – это стратегия. А стратегию мы себе выработали. Не унижаться, используя свою внешность, а уничтожить всех врагов их же оружием. На их же территории. Это я о нашей дерзкой (если не сказать – утопической) идее издавать журнал. И о нас, «лапушках». Нас – семь, и мы… Мда, мы все такие разные. «И все-таки мы вместе», – сказал черт в телерекламе, помахивая облезлым хвостом.

«Ты помнишь, как все начиналось…»

– Вот а ю дуинг? – хриплый женский голос в телефонной трубке в семь часов утра не внушал оптимизма.

– Айм слипинг, – так же хрипло со сна ответила я.

– Нет, ну хватит выпендриваться! Я – понятно, к аспирантскому минимуму готовлюсь. А ты-то чего? – в незнакомой хрипотце стали проглядывать знакомые – с первых моментов жизни, как казалось мне, – нотки. Понятно, Наташка. Вот ведь не спится! А у меня сегодня только второй урок. Могла бы спать еще и спать… Хорошо, что сестра не видит гримасы, исказившей мое лицо. Впрочем, если она в это время смотрит в зеркало…