Автор неизвестен - Азюль

Самой стойкой традицией азюля всегда остаются проводы собрата на трансфер. По этому поводу веселились на полную катушку не только закоренелые выпивохи, типа нас, но и те, кто обычно вел в лагере трезвый образ жизни. Угощали знакомых и незнакомых. Филипп и Леня не собирались отставать от других. У первого деньги водились, а вот для второго они всегда оставались проблемой. Добрый немец, вручивший подарок на Рождество, приезжал еще раз, привозил еду, выдавал и наличными. А Леню пообещал взять к себе в ресторан, но не понятно в качестве кого, ибо представить моего коллегу хоть на какой-то серьезной работе никто не мог. Теперь Лене ничего не оставалось, как позвонить ему опять и сообщить приятную новость, а вместе с ней и не менее приятное известие: нужно пару сотен марок. Я составил соответствующий текст, с соблюдением всех правил приличия, но и наших интересов не ущемляя. Леня выговорил с трудом записанные слова по телефону, но даже такое для него уже подвиг. Мужик приехал, деньги привез.

Вечером следующего дня стол уставили на полученные деньги. Я взял покупку и сервировку на себя, и, оставив Лене на кока-колу и сигареты, вполне прилично потратил дядькин подарочек. Дядьку самого мы все дружно считали дураком, но так как деньги давал он, то пару раз пили за его здоровье и желали, чтобы он не умнел.

Званы на ужин были все наши, в том числе Мая. Осетинскую компанию по общему мнению позвать и можно было бы, но водки мало. Вечер прошел, как и положено удачно. Все, кому надо было — напились.

Под конец, как все уже разошлись, пьяный Леня пристал ко мне.

— Дай мне будильник, а то я завтра не проснусь.

— Леня, — увещевал я его, — час ночи, ты пьяный, завтра ты никакого будильника не услышишь…

Он подумал, кивнул головой и отстал. Я разделся, лег спать и уже первые дремы посетили меня, как раздался стук в дверь. Стучали кулаком. Я чертыхнулся, но вылез из кровати и открыл. Там стоял Леня.

— Слушай, — заплетая язык за зубы, пробухтел он, находясь в полувменяемом состоянии. — Я забыл у тебя будильник попросить…

— Леня, ты, что — дурак?!! Я же тебе говорил, что ты не проснешься. Я тебя разбужу.

— Да, ну ладно, — промямлил он и убрался.

Он ушел, я опять прилег, попытался задремать, но минут через десять в коридоре затопали и в дверь опять забарабанили. Я плюнул, встал, открыл дверь, сказал нехорошее. Там стоял Леня, а неподалеку Боря и Юра. Все хорошенько облиты пивом: видать бегали сейчас и обливались, как дети.

— Ты извини, я лучше возьму будильник.

Я дал ему этот будильник и хлопнул дверью. «Иди ты с ним куда…» подумал я про себя и, уже в третий раз лег. Но сон теперь не шел. Даже повороты с бока на бок не помогали. Прошло еще полчаса и в коридоре опять послышались знакомые шаги, а потом и стук в дверь. Я открыл. У двери стоял, естественно, Леня. Я ему сказал много нехорошего. Долго говорил. Потом спросил, чего он хочет.

— Я хочу будильник у тебя взять, — улыбаясь, но совершенно серьезно заявил он.

Я опять долго и плохо говорил. При этом вспоминал и его и его родственников, говорил все это совсем не в шутку: какие могут быть шутки в третьем часу ночи? Наконец устав, сказал ему, что будильник уже отдал ему полчаса назад. Неподдельно удивленная физиономия, появившаяся у Лени убедила меня, что в своей просьбе он был полностью искренен. Я закрыл дверь.

Через пятнадцать минут в дверь стучали. Силы мои уже были на исходе, и потому я его просто послал не поднимаясь с постели.

— Нет, Паша! Беда! Беда! — кричал он испуганным голосом.

— Значит иди туда подальше с бедой вместе.

— Нет, вставай, с Юрой беда!

— Значит иди туда вместе с бедой и Юрой.

Но он не шел и колотил в дверь. Ладно, я оделся и вышел.

— Ну?

— Юра дежурному немцу то ли по морде дал, то ли что. Я не знаю…

— Так что ты хочешь, чтобы я пошел добавил?

— Надо его спасать! Идем к немцу!

Мы пошли для начала в 33-ий. Юра лежал в пьяном беспамятстве и от него ничего нельзя было добиться. Боря сказал, что тот пришел, прыгнул на постель и заснул. А потом пришел дежурный и сказал Боре, что Юра что-то сделал, долго жестикулировал, но Боря ничего не понял. Немец в итоге плюнул, забрал Юрин документ и ушел.

— Теперь Крабчикова выгонят! — кричал Леня. — Я пойду с немцем говорить!

— Сиди уже! У тебя завтра трансфер, тебе надо морально готовиться!

— Он уже приготовился, — влез с комментарием Боря.

— Ну и что? — упирался, как баран Леня. — Я лучше на трансфер не пойду, но Крабчикова спасу!

— Ну иди, спасай! — я махнул рукой в сторону двери.

— Ха! Так я немецкий не знаю!

— Тогда помолчи!

Я собрал сонно-пьяные мысли в кучу и, кряхтя, пошел к дежурному. Леня с Борей поплелись за мной.

Дежурный оказался явно не в лучшем настроении. Сегодня поспать ему не удалось: в азюле праздновали аж три трансфера, лагерь гудел. Я извиняющимся голосом сообщил ему, что Юра — это посто дурак и еще из ползунков не вылез. Попросил его, чтобы он не очень обижался, на таких мол, обижаться бесполезно. Потом я поинтересовался, что же конкретно произошло.

Дежурный удовлетворил мое любопытство и пояснил, что ничего примечательного там и не было, наш молодой коллега, решил порезвиться с огнетушителем и, сняв его со стенки, носился по корридору. Сам дежурный это дело заметил и предложил тому прекратить. Юра огнетушитель бросил и побежал вниз по лестнице наутек. Но силенок не хватило даже до последней ступеньки добраться, поэтому он просто в изнеможении сел и стал плакать, оглушая округу рыданием. Сам мужик оказался не вредный и лично никакий претензий не имел. Никакой «беды» не было, а документ просто вернул назад.

Я уже считал, что программа сегодняшнего дня наконец-то исчерпана, но тут заметил, что куда-то пропал Леня. «Боже, — подумал я, — два маленьких ребенка: выпьют по банке пива и, что один с ума сходит, что другой.» Из соседнего подъезда выскочило несколько человек и, о Боже, с ними Леня! Он несся с совершенно дикими глазами и кричал:

— Человек умер! Человек умер!

Я его остановил и попытался выяснить кто умер и зачем. Он говорил несвязно, сбиваясь, я ничего понять не мог, в конце концов он меня куда-то потащил. Боря двинул за нами.

В большой комнате, где стояло кроватей минимум человек на двадцать пять, собралась в кружок толпа пакистанцев, а посреди круга лежал человек, видно относящийся к этой веселой компании. С ним было явно не в порядке, и я отметил, что хоть на сей раз Ленины слова оказались правдой в какой-то степени. Изо рта текла пена, он страшно вращал глазами, крутил головой и дергал конечностями. Выяснив, что скорую помощь уже вызывают, я почувствовал, как во мне взыграло мое медицинское прошлое и в голове сформировалось решение поиграться в первую помощь в экстремальных условиях. Крикнув в толпу, стоявшую, как стадо вокруг, что я — медбрат, попросил Леню их вывести всех проветриться. Дальше открыли окна, я расстегнул ему рубашку и придал голове положение, при котором шансы захлебнуться в собственной слюне были минимальным. Надеясь, что у меня просто не хватит квалификации, чтобы его окончательно угробить, проделал над ним пару процедур, вроде исследования пульса и массажа висков. За этим занятием и застала меня бригада скорой, которая, в отличие от знакомых всем нам, приехала и вправду скоро.