Китлинский - Клан – моё государство.

– Нет. Могли бы, но не решились. Это очень солидный след оставляет, нам этого не надо,- Сашка сказал правду, заказных убийств он не брал.

– След в чём?- спросил Гунько.

Ему ответил Евстефеев:

– Юра, тот, кто заказывает, может подставить под камеру, а потом держать на поводке.

– Совершенно верно. Хомут на шею вешать – резона нет,- подтвердил слова Евстефеева Сашка.

– Валерий, покажи им новинку,- приказал Панфилов Потапову, тот нехотя извлёк из кармана целлофановый пакетик и протянул Проне, тот сидел ближе. Проня развернул и высыпал содержимое в ладонь. Это были Сашкины капсули от силиконовых пистолетов, он не стал брать в руки и произнёс:

– Надо это было ещё вчера нам в нос сунуть и не ходить вокруг да около. У этой гадости есть хозяин. Я с ним не знаком, но оружие видел. Очень дорогое. Полмиллиона ствол стоит. Как оно тут оказалось, сами выясняйте, нам с западными спецслужбами дел иметь не хочется, мы ведь в Европе кое-что имеем, а они там правят бал, не политики. Информацию на это оружие можно получить через ИНТЕРПОЛ. Оно уж года полтора как стреляет по миру. Пресса пишет, что это не по линии уголовно – мафиозной, а той, где правят сверхденьги.

– Часто бываете в Европе?- спросил Гунько.

– Юрий Ефимович,- назвал его Сашка по имени и отчеству.- Не надо меня тянуть за хвост. Я работы у вас не прошу, наниматься не намерен, мне своих забот хватает.

– Значит, вы занимаетесь финансами?

– Допустим, так. Даже если я вам скажу, что оказывал услуги вашим агентам в Европе, и вы меня заочно знаете, это не поможет вам меня подцепить.

– Вот оно как!- удивился Гунько.

– Я же вам сразу сказал, что в Союзе мы чисты. Добычу свернули, дело наше в Европе.

– Что так?- полез в разговор Евстефеев, это была его вотчина.

– Климат ухудшается. Металла меньше не стало, но условия так накатывают, что стало тяжко со снабжением. И в грязных делах участвовать не хочется.

– Совсем не понял,- Евстефеев замотал головой.- Поясните.

– Что тут неясного. Перестройка. Плюрализм. Новое мышление,- голосом Горбачёва ответил Сашка и продолжил уже своим.- Вы что, на Луне живёте? Сводки вам перестали подавать ваши аналитики?

– Саш. Не надо им про это говорить. Они ведь армейские. Они в политику не играют,- Проня встал.- Пойду чаёк согрею, пообедаем и двинемся стрелять, если желаете посмотреть.

– Нет, вы посмотрите на него,- Сашка указал на выходящего из комнаты Проню.- Их не касается. Ещё как касается. У нас на Севере почти всё исчезло. Голодным много накопаешь? А доставить необходимое тоже не дадут. За каждым углом с ломом поджидать будут.

– У вас отнимешь!- рассмеялся Евстефеев.- Шиш с маслом дадите.

– Так ведь потому и сворачиваем. За углом-то стоять будет тот, кто вынуждено разбойником станет. Жрать-то и семью кормить надо. Простой работяга и будет этим бандитом.

– Всё верно. Нам, военным, эту кровь лить и придётся,- Панфилов смахнул крошки со стола.

– Мужики,- Сашка вытащил из мешка бутылки.- Это вам в коллекцию,- протянул Евстефееву "белую головку",- мы слово держим. А эти выпьем, – он поставил на стол три бутылки "Посольской".- Мы отвлеклись. Не по теме диалог пошёл. Я вернусь обратно, а то у этой темы скользкая дорога, суток не хватит, чтобы обсудить, да и не докажем мы друг другу ничего, время рассудит. Итак, пока я в транспортировку не влез, всё чисто у нас было.

– А влез зачем?- Гунько был настырный.

– Платили вперёд и наличными. Кто же откажется. Валюта мне нужна была, вот и взялся. Я хозяина этого большого не знаю, но партии, изъятые мной, лежат мёртвым грузом до сих пор. Если они вам в расследовании помогут, готов предоставить, но не бесплатно. Этого позволить себе не могу.

– Вы что, не реализовали?- не поверил Гунько.

– Нет. Не решился. Партии эти в Союзе. Боялся я след оставить.

– Разве сложно реализовать?

– Дело в том, что в мире существует монополия на алмазы. Её контролирует "Де Бирс". И как не крути, с таким объёмом, как наш, на их скупщика попадёшься. Концерн же этот и советские реализует, а определить, откуда наши – пара пустяков. К тому же, я думаю, что они партии, что давали в перевозку, описывали, и не исключено, что сам концерн был причастен к кражам. Смекаете?

– Велика ли партия?

– Пятьдесят миллионов долларов. Если огранить, то полмиллиарда. Я цен не выяснял. Монополист не разглашает своих тайн. Примерно говорю. На готовый товар ценники в любом ювелирном магазине есть, технология огранки известна, тут секрета нет. Я вам пятьдесят называю по ценам чёрного рынка, они ниже диктуемых "Де Бирс" втрое.

– Прилично вы их обокрали,- Гунько охнул.

Сашка посмотрел на него и ответил:

– Далось вам это слово. Ещё раз акцентирую. В нашей среде воров нет. А если один отнимает у другого – это не кража. Это плата за отсутствие мозгов.

– Что ж, беру обратно,- Гунько замахал рукой в свою сторону.- Однако цена?! За такие деньги мы не можем купить.

– Я готов к обмену.

– Вам надо оружие?

– Что вы! Я вам – алмазы, вы мне – германий на пятьдесят миллионов долларов по курсу мирового рынка.

– Германий вам зачем?

– Электроника просит. Его продать проще. Купить всё можно в мире, продать тоже.

– Что, Сергей Сергеевич,- Гунько обратился к Панфилову.- Металл хоть и стратегический, но не уран.

– А как будем обменивать?- Панфилов был согласен на такой вариант.

– Я дам вам точное место, где лежат партии алмазов, вы их забираете и сбрасываете на станцию к Пешкову германий. Желательно упаковать в ящики. Под тушёнку.

– Не боитесь, что надуем?- полюбопытствовал Гунько.

– Нет. Они всё равно лежат столько лет без дела. Вам пока доверяем. Обманете, вот тогда и будем решать, иметь с вами дело или нет.

– Пешков с вами давно в ладах?- спросил Евстефеев.

Ему ответил вошёдший Проня:

– С Виктором Владимировичем мы живём по-людски. В свои дела не посвящаем, на станцию не лезем, нам с неё, как с козла молока. Мы ему помогаем, чем можем, он нас выручает порой. Вы на него не коситесь, он мужик на своём месте.

– Станция и в самом деле в отличном состоянии. Солдаты обуты, одеты. Питание – многие позавидуют и в центре страны такому рациону. У нас нет к нему ни малейших претензий,- закусывая после выпитой, сказал Панфилов.

– Возраст вот только подходит, наверное, скоро придётся в отставку выходить,- с сожалением проронил Проня слова.

– Павлович, у него академия есть?- спросил Панфилов.

– Есть. Выпускник 1970 года. Сразу попал сюда. Год замом, принял базу в 1972 году в январе. В 1975 получил звание полковника, так и служит.

– На генерал-майора его что, не представляли?

– Трижды. И трижды вернули. Он всех там бумагами забросал о непорядках по линии тыла и технического обеспечения, они на него и взъелись.