Китлинский - Клан – моё государство.

– Нам известна цель визита вашей группы, советуем вам выбрать для своей деятельности, Юрий Антонович, территорию другого государства, где менее щепетильно относятся к таким, как вы.

– Верните мне документы и деньги.

– Я оставлю вас возле небольшого придорожного кафе, где есть телефон в кредит. Свяжетесь со своими хозяевами или консульством, пусть они вас вытаскивают.

– Позвольте! Документы – ясно. Но деньги?!!

– Того, что у вас изъято, не хватило даже на оплату штрафа за незаконное пребывание, или вам выписать квитанцию на недостающую сумму?

– Как мне добираться до Рима?

– Не смешите меня, Кириллов. Вы же опытный разведчик. Вас что, не учили таким мелочам? Ах, да! Вы же кабинетный клоп, а не оперативник.

– Прошу вас не оскорблять меня.

– Смотри какой. Гонора, как у индюка.

– Что? – Кириллов побагровел.

– Ты, дядя, в амбицию не лезь. Это тебе не в Союзе глоткой брать.

– Кто ваш шеф?

– Хочешь жалобу черкнуть?

– Я просил о встрече, но мне отказали.

– Зачем вам такое свидание? Перебежать желаете?

– Не ваше дело.

– По перебежчикам вы не по адресу обратились. Топайте в Риме к американцам, а нас от своей персоны избавьте.

– Спасибо за совет. В этом не нуждаюсь. Тоже мне – демократы.

– А вы думали с вами цацкаться будут?

– Культурно-то хоть можно было, вежливо, без заламывания рук?

– Так вы, чай, к нам в гости не пироги приехали кушать, законы нарушаете. Горбачёву спасибо скажите, а то сейчас имели бы возможность сесть лет на пятьдесят.

– Хоть номер телефона посольства мне дайте. Я же языками не владею.

– Как вас там таких держат? Да ещё до генералов дают возможность расти.

– Вы за нас не переживайте.

– Запишите. Есть чем?

– Да, ручку не забрали. Диктуйте.

Сашка продиктовал номер телефона посла Советского Союза в Риме и спросил:

– Кто посол-то хоть знаете?

– Нет.

– Вильяминов Геннадий Евгеньевич. Его просите. Это третий секретарь. Он из вашей конторы. Из КГБ. Посольства США дать телефон?

– Не надо, обойдусь.

– Ваше дело. Нота протеста будет вручена нашим послом в Москве.

– А говорили – тихо.

– За ту химию, которую вы привезли в нашу страну, надо отвечать. Пусть ваши с вас и спрашивают.

– Значит, всё равно без скандала не хотите.

– Да за использование такого препарата у нас пожизненное заключение дают. Вам и так многое прощали.

– Вы, значит, не пользуетесь?

– Закон Швейцарской Конфедерации запрещает.

– Остальные страны запада?

– Им и задайте этот вопрос.

– Кто же из избы своей мусор потянет.

– Нечего сорить, международная конвенция запрещает применение таких препаратов.

– Мало ли что она запрещает.

– Не все, как вы, попадаются.

– А замять нет возможности?

– Для вас – нет.

– Почему?

– Вам нечем платить. Да и, думаю, руководство не пойдёт на это.

– Какую сумму надо иметь, чтобы нота не пошла?

– У вас таких денег нет.

– Скажите сколько?

– Думаю, что пятьсот тысяч могут помочь.

– Долларов?

– Да, Кириллов.

– Как это устроить?

– Обратитесь к Вильяминову, может, он устроит.

– А вы содействовать в этом деле не хотите?

– Увольте. Меня от этого тошнит.

– За хорошие комиссионные?

– Вот кафе. Идите с Богом. А того, кого искали у нас, советую не разыскивать. Тем более – самолично, без ведома руководства. За это могут и за ушами почесать, и на кол посадить.

– Кто это вам такое сказал?

– Кукушка накуковала. Передайте Оппенгеймеру младшему пламенный привет.

– Так вы и есть…,- недоговорил Кириллов.

– Не похож, да?- Сашка засмеялся.- А вы кого искали?

– Так ведь точные данные дали.

– Чьи вот только? Если Крестовского, так я не тот человек. А если того, кто их в "Бильд" обрил, тогда по адресу.

– Разве это не одно лицо?

– Кто же вам скажет? Раз уж "друзья" не знают, что ж вы хотите? Что они вам поручили?

– Карман держи шире, сказал я тебе.

– Если ещё раз не в свои дела ткнёшься, я и в Москве тебе удавку слажу. Сейчас тебе твоё руководство намылит, а я затяну.

– Не пугай, храбрец. Боялся я таких.

– Давай, давай, катись,- Сашка подтолкнул его к выходу.

Кириллов набросился на него, но, увернувшись, Сашка врезал ему в ухо и, вытащив из замка зажигания ключи, вылез. Обошёл машину, открыл дверцы и вытащил Кириллова наружу, где, не стесняясь вышедших на шум из кафе людей, избил Кириллова. Указав на лежащее тело, он сказал по-итальянски толстенькому человеку в белом фартуке:

– Вызовите полицейского комиссара. Передайте ему, что это человек из КГБ. Кириллов. Запомните?

– Да, да,- замотал тот головой.

Сашка сел в машину и поехал обратно.

– Как, Александр?- спросил Купер на погранпереходе, пересаживаясь из машины в машину.

– Никак. Морду набил и бросил.

– Где бросил?

– У кафе.

– Зря ты так. Генерал всё же.

– Там таких генералов – пруд пруди.

– Раз так – ясно.

– Едем, что ждать. Туман сядет – будем тащиться.

– Догоняй,- Купер нажал на акселератор.

Несколько дней спустя позвонил Джон Локридж.

– Сэр Александр,- сказал его голос в трубке.- Я готов сделать для вас, что угодно.

– Вернулся ваш друг?

– Да. Вот уже сутки как в Лондоне.

– Я рад, что ему удалось выпутаться без потерь.

– Я приготовил всё необходимое. Вам переслать или будете в Лондоне и заберёте сами?

– Дня через два я приеду. Передайте через Вильяма, он знает, кому отдать.

– Хорошо, я передам ему. Спасибо и до встречи.

– До свидания.

С британским паспортом рейсом Лондон-Москва Сашка прилетел на Родину. Это была вынужденная поездка. Вокруг Скоблева неожиданно сгустились тучи, он ещё об этом не знал, но данные говорили об этом. "Не успеет даже развернуть работу,- думал Сашка о Скоблеве по дороге из Шереметьево-2.- Ползучие гады договорились объединиться. И первое же дело, которое он затеет, его убьёт. Надо вытягивать его. Пенсия ему положена, пусть уходит в отставку. Через годик сделаю ему фирму, нет, пожалуй, через два. У них будут выборы нового съезда Советов, будет помпа, шум, гам, и в этой кутерьме заварим небольшую конторку. Стабильную сделаем фирму, без дерьма и вони".

Сбив "хвост", который неожиданно появился, Сашка растворился в вечернем потоке москвичей и гостей столицы. Селиться в гостинице не стоило, поэтому он отправился на свою квартиру. В ней жил один старичок, по бумагам – его отец, он же, по тем же документам – военный лётчик-испытатель. Иваныч был пенсионером, когда-то потерявшим в деле "семьи" руку, и был переведен в европейскую часть страны, так же, как и ещё несколько таких же проверенных мужиков. Его Сашка нашёл на небольшой подмосковной станции, инсценировал смерть с его согласия и переселил в Москву.