Китлинский - Клан – моё Государство 5

Первые месяцы в должности представителя концерна "Крестовский-Хаят" в Москве Иван Рыбкин чувствовал себя нехорошо. Он знал, как функционирует власть, сопоставлял планы концерна и понимал, что ничего не удастся выполнить. В проектах ничего не вязалось с действительностью, и ему было видно, что работа отстает от графика, что он не справляется и вот-вот позорно завалит порученное ему дело. Он искал выход и не находил его. Уж больно сильно окопалась в этой стране продажная, скрепленная круговой порукой, власть. Он вдруг явственно осознал, что это не приобретенная за последние 85 лет практика, и что не идея равенства и братства тому виной. Виной тому заложенная ещё со времён первых славянских князей извращенная человеческая психология помноженная на прилипшие к ней вонючие какашки в виде всякого рода проходимцев, которые лезут ближе к власти для удовлетворения личных потребностей. Такими были хваленые варяги, таким был и Сашка Меньшиков неизвестно откуда появившийся возле Петра, таким был Потёмкин при Екатерине и ещё десятки тысяч других. При советской власти пройдох возле её лидеров было несметное количество. А страной правили в принципе они. Эти щеголеватые с полным отсутствием морали и совести людишки. Именно они и их присутствие во власти и есть суть зла. Когда они есть, бездействуют законы.

Поняв это, Иван Рыбкин затосковал. Окунувшись в грандиозные планы концерна, он явственно увидел, что продажная власть не даст этим планам осуществиться, и ему сразу стало до боли нехорошо. Он не находил себе места. Потерял покой и сон. В конце концов, он решил позвонить главе концерна и обо всём ему рассказать. Но не успел.

– Рад приветствовать коллегу!- на пороге кабинета Рыбкина стоял незнакомый мужчина средних лет с красивой улыбкой.- Я из Швейцарии. Моё имя Янг Готфрид фон Нейман. Я представитель концерна "ГМХ-Люмпс". Это резинотехнические изделия,- вошедший говорил быстро, не давая Рыбкину вставить ни единого слова.- Концерн, который я представляю – акционерный. Сорок процентов его капитала и прав на продукцию принадлежит Швейцарскому союзу иноземцев. Есть и такой. Так что мы с вами коллеги. Всё дело в том, что мы с вами представители одного юридического лица. Само это лицо многолико как языческие идолы. "Крестовский-Хаят" и "ГМХ-Люмпс" – близнецы-братья. Президент обоих концернов одно физическое лицо. Александр Карпинский ваш наниматель здесь, он же мой наниматель там. К вам коллега я прибыл специально. Опыт – великая вещь. Вот его я вам и привёз. Давно не был в России, и тут ничего не изменилось. Как прежде всем надо дать в лапу, начиная от сотрудника таможни и заканчивая жалким на вид, спившимся управдомом. Трудности будем преодолевать вместе, помчимся галопом, времени мало. Теперь говорите.

– А что, собственно, мне надо вам сказать?- Рыбкин замешкался.- Даже не знаю!?

– Начнём всё с установления нормальных взаимоотношений с чиновниками от власти. Самых жадных пустим в расход, ибо их ненасытная жаба мешает нам строить наше дело и их же присутствие дискредитирует понятие закона. Это я беру на себя целиком и полностью. Средней руки вымогателей пустим на больничные койки, лечение ныне дорого и денег, что они успели нахапать на своих постах им вряд ли достанет. Ну, а с бюрократами разговор будет совсем короткий и простой, особенно с теми, кто попытается нас мурыжить постановлениями и инструкциями, собственной занятостью и прочими уловками. Им будем прокалывать мочевой пузырь и пускать на дно с грузом, привязанным к ногам. Эту работёнку сделают невидимые люди. Что у вас главной занозой по строительству предприятий в Подмосковье?

– Не хотят отводить землю под застройку. Отказывают категорически. У них хитрожопые составы комиссий по отводу, многочисленные до ужаса, которые не обойти и не объехать. Закон обязывает их выносить решения в течение 60 дней, но… Бьюсь, как рыба об лёд. Дело дрянь.

– Минутку,- Янг достал из кармана радиотелефон, набрал номер и спросил:- Сколько дней они вас мурыжат?

– Четвёртый месяц.

– Теперь точно минутку,- попросил Рыбкина Янг, и в трубку сказал:- Слышь, Матрёна! Пришли ко мне списки комиссий по отводу земель под строительство промышленных объектов во всех районах Московской области и города Москвы. На всех по списку запроси данные в нашем центре. Пришли ко мне завтра к семи утра следователя генеральной прокуратуры с полномочиями и чистыми бланками, но с печатями, ордеров на арест и проведение обысков,- Янг выключил и спрятал радиотелефон во внутренний карман куртки. Рыбкину пояснил:- Чтобы не бегать, сразу будем в присутствии этого следователя и на глазах этих держиморд составлять заявления по их противоправным действиям с требованием привлечь к уголовной ответственности, тут же будем передавать следователю материалы, а они у нас на этих гнид имеются. Ну, а если таковых не будет – бум их ликвидировать на месте к чертям собачьим.

– Это не сильно круто?

– Так мы же не себе загородный дом строим! Мы создаем высокооплачиваемые рабочие места, и будем выпускать уникальную продукцию. И не корысти ради, для блага народов отечества. И если для этого надо пустить в расход парочку мудаков, что ж, сделаем. Времени на разведение церемоний у нас с вами нет. Охрана у вас хорошая, мы её сейчас усилим. С начальником вашей личной службы безопасности Панкратовым я переговорю.

– А глава концерна в курсе, что будут убивать?

– Если у вас есть сомнения, позвоните ему лично. Не предавайте смерти плохих людей столько значения. Не стоят они того. И потом, всё будет так, как будто они сами ушли из жизни. Вы можете отказаться от участия, если в вас совесть говорит. Но также вы должны знать, что народ уже больше ждать не может, а случись худшее – жертв будет во сто крат больше, и жертв безвинных. Кризис в США показал, что это страшная реальность. Там в городах резали друг друга за кусок хлеба насущного.

– Я смотрел репортажи оттуда. Это страшно!!

– Так почему мы должны считаться с жизнями тех, кто своими действиями провоцирует аналогичные события в нашей многострадальной стране? А строить в Подмосковье мы собрались не случайно. В крупных городах социальная напряженность усиливается и её надо уменьшить. Сделать это возможно только через производство. Чем-то обязательно надо занять людей. Выродки эти нам мешают. Если начнётся катавасия, то народ пустит их в расход в первую очередь. Не надо давать возможности людям сделать это самим. Возьмём грех на себя. В крайнем случае. Вообще-то у нас много разных способов заставить чиновника работать на благо народа. Обещать вам, что обойдётся без убийств – не могу. От самих чиновников это будет зависеть. Есть среди них такие, которым закон не писан, потому что у них имеются кой-какие связи в Кремле. Завтра утром выезжаем на местность.