Китлинский - Клан – моё государство 3.

Егоров тоже глотнул и скептически произнёс:

– Где она Родина? Уехал из одной страны, возвращаюсь в совсем иную. Что она теперь для меня? Пустой звук. Как там в песне: "Зачеркнуть бы всю жизнь, да сначала начать…",- он вздохнул, смолк, но чуть погодя продолжил:- А ведь и любовь была, всё в жизни у меня было. Вот на что я её только променял, любовь-то. Вот вопрос!

– Что тебе на это сказать? Подбодрить мне тебя нечем. Тащи своё барахло сам.

– Своя ноша, куда ж от неё денешься. Вот с чужой могут быть проблемы по возвращению. Тогда беда, а свою дотащу, не сломаюсь,- с лица Егорова слетела грусть.- Ну что, орел и орлица, поговорим о наших делах?! Не в моих правилах хвосты после себя оставлять, но я не всевластен. Мне велено всё передать новому и по вашему делу, мадам, тоже. Это всё, что я могу вам поведать.

– Где она, ты ему не сказал?

– Про это нет, но сыщут. Не лопухи.

– Засада их рук дело?

– Копошились малость. Доехало много новых урок, все с бритыми затылками и мощными бицепсами,- Егоров неодобрительно фыркнул.- Детский сад. С такой мускулатурой можно крепости брать штурмом, но их уже нет, крепостей-то. Если это новое мышление, то мы будем в ближайшее время в заднице. Из Европы нас вытурят. Придётся сидеть в России в глухой обороне, а обороняться в своей стране – последнее дело. Где так происходит, там заканчивается оперативная разведка и, значит, прекращается государство. Вот, Янг, почему я не весел.

– Тебе обидно, что ль?

– А то нет!! Я четверть века столбил, всё через своё сердце пропустил, от рядового сборщика прошёл до хозяина, пространство отвоевал и был не в обороне, был в нападении и всё теперь коту под хвост. Разве не обидно?! Уж на что ты оборотист, Янг, но и не смог же ты меня придавить. Плотно я сидел. Вот так!- Егоров сжал кисти рук в мощном зацепе так, что побелели костяшки пальцев.

– Но я ваши силы поубавил числом, да и прыти снял порядком. Вы от этого стали умней. А мог, не мог достать, так этого и не требовалось,- Янг улыбнулся. Люди Егорова действительно хорошо сидели и умели многое, но их, как и шефа, отправляли назад домой по одному человеку.

– И на том спасибо,- Егоров затянулся дымом сигареты.- Ты не в курсе, "Кэмэл" есть в Москве? И по чём?

– Теперь там всё есть. Пенсии тебе как раз хватит на сигареты, если в том же режиме будешь курить,- Янг знал, что Егоров курит только "Кэмел" и курит беспрерывно.

– Пойду нищим работать,- сказал Егоров,- чтобы на хлеб иметь.

– Картинка с выставки будет интересная. Нищий с сигаретой "Кэмэл" во рту,- засмеялся Янг и Егоров тоже пустился хохотать.- Ты учти, Алексеевич, что в этой нише бизнеса все места в Москве заняты.

– Я выряжусь в генеральскую форму, нацеплю все свои награды, запасусь табличкой и биографией и сяду под посольство США. Валюту буду собирать. Меня оттуда комитетчики не прогонят и местные банды трогать не станут. Как?- выговорил Егоров, продолжая хохотать.

– Логично!- Янг хлопнул его по спине.- Улица там длинная на всех вас, бывших, хватит. Заявка принята.

– Всех-то ты нас не списывай. Это не пройдёт. Мы теперь не в чести, однако, и хуже бывало, выкрутимся,- Егоров глотнул коньяк из фужера и добавил, подмигнув Елене:- Кое-что и мы ещё могём.

– Могем,- поправила она. Ей было интересно видеть их в непринужденной обстановке. Это было разительно. Два непримиримых врага, алчущих сожрать друг друга в один момент, спокойно беседуют, как старые друзья. "Непостижимо!- думала она.- Не уж то, то, чем они оба занимались, просто некая игра, страшная, правда, потому что со смертью рядом, и они в неё поигрывали, в жизни нормальные, понимающие глупость ситуаций и приказов сверху люди, чётко разграничивающие до и после. Работу и чистую жизнь. Ну почему им не договориться однажды и навсегда. Почему?"

– Эх, красавица моя ненаглядная,- подзадоривая её, произнёс Егоров.- Знала бы ты, во что вляпалась, обошла бы десятой дорогой этого своего типа.

– Какого?!!- Елена улыбнулась игриво и кокетливо.

– Нашу бабу, Янг, русскую, понять невозможно,- чертыхнулся раздосадованный Егоров.- По мелочам слёзы льёт крокодильи, а сильно придавит – хохочет. Да старого имею в виду. Янг, это Янг. Вот если б не он, тебе лежать давно в гробу. О том, кто он тебе был, старик тот я молчу, парует ни бог, ни дьявол, сами люди по своему разумению паруются, но он был мудак ещё тот, раз по смерти всучил тебе свинью. Какую он должность занимал догадаться не трудно, дело не в том, в другом проблема. Ну зачем он оставил всё сработанное в таком хранении? Мысль эта не даёт мне покоя с тех пор, как два года назад мне свалили это проклятое расследование на голову. Ты, Янг, что думаешь? Поделись?

– Могу только предположениями,- Янг махнул бармену, чтобы подал кофе.- Ты, Алексеевич, психолог по натуре…

– Сам ты психолог!- прервал Егоров.- Тоже мне нашёл психолога. Я – кастрат. Евнух коммунистического режима. Психолог!!- Егоров крутнул своей огромной головой, как бы неодобрительно журя себя самого не то за сказанное, не то за психолога.

– Вы все русские несносные,- Янг положил руки на стойку.- Сначала дослушай, потом возникай.

– Да ты не обижайся! Ну, какой из меня психолог?! Я ас оперативной разведки, тайной её стороны.

– Хрен с тобой, не психолог,- согласился Янг.

– А я его в посольстве не забыл. Он всегда при мне,- съязвил Егоров.- Но так-то лучше. А то ишь, старого волка, в девичью толкать. Прервал, извини. Говори.

– Его из аппарата ЦК поднимали, где он оказался сразу по окончании университета. Должности у него там были простенькие, но они для прикрытия. Всё зависит от того, кто его тащил-вёл-курировал. Все они остались за кадром. И поскольку он оставил женщине, которую любил, значит, ему некому было доверить. Нет у него надёжного приемника. С ним рядом кто-то был и возможно у них есть копии, но копии – ложь в лучшем случае.

– За мыслишку о приемниках спасибо. Я её прокручу на досуге. Досуг у меня будет долгим. Годика полтора аль два, пока они моё досье станут перепроверять. Пошурую идейку.

– Дарю,- кивнул Янг.- Тебе есть, что подставить в это уравнение, а мне нет.

– Янг! Есть в твоей богадельне пенсии или нет? Контора у вас вроде солидная.

– А к чему тебе моя старость?- Янг удивлённо уставился на Егорова.- Впрочем, есть, конечно, если доживешь.

– Вот и давай, поторгуемся,- Егоров почесал за ухом,- пока тебя не шлепнули.

– Предлагай!?

– Только это,- Егоров выставил два пальца.

– Я-то согласен, но общим у нас торговать не принято, боюсь, не подниму. Информация мне нужна. Давай свои условия мне на услугу, а другого пути нет.

– Да ты не ссы, поднимешь,- заверил Егоров, после чего произнёс странную фразу:- Некто некто.

– Это, Алексеевич, не могу,- Янг положил ладонь руки в район сердца.- Клянусь!!!