Дмитрий Липскеров - Демоны в раю

— Как же мы с тобой, дружила, не вместе? — спрашивал Кран друга, упершись ему лбом в лоб. — Ты же единственный, кто у меня в этом городе родной!..

— Ты тоже мне брат, — отвечал взаимностью Слон. Он тоже капал чистой слезой на загаженный пол, держа друга за мощную шею.

— Давай ко мне! — неожиданно воскликнул Кран. — Будем вместе дела делать! — Он достал из кармана пачки сотенных. — Во-о!

— Откуда, Вован? — удивился Слон.

— Иди ко мне, и у тебя бабок лом будет!

Слон оторвался от друга, пошарил у себя за пазухой и выудил на свет пачку с точно такими же сотенными билетами.

— У меня и так лом! — улыбнулся.

— Откуда?

Слон улыбнулся еще шире.

— Помнишь рубль металлический?

— Какой рубль?..

— Ну, рубль… Когда мы решили валить из Запорожья?

— А, который ты сам соорудил?

Слон кивнул.

— Мы еще тогда нажрались, как свиньи! — Кран хохотнул в ответ, вспоминая родной город. И здесь до него дошло. — Ты что же, сам эти бабки?..

Слон продолжал улыбаться.

Кран выхватил из рук друга пачку, переломил ее и вытащил наугад из середины купюру. Посмотрел на свет, понюхал, лизнул даже.

— Сам?

— Ага…

— Бляха-муха!.. — Крану не было так весело, как Слону.

— Бляха-муха, — повторил. — Да за это же расстреливают, парень!! Ты понимаешь, дружила?!! В башку тебе за это пулю вгонят!

— Да я так, Вован, только попробовать!.. Ты же знаешь, меня только металл интересует!

— И много ты таких настрогал?

— Тысяч двести… Кажется…

— Это в особо крупном! — Кран выглядел не на шутку испуганным. — И зеленку на лоб намазать не успеешь!.. Где хранишь, парниша?

— Здесь же, — Слон кивнул, указывая глазами под кровать.

Кран рыбкой нырнул в указанное место и вынырнул из него с картонным чемоданом. Щелкнул запорами и поглядел на аккуратно уложенные пачки денег. Косые глаза его сейчас смотрели удивительно прямо… Наглядевшись, Кран с почтительностью закрыл чемодан, затем встал.

— Пойдем!

— Куда? — удивился Слон.

— Есть у вас здесь мусорка?

— За общагой…

Пока фальшивые деньги горели, Слон с упоением рассказывал другу о том, что ему лишь хотелось попробовать, сможет ли он? Есть ли талант?

Под едкую вонь фальшивок он рассказывал, как в алюминиевой кастрюле варил бумагу, смешивая ее с перетертой тканью, как резал металл чуть ли не год, создавая клише…

— Смог? — поинтересовался Кран, глядя на догорающее богатство.

— Смог.

Слон рассказал, как в сберкассе разменял сторублевку. Купюру придирчиво рассматривал в луну сам заведующий, а потом взамен отсчитали десять червонцев. Еще подозрительно поглядели на него, не спер ли!..

— Смог.

— Обещай мне, что больше не будешь! — попросил Кран, растирая подошвой ботинка тлеющую бумагу.

— Я же тебе говорю, не интересно мне это! Я попробовать хотел!

— Не будешь?!

— Я сам хочу делать деньги, свои!

— Что значит свои?

— Ну, чтобы я их придумал! Чтобы нарисовал сам!.. Понимаешь, Вован?! — Слон с надеждой заглянул в глаза друга, но его, уже отчаянно пьяного, чуть не стошнило от встречного косого взгляда. Он шумно подышал ноздрями, как лошадь. — Но главное, чтобы монета моя была! Чтобы я от начала до конца ее изобрел! Сплав, дизайн и все такое! Я теперь уже могу!

Слон вытащил из кармана серебряную мелочь и показал Крану. Тот пожал плечами, монетки как монетки, обычные гривенники, пятнашки и двадцатикопеечные.

— И чего?

— Да смотри же ты лучше! — разозлился Слон. — А то один глаз на север глядит, а другой на юг!

— Не хами!

Монеты перекочевали из ладони в ладонь. Кран вновь пожал плечами, хотел было вернуть мелочь, но тут его косой глаз отметил некую необычность… Одна монетка, достоинством в пятнадцать копеек, лежала орлом вверх. И, о Господи, вместо серпастого и молоткастого герба, а также слова «СССР» красовался герб Соединенных Штатов Америки и слово «США». Кран судорожно принялся переворачивать монетки решкой вниз… Мама дорогая! На каждой из них был вырезан герб какой-то страны, только не СССР. Кран таких гербов и не знал!..

— Это — Франция, это — ФРГ, — объяснял Слон. И сияла на его лице улыбка блаженного, когда он касался кончиками пальцев своих монеток. — Это Великобритания!..

Кран огляделся. В его глазах застыл ужас.

— Ты понимаешь, что это такое? — прошептал он.

— Понимаю… Монеты…

— Это… Это же политика!.. Это не просто деньги фальшивые печатать, это Родине изменять!..

— Да чем же?.. — удивился Слон.

— Да как же ты мог!

— Да что же?

— Я тоже бабки тырю, но Родине не изменяю!

Оба были изрядно пьяны, но Слон видел, как косой глаз Крана зажигается недобрым светом, как сжимаются его кулаки… Слон не успел увернуться от удара. Кулак Крана смял его нос, так что губы залило кровью.

— Это тебе, дружила, наука! — пропыхтел Кран.

Он развернулся и двинул друга по уху с левой руки. Слону показалось, что он оглох на это самое ухо.

Пока Кран собирался с третьим ударом, Слон вложил всю силу в удар под дых. Земляк аж крякнул от неожиданности и, как рыба, захватал морозный воздух ртом, а глаза с удивлением косили на фальшивомонетчика.

— О, как! — выдавил он и вдруг, распрямившись, врезал носком ботинка Слону прямо под колено…

Они дрались самозабвенно, поочередно нанося мощные удары. Трещали ребра от гиревых кулаков, хлестала кровь из посеченных бровей. Казалось, что друзья дерутся насмерть, что еще один точный удар, и кто-то из них здесь же сдохнет от сломанной височной кости…

Когда сил не осталось биться на ногах, они рухнули в снег, обхватив друг друга руками за шею, в смертельном хвате, стараясь перекрыть дыхание… Так, сцепленные воедино, они пролежали полчаса, оба багровые лицами, лишь лопалась от работы мышц одежда по швам… А потом друзья одновременно расслабили руки и долго еще лежали в снегу, смотря в ночное московское небо…

— А ты ничего, — хмыкнул Кран. — Формы не теряешь!

— И ты ничего, Вован. Как был битюгом безмозглым, так и остался!

— Но-но!

— Хорошо помахались, — улыбнулся на радостях Слон и слизнул с губ кровь.

— И не говори, — согласился Кран. — Как в былые времена!..

Он разжал кулак и вновь поглядел на монетки, сделанные другом.

— Красивые… Хоть и не советские!

— Так ты что ж, всю драку с ними?

— Ну…

— Значит, ты и победил…

— Конечно, я. Я всегда здоровее тебя был!

— Только с головой не повезло!

— Но-но!

Они еще долго так лежали, плавя разогретыми телами снег, счастливые от ощущения какого-то могучего родства, соединяющего их души. Обычно несентиментальному Крану непременно хотелось защитить друга от любых невзгод, а потому он вновь заговорил о монетах.

— Пропадешь!.. Забудь об этом баловстве!

— Это не баловство, это — творчество. Знаешь, что такое творчество?