А. Корчак - Я, депутат... Всенародный избранник

– Вот, держите.

– Теперь дело наверняка будет сделано как надо, – твердо произнесла она, положив пистолет в сумочку.

Марк Семенович забеспокоился, быстро подошел к ней.

– Эльвира Николаевна, не смейте делать глупости, вы только навредите этим, – потянул руку к сумочке.

Она резко отстранила протянутую руку и тихо сказала.

– Спокойно, мой милый мальчик. – Глаза у нее при этом сузились, а лицо приобрело жесткое выражение. – Как-нибудь сама разберусь, что к чему.

Но, увидев огорченное лицо Марка Семеновича, смягчилась.

– Не волнуйтесь, все будет в пределах допустимого… законом, или вы меня плохо знаете, Марк Семенович? Все будет как надо, главное спокойствие, я ведь не дура. На этом все… Вам быстро одеваться, я уже почти готова. Выход через десять минут.

Марк Семенович медленно отошел от нее, повернулся, хотел что-то сказать еще, но промолчал, понимая бесполезность спора, стал собирать бумаги на столе.

Эльвира с сумочкой на плече подошла к спальне, постучала в дверь и тихо позвала:

– Алексей Иванович, вы не спите?

– Какой сейчас сон? – сразу ответил он, – проходите, на том свете отоспимся, а сейчас надо действовать.

Как ни странно, он был одет. И был необычайно напряжен и возбужден. В целом его вид не предвещал ничего хорошего.

– Вы куда-то собрались? – удивилась Эльвира.

– Я сейчас еду к Бабарыкину, набью ему морду, и не вздумайте останавливать меня, он заслужил это.

– Да вы что? – всполошилась Эльвира, – совсем стал плохой. Ведете себя как депутат неразумный.

– А я и есть он.

– Был, да сплыл, а теперь вы временно изгой, но… ждущий более важного назначения. Так, все, никаких разговоров, – она стянула с него пиджак, со штанами, надеюсь, вы справитесь сами. Все понятно?

Алексей Иванович опять сник, начал развязывать галстук.

– Ну, вот и хорошо, – уже примирительно сказала Эльвира и погладила его по голове, – главное, никаких глупостей. Без вас здесь найдутся желающие их сделать.

Она посмотрела на дверь – не слышал ли Марк Семенович, как она о себе говорит.

Алексей Иванович начал снимать брюки.

– Ну не буду вам мешать. Сейчас мы отправляемся как раз по вашим делам. Вам остается только сидеть и ждать. Главное – никому не звонить. Ждите нас к вечеру. Займитесь хозяйством. Кстати, вы умеете готовить?

– Нет, не приходилось. Это потому, что Марк Семенович, когда я в одиночестве, выручает дерунчиками. Но, по правде говоря, – он сделал кислую физиономию, – Я их уже на дух не переношу. Только вы уж ему об этом не говорите, обидеться может.

– Вот и пригласите Марью Ивановну, плохо вы с ней поступили. Да и я хороша тоже… Но об этом потом. Прежде чем вернуться, я вам позвоню. Если Марья Ивановна приедет, я заночую в другом месте.

– Да о чем вы говорите?

– О том, именно о том. Вам сейчас поддержка нужна не ваших помощников, а близкого человека. А мне, кстати, надо повидать родственников, живущих в Москве. – Она чмокнула его в щеку.

– И главное – повторяю – никаких глупостей, – опять сказала она, – если позвонит Бабарыкин, разговаривайте с обидой в голосе, жмите на то, что вас незаслуженно обидели. Будьте умницей, Алексей Иванович, я вам обещаю, все встанет на свои места. А не исключено, что будет даже и лучше. Вы же знаете меня уже не один день.

– Да, – улыбнулся он, – целых три.

– Пока.

Вышла Эльвира вместе с Марком Семеновичем, он протянул ей мобильный телефон.

– Положите себе в сумочку. Я прихватил второй. Номер моего записан на вашем телефоне. В любом случае мне сразу же позвоните, как закончите переговоры или, упаси Боже, при возникших каких-нибудь накладках – я сразу же буду у вас, Эльвира Николаевна. Я вас прошу.

– Не надо меня просить, я девушка честная, все равно ничего не получите.

– Вы все шутите.

– Без этого, – засмеялась она, – в наших депутатских делах нельзя – задолбают все кому не лень. За углом остановите. Я чуть пройдусь – надо войти в образ милой и слегка требовательной дамы.

На углу Марк Семенович притормозил, Эльвира вышла из машины.

– Как я выгляжу?

– На все сто.

– Все-таки я вас здесь у центра подожду, мало ли что? – с тревогой в голосе сказал Марк Семенович.

– Нет необходимости, дорогой мой, я во всем сама разберусь, я привыкла все делать сама, а вы поезжайте к своему незабвенному Бабарыкину и все там проясните. И главное – выясните, лично ли смотрел фильм президент или этим занимались его помощники. Для нас это важно. Советчики такого насоветуют, только слушай их.

– Хорошо, я постараюсь, вы только там осторожно, Эльвира Николаевна, – еще раз жалостливо попросил он.

– Какой же вы зануда, в самом деле, – в сердцах воскликнула она, неспешно направляясь к центру.

Затем Эльвира остановилась, подошла к машине и, поцеловав Марка Семеновича в щеку, провела ладошкой по его лицу.

– Все будет хорошо, поезжайте спокойно. – Еще некоторое время он сопровождал ее, пока она уже со злобой не махнула рукой в его сторону. – Не отвлекайте же меня!

Марк Семенович прибавил скорость и скрылся за углом.

Вновь посещение Эльвирой директора французского центра, закончившееся, к счастью, хорошо

(И на старуху бывает проруха)

Подойдя к этому злополучному центру (Эльвира сейчас просто ненавидела его), она глубоко вздохнула, незаметно перекрестилась и открыла парадную дверь.

Те же самые дюжие молодцы приветливо заулыбались ей как своей старой знакомой. Один из них, двухметровый гамадрил встал и, чуть наклонив голову, произнес:

– Как приятно, что вы не забываете нас, значит, понравилось вам здесь?

Эльвира тоже улыбнулась.

– А как же, понравилось, конечно же. Иметь таких красавцев у себя в охране – мечта каждого депутата.

– И помощников? – игриво спросил он.

– И помощников тоже, – в тон ему ответила она. А сама подумала:

«Вас, козлов, надо отправить на ферму навоз вывозить, а то все на бедных женщинах, Марьях Ивановнах да Марьях Петровнах держится».

Второй тоже заулыбался, очевидно, довольный похвалой Эльвиры, приподнял шлагбаум и сквозь улыбку сказал:

– Все как прежде – лифт налево, третий этаж.

– Спасибо за внимание. Вдогонку Эльвира услыхала:

– И не рекомендуйте вашему депутату вместо вас приходить – перетрясем всего с головы до ног.

– А потом наоборот, – добавил первый.

И оба заржали, довольные своей шуткой.

Эльвира, нажав на кнопку лифта, мягко им улыбнулась, а сама подумала: «Да еще заставить бы вас доить коров, а то у Марьи Ивановны и Марьи Петровны не руки, а протезы из проржавевшего железа, скрипят, так и хочется их из масленки промазать».

Выйдя из лифта, она встретила прежнюю секретаршу с прежней очаровательной улыбкой.