Елена Колина - Мальчики да девочки
- Название:Мальчики да девочки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель, Харвест
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-055321-1, 978-5-271-21802-6, 978-985-16-5964-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Колина - Мальчики да девочки краткое содержание
Новая книга Елена Колиной – настоящий подарок для тех, кто когда-то зачитывался «Унесенными ветром». Метания одинокой души, которая страстно хочет не просто выжить в «окаянные дни», но и обязательно стать Счастливой, трогают настолько, что перехватывает дыхание.
Прелестная княжна, вырванная из мирка бонн и гувернанток, попадает в чужую семью, с иными традициями и ценностями. Каждый день – опасности и открытия, радости и потери. Но острый ум, обаяние, способность быть и безоглядно преданной, и крайне эгоистичной не дают сорваться в пропасть.
«Если человек утверждает, что не гонится за славой, за гениями, счастьем и богатством, то это не означает, что он досадливо машет рукой, когда все эти вожделенные вещи проносится мимо... Скорее, они не так уж часто встречаются на его пути…»
Мальчики да девочки - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В полукруглой, окнами на угол Невского и Мойки, комнате было шумно, тесно, дым висел столбом, – там шумели, теснились, курили прозаики. Некоторые из них выглядели довольно экзотично, один всегда был в красных гусарских штанах, другой всегда был в клетчатых брюках, а кто-то был одет спокойней – в студенческую тужурку, в солдатскую шинель.
Прозаиков было меньше, чем поэтов. Лиля объясняла это себе тем, что проза требует настоящего труда, а сочинять стихи, такие, как сочиняли студийцы, не так уж сложно. Поэтому поэтов было больше, и они больше болтались и болтали... а чем часами рассуждать о литературе, лучше бы поэты употребили это время на творчество, – так она считала. В общем, прагматичная Лиля ставила писателей выше, чем поэтов.
Прозаики, как и поэты, тоже бесконечно читали и обсуждали свое, хотя могли бы, конечно, не тратить время на всякую ерунду, а сразу же начинать ухаживать за Лилей. Все спрашивали друг друга: «Что вы пишете?», а ей хотелось каждому задать вопрос: «Вы влюблены? В кого, в меня?». Лиля сидела смирно, смотрела на кафедру, слушала внимательно чью-то лекцию или рассказ и еще тише, как мышка, сидела, когда начиналось обсуждение. У нее был хороший вкус, начитанность, собственное живое мнение обо всем, но она никогда не высказывалась – так, чтобы встать и высказаться. Лиля никому не призналась бы в таких несовременных взглядах, но в глубине души она была уверена, что женщина не должна умничать, женщине положено помалкивать, когда мужчины разговаривают. Она и помалкивала, но что-то в ней давало мужчинам иллюзию бесконечного понимания – светилось в ярко-зеленых глазах, в улыбке, в том, как она слушала.
Читали и обсуждали не всегда, часто сидели в свободной, специально отведенной для парочек комнате, там был только продавленный диван, и рядом с ним почему-то расположился огромный мраморный амур из елисеевских гостиных. На диване, как на лавочке у ворот дома, рядышком то с одним, то с другим сидела Лиля, болтала, флиртовала, целовалась, опускала головку на плечо, романилась со всеми по очереди. Эта зеленоглазая барышня была самый настоящий волк в овечьей шкуре: убедившись в чьей-нибудь влюбленности, Лиля томно намекала, что никто не может сравниться с Мэтром, что сердце ее занято, а здесь, в гостях у прозаиков, она потому, что... потому что она очень любит ПРОЗУ... В комнате стояла буржуйка, и прозаики соревновались, кто с одного удара сломает кресло или стул, чтобы сразу забросить его в печку, а Лиля-любительница прозы равно присматривалась, кто лучше других пишет и кто ловчей других кидает, это ведь тоже мужская доблесть.
Для Лили все это было как карусель – глаза разбегались, хотелось и в карете прокатиться, и на лошадке... ее так переполняло желание любви, что она, как щенок, хотела играть со всеми, и все в ответ играли с ней. Все были в нее влюблены – тоненький мальчик в гимназической форме, худой красавец благородного вида, человек с брезгливым надменным лицом, такой же оборванный, как все, но чем-то похожий на иностранца, бывший штабс-капитан. Его рассказы были написаны не литературным языком, а каким разговаривали на рынках и в трамваях, и Лиля большую часть слов не понимала, но понимала, что ужасно смешно.
Лиля девственность на продавленном диване не потеряла, – в ней, как всегда, жили два человека: один мечтал, чтобы ВСЕ БЫЛО КАК В РОМАНЕ, а другой был очень строгого нрава, даже не мыслил НИЧЕГО ТАКОГО и готов был зубами охранять свое девичество. Но никаких посягательств на ее невинность не было – все ее романы были мимолетные, невесомые. Никто из прозаиков не был так похож на гения, как Мэтр, у каждого обнаруживался какой-то маленький недостаток, один создавал вокруг себя слишком уж много шума, у другого было больше индивидуальности, чем таланта, у третьего еще что-нибудь незначительное, но не позволяющее полюбить его... Пока что Мэтр, и только Мэтр, был мужчина ее жизни, а все остальные ей просто нравились.
И только изредка случались люди, которые ей не нравились, например Никольский. Георгий Никольский в Доме искусств бывал редко, держался особняком, ни в какие группы и объединения не вступал. Рассказ, прочитанный им на семинаре, считали выдающимся произведением, а его самого очень талантливым. У Никольского была ничуть не писательская внешность, – конечно, от писателей не требовалось, как от поэтов, ни вдохновения в лице, ни блуждающего взора, но он был слишком уж по-простому, по-общему красивый, слишком атлетичный, с хорошим интеллигентным лицом – инженер-путеец какой-то, а не писатель. И еще – разве писателю пристало быть обутым в уморительно смешные ботинки – черные, с ярко-фиолетовым лакированным верхом.
Не то чтобы Лиля совсем уж не попыталась его очаровать. Беспроигрышный прием очаровывания был ей известен – любому мужчине хочется поговорить о самом себе, а уж поэту-писателю особенно.
– Ваш рассказ вызвал много разговоров, все так вами восхищались... – Лилин голос звучал так искренно, так робко. Только бы он не спросил, о чем рассказ!..
– Может так быть, что мы где-то встречались? – не откликаясь на приманку, спросил Никольский.
О-о! А-а! Лиля мысленно засмеялась – вот же оно, начало флирта! Вполне тривиальное начало, даже довольно-таки пошлое начало, неужели он, начинающий, но, как говорили, талантливый писатель, не смог придумать чего-нибудь более оригинального?
– Я однажды встретил на Аничковом мосту девочку... Я и видел-то ее тогда одну минуту, не больше, она была замотана в платок, я не успел как следует ее разглядеть... У нее были такие глаза, ее хотелось защитить, и я иногда думаю, что с ней стало... Вы мне напомнили эту девочку, сам не понимаю чем.
На самом деле он начисто забыл о той девочке и только сейчас, глядя на Лилю, почему-то вспомнил – та встреча имела особенный вкус, цвет, запах, то была тишина, серая, прозрачная, из серой прозрачности в тишине появилось, повисло в воздухе прекрасное лицо.
– Вы совсем другая, веселая, взрослая... – с сожалением произнес Никольский. – Та девочка была особенная...
– Значит, она была красивая, а я нет, – скорчила кокетливую гримаску Лиля и тут же приняла холодный неприступный вид – на некоторых мужчин хорошо действуют холодность и равнодушие.
На Никольского не подействовали ни холодность, ни кокетливые гримаски, даже разговаривать о себе самом он с ней не пожелал. Лиля ему не понравилась, вернее, очень не понравилась – красивая девушка, но чересчур бойкая, развязная даже и по-глупому светская, к тому же она еле сдерживала улыбку при взгляде на его ботинки... лакированные ботинки ее насмешили, счастье, что хотя бы такие удалось достать!
Лиле он тоже не понравился. Во-первых, она злилась на эту очаровавшую его девчонку с Аничкового моста, – она, видите ли, особенная... есть же такие ловкачки, умеющие выбирать место встречи... Во-вторых, она вообще не любила людей, которым она не нравилась.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: