Сергей Алексеев - Дождь из высоких облаков

– Но ты же не акушерка!

– Раньше ты соображал быстрее, Сердюк!

При виде потной, измученной Варвары Илья вроде бы даже протрезвел.

– Заворачиваем в простыню и одеяло, – распоряжалась Надежда. – Приподнимите ее!

– Я сама дойду, – слабо воспротивилась Варвара.

– Мама, тебе же нельзя принимать вертикальное положение, – вмешалась Рита. – Мы тебя понесем.

Мужчины приподняли роженицу, Надежда с Ритой подстелили под нее одеяло с простыней.

– Теперь берем за уголки и несем, – скомандовала Надежда.

– Я сам, – вдруг отстранил их водитель и легко, как дитя, поднял роженицу. – Открывайте двери.

Варвару посадили в машину, сели сами.

– Сигнал на крышу! – приказал Илья.

Водитель молча выставил на крышу синюю мигалку, включил: двор озарился синими сполохами.

– Откуда это у тебя? – изумилась Надежда.

Вдобавок ко всему водитель невозмутимо включил крякалку.

– Мы что, рыжие? – гордо задрал нос Илья. – Вперед по встречной!

Джип помчался по московским улицам.

В театральном центре, в отдельной комнате стояло три включенных телевизора. Примерно одну и ту же картинку показывали на разных каналах.

На одном экране Крикаль пытался взять интервью у генерала.

Он догонял полного розовощекого генерала в окружении людей в гражданском. Оператор с камерой тенью следовал за ним.

Крикаль протянул генералу микрофон.

– Товарищ генерал! Вам известно, что сейчас происходит внутри здания театрального центра?

Мрачный генерал оттолкнул его руку, направляясь к машине.

– Мы слышали там выстрелы, – яростно наседал Крикаль. – Как вы можете это объяснить? Террористы убивают заложников?

Его будто не слышали. Генерал залез в машину, Крикаль не давал захлопнуть дверцу.

– Известно ли, какие требования выдвигают террористы?

И на это не последовало ответа. Гражданские оттеснили Крикаля, машина включила мигалку, сирену и укатила.

Два вооруженных человека в камуфляже отсматривали передачи.

Один заинтересовался генералом, показал пальцем, что-то проговорил на чеченском.

Обстановка в комнате аналитиков была спокойная. С портрета на стене взирал на них такой же спокойный и мужественный президент...

Они вышли из роддома.

– Сейчас я отвезу тебя домой, – сказала Надежда Рите. – Останешься на связи.

– Я буду думать.

– Думай. – Надежда посадила ее рядом с водителем, а сама с Ильей села сзади. Машина тронулась. – Выключи мигалку! – нервно попросила она.

– Почему? Так интересней. Уступают дорогу!

Однако ткнул водителя в спину. Сполохи на улице погасли.

– Слушай внимательно, Сердюк. – Голос Надежды был стальным. – Ты человек известный, бываешь на всяких тусовках... Кого ты знаешь из сильных мира сего?

– Кого? – Тот был уже трезв, но в легком шоке после роддома, поэтому мозгами работал все еще медленно. – Знаю... Некоторых сильных... Тебе зачем?

– Кого, например?

– Допустим, Жириновского.

– Отпадает... Еще кого?

– Петрова, я не могу вот так сразу вспомнить...

– Вспоминай! Может, кого-нибудь издавал?

– О! Издавал! Сейчас все перед выборами книжки пишут.

– Кого конкретно?

– Генерального прокурора, например.

– Умница, сэр Дюк. – Надежда погладила его по голове. – Он тебя лично знает?

– Конечно! Это наш уважаемый автор.

– Какие еще есть уважаемые авторы?

– Да их в общем-то... достаточно. Депутаты Госдумы, например. Министр иностранных дел...

– Министр нам не нужен. Можешь поговорить с ними сейчас? С прокурором, депутатами?

– А где они? – Илья почему-то начал озираться.

– Точно не знаю. Наверное, возле театрального центра.

– Какого... центра?

– Куда мы не попали на спектакль.

Он отпрянул.

– Туда я не поеду.

– Почему?

– Меня тошнит... Ну правда, Петрова! От одной только мысли...

– Сейчас двигай к центру. Ты меня хорошо понимаешь? Найдем кого-нибудь из начальства. Нужно выяснить обстановку внутри здания.

– Зачем? Зачем тебе обстановка?

– Надо вытащить оттуда одного человека. Раненого. Любым способом.

– И что это за человек?

– Иван Беспалый.

– Иван? Ну, ты... ты даешь! Ты что, шефство взяла? Жену – в роддом...

– Это обсуждению не подлежит, Сердюк, – отчеканила Надежда. – От тебя требуется найти общий язык с прокурором или с влиятельным депутатом.

– Но как ты его вытащишь?

– Мне нужно попасть в группу переговорщиков. Если нет – пойду одна.

– Ты с ума сошла, Петрова! Там боевики, террористы. Они же звери!

Рита обернулась к Сердюку и молча на него уставилась.

Илья замолчал.

– Я хочу тобой гордиться, сэр Дюк, – будто сама себе сказала Надежда. – Исполни мое желание. Или я сама попробую на вкус... молоко волчицы.

В гримерку вошли двое в масках и камуфляже, с автоматами. Закрыли за собой дверь, один стащил маску – лет сорока, смуглый, с огромными глазами, с модно подрезанной и почему-то рыжеватой бородкой. Скорее всего араб, поэтому и не скрывал лица.

– Сядьте, – сказал он на таком русском, который выдавал в нем образованного иностранца. – Говорить будем с вами.

Иван с трудом поднялся, сбросил ворох одежды со стула и сел.

Террорист без маски выдвинул пуф и тоже уселся, положив автомат на колени. Второй остался стоять у двери.

– Мы получили подтверждение, что вы журналист, – продолжал он мирно и негромко. – Много раз бывали в Чечне, делали репортажи и хорошо знаете обстановку.

Вынул из кармана удостоверение и отдал Ивану:

– Возвращаю... Остается неясным одно: с какой целью проникли сюда, если не получали задание редакции?

– Задание было, – отозвался Иван. – Снимать события...

– Зачем же вы полезли в здание? Опытный телерепортер забирается, как мальчишка, в окно, с любительской камерой.

– По глупости. Захотелось удивить мир, снять войну изнутри.

– Мы предоставим вам такую возможность, – пообещал араб. – И вернем камеру.

– Просто так вернете?

Араб помедлил – ни на лице, ни в глазах ничего не прочесть.

– Как вы думаете, ваше руководство сейчас уже здесь, возле центра?

– Думаю, да...

– Вам придется сделать звонок своему непосредственному руководителю, – мягко сообщил он. – И попросить, чтобы установили одну камеру с тыльной стороны здания. В скором времени там произойдут события, интересные для вашей телекомпании. Говорить будете строго по тексту, который я подготовлю.

– Если я откажусь звонить?

– Он прострелит вторую ногу. – Араб кивнул на террориста у двери. – Потом левую руку. Останется одна правая, чтобы набирать номер...

– Мне нужно обработать рану и сделать перевязку, – настойчиво сказал Иван. – Жгут на ноге уже больше двух часов.

– Я пришлю доктора. – Араб достал блокнот и ручку. – Но сначала звонок руководству.