Мерси Шелли - Худловары

Секрет миниатюризации мы раскрыли еще в журнале «Internet». Но лишь частично. Раньше, когда хайтек порождал крупногабаритные товары, их можно было легко впаривать обывателю через сексуальные зацепки: фаллические профили ракет, эротичные изгибы автокресел… В наш оцифрованный век эта фрейдистская гигантомания уже не работает. Маленький телефончик, камера с гулькин клюв — вот что круто. А потом они все меньше, меньше… вплоть до нанотехнологий.

Тут-то на сцену и выходит еда. В отличие от женщины, она портативна, дробима аж до микроуровня и принимаема внутрь вплоть до полного слияния с организмом. Идеальный образ персонального хайтека! Едва ли это понимали люди, которые начали продавать попкорн в кинотеатрах и ставить телевизоры в барах. Однако распространение телефонных кафе, интернет-кафе и фото-кафе подтверждает тенденцию слияния техники с едой. Созданная в университете Висконсина лазерная резалка для сыра или придуманная в Норфолке пилюля со встроенной видеокамерой — первые ласточки новой индустрии развлечений.

В этом есть что-то пугающее, да. Слишком глубокое вторжение в личную жизнь. И надеяться можно лишь на то, что следующий этап великого слияния принесет нам технологии, которые можно не просто глотать, но буквально съедать и переваривать, если они надоели. Так уже можно поступать с музыкальными пластинками из шоколада немецкой фирмы «Штолльверк». Или с хлебом, на котором выжигает прогноз погоды тостер, придуманный в Брунельском университете. Наконец, есть компьютер из сливочного масла, который компания Gearworks выставила на торговой ярмарке 2001 Minnesota State Fair. Он, правда, не работал. Но это даже хорошо, у нас есть время потренироваться. Тут ведь главное — научиться съедать их до того, как они бросятся съедать нас. Лучше сразу ввести закон, который обязывал бы делать высокие технологии — по достижении определенной «высоты» — только съедобными. Пятый закон робототехники, до которого не допер Азимов: робот должен быть съедобен! А за выпуск несъедобного — стерилизовать на месте. Потом можно даже ввести вкусовые ГОСТы: чем выше технология, тем она должна быть вкуснее.

Но подобный закон имеет и обратную силу. Люди тоже становятся частью пищевой цепочки:

«Netoscope: Компания Elm Square Technologies создала экспериментальную систему компьютерного обслуживания покупателей для кафе быстрого питания McDonald's. Заказы и оплата принимаются с помощью компьютерных терминалов. Люди используются только для приготовления еды».

Многие успели поругать меня за такую двусмысленность в новости, вышедшей из-под моих рук. А через пару месяцев все поняли, что это не шутка:

«Lenta.ru: Непосредственно под рестораном „Макдональдс“ в английском городе Тэмворт были найдены две египетских мумии».

Видите, они уже не стесняются использовать людей для приготовления бургеров. И с выходом очередного фильма «Мумия» наверняка включат «McMummy» в меню! И мы обязательно напишем об этой высокой технологии! Нам нечего терять, кроме наших пищевых цепей!

Но ни музыка, ни кулинария не задерживаются в качестве магистральной линии нашего издания. Ибо есть нечто более влиятельное. То, от чего настоящему русскому человеку никогда не уйти. Нет, не так: то, что всегда спасет русского человека, если его колбасит. Это родная природа, мать наша.

В этом мы — настоящие индейцы. Когда настоящий индеец теряет свой ништяк, он смотрит по сторонам и видит ворону. И он идет туда, куда она полетела. И ворона выводит индейца за пределы стереотипной тропинки сознания. Кастанеде пришлось обожраться кактусов, чтобы понять эту простую технику, которая на бездуховном Западе почему-то считается «магией». Вот ведь идиоты, Тютчев их забери!

Маленькая черная кошка с белым пузом скулила у нас в подъезде. Судя по окрасу, она могла быть родственницей моего кота Пушкина, который жил на другом конце города и неоднократно наставлял меня на путь истинный. Я также хорошо помнил пресс-релизы Норвежского о разведении кошек в студии Лебедева. Все это неспроста.

И я поселил кошку в редакции. Пару дней она отъедалась, а потом села перед компьютером Рериха и лапами набила какой-то странный текст. Вначале мы думали, случайность. Кошки, как известно, не видят изображение на компьютерном экране. Но это была настоящая индейская кошка. Она вполне умела охотиться за курсором, а когда ей поставили Quake, начала привычно мочить монстров, колотя лапами по экрану и наглядно показывая отсталость наших интерфейсов: ну правда, не глупо ли — чтобы замочить монстра, люди лупят не по нему, а по клавишам?

Появление кошки в корне меняет стиль издания. Незаметно, как бы исподволь, в мониторе «Нетоскопа» начинают доминировать зоотехнические новости. Обнаружены грибы, которые живут в компьютерах и едят компакт-диски. В моду входят амулеты в виде химер, которые защищают компьютеры от вирусов. За японскими детьми будут следить плюшевые мишки. Команда пожарных несколько часов пыталась спасти попугая, который оказался скринсейвером. Австрийская радиостанция добавляет в свои трансляции звуковой сигнал, отпугивающий комаров. Опыты с роботом-крокодилом, отпугивающим птиц от рыб, дали положительные результаты. Появилась система для электронной переписки со слонами и переводчик с собачьего языка. Компьютеры будущего будут управляться хрюканьем. В Индии голубиной почте до сих пор доверяют больше, чем электронной. Исследования показали, что все больше людей ходят в Интернет голыми, а во время поиска в Интернете они ведут себя как дикие животные. Два рыбака из Папуа Новой Гвинеи умерли от потери крови после того, как неизвестная рыба, похожая на пиранью, откусила им пен… Пардон, это уже не к нам.

Думаете, очередная журналистская подтасовка? Ни фига, в этот раз мы натурально уловили тенденцию. А породили ее те, кому некуда засовывать свои чипы. Именно они упорно превращают человека в новый вид обезьяны-инвалида, которая зависит не только от бананов, но и от чипов:

«Netoscope: Как отмечено в пресс-релизе IBM, новый суперкомпьютер весит столько же, сколько 17 взрослых упитанных слонов. А площадь, которую он занимает, равна двум баскетбольным площадкам…»

Сама по себе тенденция возвращения к природе неплоха. Но искусственно ускоренная инволюция, да еще и через задницу высоких технологий — штука опасная. Выпуск моего news-дневника от 31 августа, где излагались эти печальные мысли, назывался «День Летучих Обезьян».

Спустя 11 дней, обедая в кафе «Инкол» на первой линии Васильевского острова, я увидел в телевизоре, как самолет беззвучно врезается в небоскреб. В аквариуме на барной стойке медленно всплыла большая белая лягушка.