Геннадий Прашкевич - Цветы для Чирика

– Куда мне с ним?

– Деда Рогожина знаешь?

– Конечно. Мой сосед этажом выше.

Куделькин не стал спрашивать, откуда знает деда Рогожина полковник Лыгин. И Лыгин ничего не стал объяснять. Просто кивнул:

– Вот именно. Твой сосед этажом выше. Он уехал на несколько дней в деревню и оставил тебе ключ. Верно?

– Верно.

– Так вот. Поднимешься в квартиру деда и откроешь дверь оставленным тебе ключом. «Дипломат» оставишь в квартире. Поставишь его под стол, который стоит в комнате. Все ясно?

– Да, Иван Федорович.

– Вопросы есть?

Куделькин кивнул.

– Ну?

– Что там вокруг Зимина?

– Почему тебя это интересует?

– Ну как, Иван Федорович?.. Вы же знаете…

– Знаю, – оборвал Лыгин Куделькина. – И делаю замечание.

– Почему? – не понял Куделькин.

– А потому, – сухо ответил Лыгин. – Никаких расспросов. Категорически требую от вас молчания, Юрий Иванович. Все, что касается наших нынешних занятий, не должно никуда выходить. Вообще никуда не должно выходить! Вы поняли? Есть еще вопросы?

Вопросы у Куделькина были, но он вовремя придержал язык. Не стоило распускать язык перед полковником Лыгиным.

– И еще, – добавил полковник. – Повторяю еще раз. Вам совершенно не нужно торчать в городе до самого понедельника. Лето… Сегодня же уезжайте на дачу… Завершите все дела и уезжайте. Прямо сегодня.

– Выпить-то я могу?

– А выпить вы, наконец, можете, – засмеялся полковник. – Разумеется, соблюдая меру.

Они разошлись.

Что-то в словах и в поведении Лыгина страшно не понравилось Куделькину. Он шел, пытаясь понять – что? Но думал совсем о другом.

Труп Зимина, прикрученный к дереву… Исчезнувший «дипломат» Зимина, но оставшиеся в карманах документы и деньги… Глупый бомж Груня, по фантастической дешевке сбывающий на улице баксы… Видеозапись беседы с неким уголовником Леней Чириком, он же теперь Сковородин Григорий Павлович… Наконец, радиотелефон…

Вот-вот…

Радиотелефон…

Знак! – вдруг пришло в голову Куделькина.

Если полковник Зимин действительно почувствовал в аэропорту что-то неладное, он должен был подать некий условный знак. Для него, для капитана Куделькина. Или для людей Лыгина. Неважно. Для кого-то из них. Зимин обязан был, он должен был подать знак.

Но какой?

Подгоняемый неожиданной догадкой, Куделькин вошел в подъезд. Вынув из почтового ящика газеты, на лифте поднялся на свой этаж. Открыв дверь, бросил потертый «дипломат», врученный ему Лыгиным, на диван, и сразу молча направился в кухню.

– Ты чего? Потерял что-нибудь?

– Да нет, дядя Валя, кофе хочется. Кофе хочу сварить. Крепкий и горячий.

И заинтересовался:

– А почему вы спрашиваете?

– Вид у тебя такой.

– Это от пересыпа…

– Да ну! Ты спал часа три, – засмеялся Валентин. – Какой пересып?

Куделькин не ответил.

Знак! Зимин должен был подать знак! Обязательно должен был подать знак!

– Дядя Валя, – как бы не заинтересованно спросил Куделькин. – А как держался ваш сосед в аэропорту? Вы говорили, что в самолете он показался вам озабоченным. А когда сошли с самолета? В аэропорту?

– А никак.

– То есть? – не понял Куделькин.

– Никак он не держался. Как выглядел озабоченным, так озабоченным и остался. Мы с ним вместе прошли в здание. Там он сунул телефон в спортивную сумку и попросил меня подождать. Он, дескать, ненадолго. Ну, что тут объяснять? Ежу понятно.

– У него были нелады с желудком?

– Не думаю.

– В самолете он бегал в туалет?

– Ни разу.

– Тогда какого черта он побежал в туалет, если перед зданием его ожидала машина?

Валентин пожал плечами:

– Потому, наверное, и побежал, что не бегал в самолете. Не знаю.

Валентин действительно не знал.

Зимин сунул телефон в сумку, подумал Куделькин, боясь потерять какую-то зародившуюся в сознании догадку… Зимин сунул телефон в сумку… И ушел… В туалет?.. Или Зимину попросту понадобилось срочно оторваться от своего соседа по самолету?.. В конце концов, Зимин мог выйти из машины в любом месте. Выйти и отлить, раз уж приспичило, прямо на обочине… Так даже надежнее… Профессионал не побежит в туалет, если его ожидает машина… А ведь машина ожидала Зимина! И на расстоянии, кстати, меньшем, чем расстояние от входа в аэропорт до туалета. Машина стояла на площади… Зимин не знал, Зимин никак не мог знать, что Куделькин катастрофически запаздывает… Значит, Зимин никуда не должен был уходить!..

Но он ушел.

И, уходя, сунул телефон в сумку.

Ошибка?

Нет, не ошибка, понял Куделькин.

Это и был знак.

В зале аэропорта полковник Зимин неожиданно увидел что-то такое, что резко изменило его планы. Он увидел что-то такое, что, наверное, не оставляло ему шансов добраться до машины, даже если бы она стояла прямо у входа в здание аэропорта. И тогда…

И тогда Зимин оставил сумку и радиотелефон неизвестному человеку.

Он специально сунул телефон в сумку.

Конечно, в этом был риск.

Но это был здравый риск.

Конечно, Зимин что-то увидел… Или кого-то… И, наверное, попытался оторваться от этих «кого-то»… Оторваться Зимину не удалось, зато радиотелефон и спортивная сумка с видеокассетой не попали в руки тех, кто, наверное, очень хотел все это заполучить. «У тебя есть дача… До понедельника тебя не должно быть в городе… Считай, ты в кратковременном, но оплачиваемом отпуску…». Понятно, что для полковника Лыгина дача Куделькина не секрет. Но почему именно сейчас Лыгин отлучил меня от дальнейшего развития операции?

Куделькин усмехнулся.

Как раз в этом не было никакого вопроса.

Он, капитан Куделькин, свое дело сделал. Действительно сделал. Большего ему не дано. На большее у него нет никаких прав. Операцию завершат другие люди. Без него. Так часто бывает. Ты свое дело сделал, значит, отвали. А Зимин подал знак, и знак полковником Лыгиным понят.

Остается уголовник Чирик.

Зачем Зимин притащил в Новосибирск всеми спецслужбами разыскиваемого преступника? Почему Зимин, разыскав Чирика, сразу не сдал преступника московским властям?

К черту!

Хватит об этом.

Развернув «Новую Сибирь», Куделькин небрежно перелистал страницы.

Его интересовало, какие, собственно, крупные события ожидают город в самом ближайшем будущем? Ну, скажем, в течение ближайших двух-трех дней? Что может случиться заметного и интересного в городе в ближайшие два-три дня? Ведь если полковник Лыгин отпустил меня до понедельника, подумал Куделькин, значит, вся операция, задуманная и развернутая еще Зиминым, должна закончиться именно в течение этих двух-трех дней.

Итак.

Выставка Александра Шурица в «Зеленой пирамиде»… Не то, не то… Премьера в «Красном факеле»… Тоже не то… Выступления московских артистов цирка… Явное не то… Подготовка к губернаторским выборам…