Геннадий Прашкевич - Цветы для Чирика

– А тут подают и ненастоящий?

– Могут подать… Нет проблем… Сильно нажрешься, подадут… За этим надо следить… Доверяй, но проверяй… Но у нас все под контролем. У нас все схвачено… Коньяк, который мы сейчас пьем, не поддельный… Этот коньяк не относится к альтернативным напиткам… – Куделькин, будто моргнул, подмигнул Валентину: – Капралу Тардье он бы понравился.

– Не думаю.

– Почему?

– Капрал Тардье любит пить, не думая – поддельный он пьет коньяк или настоящий. Он привык к простой мысли, что коньяк бывает только настоящий. Капралу Тардье было бы неприятно узнать, что существуют альтернативные коньяки, от которых можно ослепнуть или умереть.

– Империализм защищаете, дядя Валя?

Куделькин опять нехорошо подмигнул. Будто соринка попала в глаз.

Конечно, с непонятной горечью подумал он про себя.

Конечно, капралу Тардье в голову не придет, что существуют альтернативные коньяки. Он, этот сраный капрал, никогда, наверное, не сталкивался с альтернативными коньяками. Он, наверное, даже не понимает, для чего, собственно, надо подделывать водку или коньяк?

Да для дешевизны, капрал! – вдруг озлобился Куделькин. Что вы в этом понимаете? Одно дело, выжрать литр алкоголя за сотню тысяч рублей, другое дело выжрать тот же литр за семнадцать. Есть ведь разница, правда? И эта разница больше, гораздо больше, чем разница в ценах между «Наполеоном» и поддельной водкой «Новониколаевская». Хрен с тобой, капрал, пей, что хочешь! Только не трогай наши альтернативные напитки. На самом деле они полезны. На самом деле они не убивают, а очищают. Альтернативные напитки очищают наше общество от грязи. Придет пора, мы все эти альтернативные напитки, а с ними остатки былого бесчисленного воинства бомжей, бродяг и сучек свалим бульдозерами в гигантскую яму. И эта яма будет поэффектнее тех старых заброшенных карьеров, которые любили набивать трупами большевики и нацисты… Но это когда придет пора… Не раньше… Когда придет пора, мы набьем заброшенные карьеры дерьмом, тем откровенным дерьмом, которое можно выскрести из всяческих щелей. А карьеры отдадим ученым археологам. Пускай в своем далеком будущем наши ученые археологи изучают черепа людей, активно употреблявших при жизни альтернативные напитки. Пусть в своем далеком счастливом будущем ученые разъясняют нормальным людям, куда и как далеко все это могло завести, и как далеко это завело страну в свое время… У нас , зло подумал Куделькин, все будет по другому… Мы поставим на стойки напитки, которые никто, даже этот сраный капрал Тардье, уже никогда не назовет альтернативными…

Почему-то Куделькину сразу не понравился капрал Тардье.

Ну да, подумал про себя Куделькин. Этот капрал, наверное, служака. Не хлеще меня, и не хлеще полковника Лыгина, но служака. Ну, правда, это так, в отличие от нас, он жрет французские коньяки… Это понятно… Не дагестанский же ему жрать во Франции…

И черт с ним!

Пусть жрет.

Не хватало еще забивать голову проблемами какого-то капрала Тардье. У меня своих проблем выше рта.

Разбуженные алкоголем, густое раздражение и темная усталость последних дней снова затопили Куделькина.

Сиди сейчас за столом Зимин, подумал он, все бы, наверное, выглядело совсем не так. Мы бы, наверное, о многом поговорили с Зиминым. У меня нашлось бы много вопросов к полковнику Зимину.

Но Зимина нет.

Куделькин с ненавистью глянул на соседний столик.

За соседним столиком трое кавказцев шумно и весело поили шампанским двух дур с Красного. Щелкали пробки, звенел смех. Дуры, подобранные кавказцами на Красном проспекте, вовсю веселились, вызывая незримую, немую, но бешеную зависть у местных профессионалок, занявших отдаленный столик у стойки. Блондинки, они выглядывали оттуда из-за свечей, как крольчихи.

Сучки, подумал Куделькин. Сучки, гомики, кавказцы.

Вот от кого мы избавиться в первую очередь.

Куделькина душило бешенство. Он вспомнил, как по мертвому лицу полковника Зимина уверенно, по-хозяйски бежал муравей. Он вспомнил вонючего бомжа Груню. От ненависти у него свело скулы. Вот гнилье, которое нам еще придется счищать и счищать и счищать с ран. Счищать, ни на что другое не отвлекаясь.

Долгая работа. Но необходимая.

Мы все счистим! Это, конечно, больно, но лучше потерпеть, подумал Куделькин. Лучше потерпеть и все счистить. Затягиваются и заживают только чистые раны. Если не прочистить раны, мы сгнием заживо. На самом деле мы уже давно гнием. Нас даже альтернативные напитки уже не убивают. Мы миримся с вонючими бомжами, выпрашивающими деньги на выпивку во здравье генерала Дудаева. Куделькин принципиально не хотел помнить, что Колька-Недопырка выпрашивал деньги как раз наоборот, на то, чтобы выпить за помин души генерала Дудаева. Почему, гад, ты не выпрашиваешь деньги, чтобы выпить за помин души капитана Витьки Ларина или за помин души полковника Женьки Зимина?

С Юрой что-то не так, покачал головой Валентин, искоса поглядывая на Куделькина-младшего. Как-то он слишком уж быстро и откровенно опьянел. Так не бывает… Ну да, сложности на службе… Это само собой… Друг, опять же, погиб… Но, кажется, сам он на грани срыва… И чем-то здорово задет… Бросается из крайности в крайность… То готов, как пес, с яростью наброситься на любого, то ни с того, ни с сего впадает в крайнее равнодушие… Ну прямо в совершеннейшее равнодушие… В отдельности и то и другое нехорошо… Еще хуже все вместе… Надо вывести его из этого состояния…

– А другие вопросы? – спросил он вслух.

Куделькин усмехнулся:

– Как вы попали в легион, дядя Валя? Я о таком читал только в книжках. Была такая хорошая книжка «Разворованное чудо». Выходила в Новосибирске. Если судить по ней, а легион в основном попадают подонки.

– Близко к истине.

– А все же, как?

– Мне помогли уехать. Разве отец тебе не рассказывал?

– Нет.

– Ну тогда и я не буду… Но если коротко, то в Париж я прилетел вполне легально… Хотя, признаюсь, обратного билета в Россию у меня не было… Это так… И перспектив не было…

– А язык?

Валентин усмехнулся:

– Отсутствие языка и привело меня в легион. В самолете случайно увидел объявление в журнале. У них о наборах волонтеров объявляется через журнал… Есть такой… «Солдат удачи»… Часть текстов в журнале оказалась на русском… Они, наверное, специально так делают… Я еще в самолете решил, что если ничего хорошего не придумаю, то подамся в легион…

– Так просто?

– Проще не придумаешь… Но, конечно, сперва я отстоял очередь в конторе… Разные люди… Были и не первой молодости… Таких, правда, отшивают… В очереди я видел даже негра… Черт его знает, может, американский, может, африканский… Я потом с ним не пересекался…