Анатолий Ким - Собачонка Оори

Оставил столичного щеголя стоять с широко разинутым ртом и, довольный собою, направился дальше по рынку.

Воскрес из мертвых

В Сеуле Ким Сондари попал в руки “котов”. Сутенеры не раз подходили к нему на улице и вкрадчиво шептали на ухо одно и то же: “Женщина… Красивая женщина. Пойдемте, адяси, со мной”. Слушал их, слушал мужик, гуляя по столице, затем не выдержал, поплелся за одним из них – рябым, курносым, бедовым. Тот привел Ким Сондари в какой-то темный квартал, на кривой, тесный переулок шириною в пять шагов, и завел в некий дом. Там действительно оказалась женщина, – не поймешь, красива или нет, потому что вся была вымазана белилами, а брови толсто наведены угольным карандашом.

Без лишних слов женщина раздела гостя, сама разделась и легла с ним в постель. И только Ким Сондари хотел завести с нею разговор, чтобы хоть немного оттянуть время, как раздался сильнейший стук в дверь. Тут женщина и заговорила наконец. Испуганным голосом сообщила:

– Недавно умер муж… Похоронили неделю назад…Чем-то недоволен остался – вот и пришел назад мертвец… Бегите немедленно, адяси, не то загрызет вас!

У Ким Сондари все похолодело внутри. Не помня себя, раздвинул створки окна, голым выпрыгнул на улицу. Опомнился и сунулся было обратно в окно:

– Одежду выкиньте…

Но в доме уже начался жуткий тарарам, что-то там с грохотом падало на пол, со страшной силою ударяло в стену. Мертвец разбушевался, видимо, не на шутку! Ким Сондари поскорее дал деру. Бегал, бегал по темным незнакомым улицам, шарахаясь от малейшей тени, пока, увы, не начало светать. Тут он и понял, что приходит ему конец, потому что предстать голым перед сеульскими жителями было равносильно смерти! Выбежал на берег какой-то грязной канавы, упал на землю и притворился мертвым.

А вскоре приблизился к нему некий человек, из тех, которые бормочут себе под нос, сами с собою разговаривают. Этот остановился над голым Кимом и обрадованно залопотал:

– Вот мертвое тело! Видно, убили, ограбили и в сточную канаву выбросили. Но для меня это большая удача! Отрежу яйца – ведь из них можно приготовить превосходное снадобье!

Тут Ким Сондари вскочил как ужаленный и вцепился в человека, принялся шерстить его вдоль и поперек!

– Попался, злодей! Выследил я тебя! – кричал Ким. – Так это ты, оказывается, у моего мертвого брата муды вырезал, пока он лежал в гробу! А теперь живого человека хотел кастрировать! Ну-ка, если хочешь остаться в живых, немедленно скидывай штаны!

Тот послушно выполнил команду, испуганно бормоча под нос:

– Ожил, гляди-ка… Воскрес из мертвых.

Надел Ким Сондари чужие штаны на себя, сразу повеселел.

– Теперь шагай вперед – и до начальства! Сам иди и сдавайся стражникам. А я пойду сзади и буду издали следить за тобой, чтобы ты не сбежал, мотая дрынги-дрынги- своими причиндалами.

Ким Сондари шутил, как всегда, но человек, стоявший перед ним без штанов, не понял этого и страшно перепугался.

– Почтенный! Да как же это я предстану перед начальством в таком виде? Ведь и на самом деле – дрынги-дрынги – вон, до колен мотаются! Неприлично как-то… Меня же палками забьют!

– А что ты предлагаешь? – как можно строже спрашивал Ким Сондари.

– Надо сначала зайти ко мне домой. Это совсем недалеко отсюда…

– Зачем?

– Я хоть штаны другие надену. Да и для вас рубашка найдется.

– Ну, добро,- согласился Ким Сондари. – Веди к себе домой.

Пришли туда. Это оказался довольно большой дом, и семья у человека имелась, и в доме во всем был виден достаток. Хозяин занимался собирательством лекарственных трав и изготовлением снадобий от самых разных недугов, йем и зарабатывал недурно.

– Не знаю,- сказал он,- кто кастрировал вашего покойного брата. Но это не я!

Потому что до сих пор никогда ничего и не пытался отрезать у трупов! Вы первый, на чьи яички я, несчастный, позарился…

– Ха! Верить или не верить? – отвечал Ким Сондари. – Откуда мне знать, что ты за человек.

– А поживите у меня, так и узнаете,- стал уговаривать хозяин Кима.-

Отдохните, подлечитесь, если чем больны.

И Ким Сондари таки дал себя уговорить: остался у лекаря, и отдохнул, и подлечился. Была у него одна постоянная болезнь, которая обострилась за последнее время. Называлась эта болезнь бедностью или безденежьем – называй как хочешь.

Итак, хорошо отдохнувший, славно подлечившийся, разодетый стараниями хозяина во все новое, дорогое, словно какой-нибудь барин-янбань,- только через несколько дней покинул Ким Сондари дом лекаря. За все это время ни разу не помянул своего покойного брата, которого никогда у него и не было.

И вот, гуляя в новом виде по Сеулу, нашел тот злачный квартал, и узенькую улочку, и дом, где его ограбили. Зашел туда, даже не сняв у порога обуви, ногою отшвырнул дверь. Продажная женщина как увидела его, так и обомлела вся, потому что узнала его. В новом дворянском платье, в многоэтажной шляпе из конского волоса – он очень понравился ей. Заметив это, Ким спросил без обиняков:

– Ты пошла бы за меня замуж?

– Я? Да с превеликой охотой! – отвечала та.

– А я никогда бы на тебе не женился, на твари этакой,- как отрезал Ким

Сондари, повернулся, вышел из дома. Плюнул на порог и пошел восвояси, заложив руки за спину и выпятив живот – словно и на самом деле важный барин.

Продал Тэдонган

Говорят, что Ким Сондари в конце концов разбогател. И случилось это вот каким образом. Узнал он в Сеуле, что один высокородный вельможа, образованный, но на удивление ничего не понимающий в простых человеческих делах, получил губернаторство в отдаленной провинции. И когда вельможу, в окружении стражи и приспешников, понесли в паланкине к месту службы, Ким

Сондари опередил процессию и у одного селения, что на реке Тэдонган, стал поджидать ее прибытия…

В этом месте река протекала по просторной долине и переход от берега к реке, покрытой снегом, был почти незаметен. По зимнему времени дорога к месту губернаторства вельможи шла прямо через Тэдонган. И Ким Сондари, рассказывают, устроил там, на заснеженном льду реки, небывалую потеху для всего честного народа.

Он попросил крестьян этой местности разбросать на снегу, по обе стороны от дороги, пересекавшей широкую реку, рисовой соломы и шелухи, оставшейся после обмолота зерна. Также попросил он поставить сверху над прорубью, из которой жители села брали воду, деревянный сруб, какой обычно делается в колодцах.

Затем уговорил местных жителей, чтобы они разбросали по берегу вдоль дороги куриные и утиные яйца. К тому же раздал женщинам много мелких монет. Все эти приготовления были совершены вот для чего.

Когда процессия с паланкином, в котором восседал вельможа, подошла к реке, он увидел, как множество людей бродят по снегу и что-то собирают в корзинки.