Борис Кригер - Альфа и омега

– Не может быть! – взмахнул руками Николай. – Хотя чему удивляться... Россия... Мы уже стали забывать, что такое Россия!

– Я не стал долго раздумывать. Сразу сообразил, что следующий на очереди – я. Собрал кой-какие вещички и переехал к епископу, который тогда гостил в Питере. Он и помог мне примкнуть к католической вере, а потом пристроил в монастырь...

– Так ты что же, до сих пор там прячешься от грехов юности?

– Ну, сначала это было основной причиной. Но прошло время, я года три ходил в послушниках, а потом понял, что братья, живущие со мной в монастыре, и есть моя семья. Они мои родные люди. Тебе это трудно понять... Кроме того, католичество так много мне дало...

– Что именно, позволь спросить?

– Многое... За эти годы я очень изменился... Учился теологии, был даже представлен папе.

– Именно тогда ты и докучал ему своими прожектами?

– Николай, если ты не считаешь возможным серьезно рассмотреть мои предложения, так и скажи. Я все пойму. Только не надо иронизировать... Я понимаю, что прошло много лет, и оба мы весьма изменились...

– Поверь, мой вопрос о твоей приверженности к католической вере – не праздный, он напрямую связан с твоим предложением. Я привык во всем разбираться досконально, и поэтому, пожалуйста, будь любезен, объясни подробнее, что заставило тебя положить свою жизнь на это дело... Мне трудно представить, что ты руководствуешься какими-то материальными интересами... Я – философ, и мне обязательно нужно понять... Почему католичество? Почему не православие? Не ислам, наконец?

– В общем-то неважно, какой дорогой ты приходишь к Богу. Однако из всех христианских конфессий католическая Церковь обладает наиболее развитым социальным учением. И это понятно: именно она имела обширный опыт выполнения светских функций в период Средневековья, а позднее и взаимодействия с обществом и государством в условиях демократии... Без рассмотрения социальной доктрины католичества невозможно полностью понять причины, по которым многие идут не в православную церковь, а в католический храм.

– Мне кажется, что и те и другие – негодяи, отягощенные веками кровавых тайн и явных смертоубийств, – зло промолвил Николай. – Я вовсе не атеист, но принадлежность к многократно скомпрометировавшим себя религиям считаю безумством...

– Видишь ли, какую школу, конфессию или философское учение ни возьми, всегда найдешь, чем они себя скомпрометировали. Стоит выхватить из исторического контекста любую человеческую инициативу – и вот тебе, пожалуйста, полный набор: мракобесие, насилие и тому подобное. Ты считаешь себя философом, так изволь хотя бы попытаться понять, что ты оперируешь стереотипами. Вот вспомни начало девяностых в России – другая мораль, другие поступки... Если даже на нашем веку мы умудрились сменить, по крайней мере трижды, социальную среду обитания, о чем можно говорить, вспоминая века истории церквей?.. То, что было принято в давние времена, считается дикостью в наше время, а то, что стало нормой в наши дни, прежде считалось бесовскими проказами. Какую альтернативу ты предлагаешь? Упразднить все религии? Каждому, подобно тебе, искать свой путь к Богу? Ну, не все на это способны... Я и не уверен, способен ли кто-нибудь найти этот путь в одиночку. Вот ты в своих книгах пишешь, что религия не имеет никакого отношения к Богу и ее нужно отделить от веры в Бога, что религия – это всего лишь культ... Критиковать-то не сложно. Но в том-то и дело, что результатом твоей критики может стать еще больший хаос, еще большее насилие...

– Поповская пропаганда... – недобро усмехнулся Николай.

– Взгляни на историю... Каждый раз, когда посягали на устои, когда вешали служителей церкви, – начинался хаос. Человеческое стадо как было неуправляемо без высшей доктрины, так и остается неуправляемым...

– Михей, тот факт, что я приехал к тебе на коне (прости за невольный каламбур), еще не значит, что я настолько отсталый человек, что приму весь этот бред...

– Ну, отчего же бред. Послушай. Ты просто послушай, раз уж мы об этом заговорили. Так ли важно, представитель какой конфессии поднесет воды умирающему от жажды, накормит и научит грамоте его детей? Моя Церковь изменилась... Ты можешь спорить – но это факт. Теперь мы уважаем свободу личности, хотя при этом и не изменили своим традициям...

– Жечь еретиков на кострах? Видишь ли, я все понимаю, Михей... Ты хочешь напоить жаждущих, накормить голодных. Я тоже спонсирую целую деревню в Судане. Я построил им школу, больницу. В этой деревушке больше никто не умирает от голода. Более того, я позаботился, чтобы у ее жителей появилось достойное занятие...

– Интересно, какое?

– Они плетут корзины...

– И кто же эти корзины у них покупает?

– Я и покупаю... – скромно признался мистер Бэнг.

– И зачем тебе столько корзин?

– Я велел их доставлять в Европу и продавать как сувениры...

– Выгодно?

– Нет, конечно... Но не в этом дело. Они работают, заняты, гордятся своим трудом. Скука и безделье разлагают. Я пока не придумал ничего лучше этих корзин, – это единственное, что жители деревни умеют производить... Но я наладил полив их полей, они постепенно осваивают эффективное земледелие. Я собираюсь купить им коз...

– Ну, не каждый же может позволить себе взять на поруки деревню...

– Каждый должен хотя бы чем-нибудь пытаться помочь. Пусть не голодающему африканцу, пускай собственному соседу...

– Хороший ты человек... Но ведь и наша Церковь занимается именно такой деятельностью.

– И впихивает свою идеологию...

– А ты не впихиваешь?

– Нет. Я все делаю анонимно через одну благотворительную организацию.

– То есть ты не против пойти по моему пути, рассмотреть мой проект... Ты просто не желаешь делать это под эгидой моей Церкви?

– Твой проект я рассмотрю как бизнесмен. Если это выгодно – можешь рассчитывать на меня. Что же до твоих теорий... Опасно все это. Сам знаешь, куда добрыми намерениями путь выстлан... Я верю в постепенные изменения. Вот посмотри – никто не обращал нас в веру в Интернет, никто не запрещал жить по-старому... Но постепенно, наблюдая, насколько выгодно и удобно пользоваться новшествами науки и техники, мы примкнули к нему сами – без насилия, без трагедий, – тогда, когда были готовы примкнуть. Мне кажется, именно так и следует проводить все социальные изменения. Организуй группу людей, желающих жить по-новому, и дай другим свободно присоединяться или покидать эту группу. И еще. Допустим, новая католическая Церковь – это ангел в белых тапочках... Но ты призываешь меня помочь ей снова завладеть силовыми точками мира – энергией! Может быть, речь идет о вашем реванше? Может быть, не так уж уютно твоей прозревшей Церкви в современном мире?