Виктор Левашов - Сочинить детективчик

— Скажу больше, господин Рогов, — продолжал Авдеев, внимательно наблюдая за реакцией собеседника на свои слова. — Пуля из вашего пистолета послужила причиной смерти гражданина Егорычева.

Рогов окаменел. Мартынов подумал, что если это игра, то в нем погиб великий артист.

— Его… убили? — наконец выдавил он из себя.

— И снова не могу сказать ни „да“, ни „нет“. Такая уж у нас, господин Рогов, профессия. Он найден в квартире мертвым, с простреленной из вашего пистолета головой. По многим признакам, самоубийство…

— Господи боже! Он покончил с собой?! Невероятно, вот уж от кого я этого не ждал!

— Но и убийство тоже не исключено, — закончил свою мысль Авдеев. — Пока версия не подкреплена бесспорными фактами, она остается всего лишь предположением.

Авдеев закурил и принялся разыскивать среди бумаг пепельницу.

— Вы не угостите меня сигаретой? — попросил Рогов.

— Да, конечно. Но мне казалось, что вы не курите.

— Курю. Редко, дома. Трубку. Но сейчас…

— Понимаю, нервы.

Авдеев с готовностью предложил собеседнику пачку „Явы“ и зеленую пластмассовую зажигалку „Крикет“. Рогов прикурил и протянул зажигалку следователю, но тот, занятый поисками пепельницы, лишь кивнул: положите на стол. Пепельница, наконец, нашлась. Рогов курил нервными затяжками, лицо у него было тяжелым, мрачным и словно бы даже слегка растерянным.

— Такова человеческая психика, — проговорил он с кривой усмешкой. — Только что сказал, что убивать таких надо. А вот… Дрянь был человек, а все равно… Пусть бы, черт его побери, жил. Давайте продолжим. У вас есть еще вопросы? Надеюсь, вам не придет в голову подозревать меня в убийстве Егорычева?

— Я следователь. И не могу отбросить без проверки никакие предположения, даже самых фантастические.

— Но это же нелепость! Сами посудите: я его застрелил, оставил на месте преступления свой пистолет и преспокойно удалился ждать, пока меня вызовут в этот кабинет. Бред! А впрочем… Не мне вас учить. Делайте, что считаете нужным. У меня только один вопрос: я арестован?

— Ни в коем случае! — горячо запротестовал Авдеев. — У меня нет ни малейших оснований для вашего ареста. А вот подписку о невыезде возьму — это мое право. И произведу в вашем загородном доме обыск.

— Вы собираетесь сделать это сегодня?

— Прямо сейчас. А чего тянуть? Надеюсь, у вас возражений нет?

— Возражений у меня нет, это ваше право. Но у меня просьба. Я не хотел бы, чтобы при обыске присутствовала жена. Не хочу, чтобы она это видела. Вы разрешите ей позвонить?

— Звоните. Но мне все равно придется вызвать вашу жену для беседы.

— Я понимаю.

— Очень хорошо, что мы понимаем друг друга. Подпишите, пожалуйста: „Протокол мной прочитан, с моих слов записан верно“.

Рогов скользнул по тексту рассеянным взглядом и поставил подпись.

— Теперь я могу сделать звонок?

Авдеев подвинул к нему аппарат:

— Звоните.

— У меня мобильник.

— Тогда вам лучше поговорить в коридоре. Нам не хотелось бы смущать вас своим присутствием при разговоре с женой. Разговор, как я понимаю, будет нелегким.

— Нет. Я просто попрошу ее задержаться в Москве.

— А как объясните?

— Скажу, что буду на даче с деловыми знакомыми, с которыми не хочу ее знакомить. А когда она сможет приехать, перезвоню. Я не люблю врать жене.

— И в данном случае не соврете, — отметил Авдеев. — Потому что мы действительно ваши деловые знакомые, и вы действительно не хотите нас знакомить с женой. Но все же лучше говорить без свидетелей.

— Спасибо, вы очень любезны.

Едва за Роговым закрылась дверь, Авдеев ткнул в пепельницу недокуренную сигарету, извлек из ящика письменного стола небольшой полиэтиленовый пакет, в какие складывают вещественные доказательства, и аккуратно, взяв зажигалку двумя пальцами за торцы, опустил ее в пакет.

— Димон! — предостерег его Мартынов. — УПК для тебя нет? Не знаешь, как берут отпечатки пальцев?

— При чем здесь УПК, при чем здесь УПК? Не беру я никаких отпечатков. Я просто хочу сравнить пальчики эти и на той зажигалке. Просто сравнить. Ну, такой вот я любознательный человек. Посиди, развлеки Рогова разговором. Я быстро.

С этими словами Авдеев спрятал пакет в карман и вышел с озабоченным видом.

— Следователь сказал, что его вызвали к прокурору, — сообщил Рогов, входя в кабинет. — Как вы думаете, это надолго?

— Кто знает! Начальство. Дозвонились?

— Да, спасибо. Вы в самом деле из МУРа?

— В самом деле. Не похож?

— Честно говоря, нет. Я бы принял вас за муниципального чиновника средней руки.

— И не слишком бы ошиблись. По количеству бумаг, с которыми приходится иметь дело, я вполне чиновник средней руки. А вы владелец компании или наемный менеджер?

— И то, и то. Компания принадлежит мне. Я же ею руковожу. Старое правило: если хочешь сделать что-то хорошо, делай сам.

— Чем занимается ваша фирма? „Дизайн-проект“ — это что?

— Архитектурно-строительная компания. Делаем проекты и строим коттеджи по Москве и области, у нас есть специалисты по перепланировке городских квартир. Моя компания существует уже восемь лет. Сначала это было небольшое архитектурное бюро, я сам искал клиентов, желающих перестроить квартиры в старых домах, бывших коммуналках, делал проект, составлял смету, утверждал все бумаги, нанимал строительную бригаду. Позже взял на работу интересных архитекторов, специалистов по интерьеру, собственных строителей. Мы давно уже занимаемся не только квартирами, но и загородными домами. Вы не представляете, какое чувство испытываешь, когда видишь красивый особняк, который возник из ничего, из твоего воображения. Как говорит современная молодежь, — кайф.

— Ну почему? — возразил Мартынов. — Очень даже представляю. Когда удается засадить опасного преступника, я тоже испытываю кайф. У вас большая семья?

— Да как сказать… Мою жену зовут Ирина Александровна. Три года назад она закончила Институт культуры. Есть двое детей от первого брака. Сейчас они уже достаточно взрослые, младшему — шестнадцать, старшей — восемнадцать. Мы часто видимся. Дети есть дети.

Немного поколебавшись, Рогов достал портмоне. Это был „Монблан“, стоило портмоне около тысячи долларов. Однажды такое попалось в вещдоках, даже из соседних отделов прибегали посмотреть, что же это за хреновина, которую опер может купить за полугодовую зарплату, если при этом ничего не есть.

Как многие западные бизнесмены, Рогов носил фотографии своей семьи в бумажнике. Под прозрачной пленкой был небольшой цветной снимок — подросток и девушка с серьезным лицом. На другом снимке — красивая молодая женщина.

— Это сын, Игнат, в следующем году заканчивает школу. Это дочь, Екатерина, студентка МГУ.