Николай Райвич - Избранное

Мне снилось, что кругом весеннее утро, и я гуляю по крыше.

И вдруг вижу снайпера. Снайпер стоял на одном колене возле трубы и целился куда-то вниз. Я подождал, пока он выстрелит, и поздоровался с ним.

— Здравствуйте, — сказал я. — Ну как, попали?

— Конечно, — улыбнулся снайпер. — Я ведь профессионал. Я всегда попадаю.

— Наверно, трудно так метко стрелять?

— Проще, чем вы думаете. Главное — опыт. К тому же у меня прекрасная винтовка. Если бы вы знали, сколько я за неё заплатил! Зато стрелять из неё одно удовольствие. Хотите попробовать?

— Ой, а можно? Я вообще-то раньше никогда не стрелял…

— Ничего, ничего, я вас научу.

Снайпер показал мне, как держать винтовку и как целиться. Потом он взял бинокль и сказал:

— Теперь вы должны выбрать цель.

Я стал смотреть вниз через прицел и увидел толпу людей, не спеша куда-то идущих. Я видел их очень ясно. В основном это были мужчины лет 40–50, прилично одетые, в очках, в шляпах и без.

— Куда это они? — спросил я.

— Не знаю. Думаю, на Васильевекий. Я предложил бы вам вон того господина, в чёрном пальто, видите?

— Да.

Этот мужчина был крупнее других и лысый. Лучшую мишень трудно было найти.

— Цельтесь в лысину, — посоветовал снайпер. — И не забудьте задержать дыхание, когда будете спускать курок.

Я задержал дяхание, услышав как громко бьётся от волнения моё сердце, и плавно нажал на спуск.

Раздался выстрел, винтовка дрогнула в моих руках, и я потерял цель из виду.

— Прекрасно! — воскликнул в ту же секунду снайпер. — Правда вы взяли чуть-чуть ниже чем следовало, но для первого раза — очень, очень недурно! Поздравляю!

— О! Я так волновался! — сказал я.

— Ничего, это только поначалу. Потом вы почувствуете себя уверенней.

А теперь понаблюдайте, как буду стрелять я.

Он отдал мне бинокль, взял винтовку и снова прицелился…

К сожалению, от звука его выстрела я проснулся. Но я не сомневаюсь, что он попал. Потому что у него хорошая винтовка.

А главное — он профессиональный снайпер!

— Ах, женщины, женщины… Если бы вы знали, пан Збышек, до чего довели меня женщины! До чёрного дела, до убийства — вот до чего довели меня женщины!

— О! Расскажите, пан Забарский!

— Да если я вам это расскажу, то вы, пожалуй, возьмёте меня за седую бороду и плюнете мне в очи!

— Бросьте, пан Забарский, расскажите!

— Ну ладно. Слушайте.

Случилось это давно. Был я тогда молод и горд. Но беден. И влюбился в богатую паночку. Замуж за меня её бы никогда не отдали, и я решился её похитить. Ночью, как вор, проник я в богатый дом. Долго блуждал я по тёмным коридорам со свечою в одной руке и ятаганом в другой, пока не добрался до опочивальни. Но когда я подходил уже к спящей паночке, передо мной, как тень, вдруг возникла испуганная служанка. Она завизжала, и ударом ятагана я обезглавил её. Паночка проснулась и тут же упала без чувств. Я подхватил её на руки и бросился прочь из опочивальни. Но тут дорогу мне преградил её престарелый отец. Чудовищным ударом я раскроил ему череп и продолжил свой путь с паночкой на руках. Поднялся шум, из комнат выбегали полуодетые люди. Ятаганом я прокладывал себе дорогу, кровь заливала меня с головы до ног, и вид мой был страшен. Во дворе я бросил паночку поперёк седла, вскочил на коня и помчался во весь опор. Братья паночки с ружьями выскочили из дому и, тоже оседлав коней, устремились в погоню. Я свернул в лесок и притаился в овраге.

Когда братья её были совсем близко, паночка вдруг очнулась. Я испугался, что она криком выдаст нас, и зажал ей рот мощной дланью.

Так держал я её, пока братья, покружив возле леса, не промчались дальше. Когда же я отнял руку, паночка уже не дышала…

Ну, и что вы скажете теперь, пан Збышек? Не хочется ли вам взять меня за седую…

— Бросьте, пан Забарский, Я тоже в молодости любил одну паночку и не мог на ней жениться из-за бедности… В-общем, я поджёг дом, чтобы спасти её из огня…

— Ну, ну…

— Пламя было настолько сильное… Я даже не смог приблизиться к дому…

— Бедный, бедный пан Збышек!

— Бросьте, пан Забарский, Налейте мне лучше ещё пива.

Теперь я знаю, что было.

Я родился в 90-м году, В 4-й год революции. Я знал, что должен быть смысл, и я искал этот смысл. Шли годы, я старел, блуждая по пустынным улицам. Я был болен и слаб, и меня решили убить.

Мне стреляли в спину, но я продолжал идти. Я понял: я должен был дойти до столба. И я дошёл до столба, хотя пули прошивали моё тело насквозь, и в глазах было темно. Я дошёл до столба и, обхватив его, медленно сполз на землю. И теперь я знаю, что будет. Я рожусь в 90-м году, В 4-й год революции…

— Эй, стажёр, курить будешь? — позвал механик.

— Нет, спасибо, я не курю.

— Странный ты какой-то: не пьёшь, не куришь, молчишь, как не родной.

— Ну и молодец, — сказал пилот. — Значит, воля есть.

— А мой-то, зараза, и пьёт и курит, как сволочь. Школу не успел закончить — уже дома не ночует, мать расстраивает, — вздохнул механик.

Где-то внизу, в полной темноте, замигал вдруг тусклый, еле заметный огонёк и тут же исчез.

— Люди, — почему-то шёпотом сказал стажёр.

— Горное селение, — объяснил пилот.

— Я вот как раз думал, — продолжал стажёр, всё так же задумчиво глядя вниз, — как всё-таки мало заселена наша планета! Летим уже целый час — и ни одного огонька!

— Дубина, мы же над морем летели! — удивился механик.

— Сам дубина, — сказал пилот. — Давно уже летим вдоль побережья.

— Какая разница? Тут ведь одни скалы. Кто тут будет жить? Ни дорог, ничего.

— Так и скажи, — пилот обернулся к стажёру. — На самом деле, в горах есть небольшие деревни. Горцы живут, как тысячу лет назад. Многие даже без электричества.

— Совсем дикие, — подтвердил механик. — У них там до сих пор кровная месть.

Они помолчали.

— Горы здесь красивые, — сказал механик. — Днем, то есть.

— Зато город ночью даже лучше, — сказал пилот.

— О, да! — согласился механик. — Город — сказка!

— А скоро он? — спросил стажёр.

— Сейчас уже будет. Ещё минут пять.

Вскоре впереди показались огни. Они густели, спускаясь со склонов: город располагался в долине.

— Возьми пониже, — попросил механик.

Стали видны освещённые ленты дорог и едущие по ним машины.

— Большой город! — сказал стажёр.

— Три миллиона жителей, — сказал механик. — А вон, видишь, — порт.

— А что это за крестики?

— Церкви. Они сверху всегда такие. Здесь много церквей. А вон — главная площадь.

— Я даже вижу людей…

— Субботний вечер. Все гуляют.

— Ну всё, пора, — сказал пилот.

— Набираем высоту? — спросил стажёр.

— Конечно, стажёр, ты должен знать: три тысячи метров, как минимум, если не хочешь облучиться. И целься ближе к порту.