Джонатан Коу - Дом сна

Она обернулась, увидела доктора Даддена и пронзительно закричала.

Но испугала ее не почти полная обнаженность доктора Даддена – на нем были только плавки. И даже не безумный, враждебный блеск в его глазах, хотя и это пугало. Более всего ужаснула Лорну прическа доктора Даддена. Казалось, волосы его впали в неистовство, зажили своей собственной буйнопомешанной жизнью. Должно быть, он густо намазал их клеем, так как они стояли торчком – четыре или пять заостренных пик; от десятка электродов – один приклеился к уху – тянулись провода, соединявшиеся в толстый жгут, который змеился по полу и исчезал где-то в стороне. Доктор Дадден выглядел помесью Медузы Горгоны и душевнобольного панка.

– Не выключайте. – В голосе звучала ледяная решимость – несмотря на громоподобную, бесконечно повторяющуюся арию, которую приходилось перекрикивать. – Не выключайте.

– Но ведь слишком громко…

– И вообще – что вы тут вынюхиваете?

Лорна встала, но с места не тронулась. Доктор Дадден загораживал проход в лабораторию – единственный путь к спасению.

– Я хотела выяснить, что за шум, – прокричала она.

– Шум? – повторил доктор Дадден. – Вы называете это шумом?

– Ну, эта музыка так непохожа на ту… на ту, что вы обычно слушаете…

– Что с вами, женщина? Толика страсти пугает вас, толика эмоций пугает?

– Доктора Дадден, с вами все в порядке? – крикнула Лорна. – Где все? Что случилось с пациентами?

– Пациенты! Ха!

Доктор Дадден фыркнул, к облегчению Лорны развернулся и двинулся прочь; следом заскользили провода. Она прошла за ним в лабораторию, пытаясь разобрать, что он говорит, но улавливала лишь отдельные слова: пациенты… бессмысленная… потеря… идиоты… Внезапно, без намека на предупреждение, доктор Дадден крутнулся на месте и оказался с Лорной лицом к лицу. С ближайшего стола он сдернул длинный кусок провода и принялся поигрывать им: наматывал на пальцы, свирепо натягивал, точно струну. Лорна попятилась и уперлась спиной в стену.

– Послушайте, доктор, может, вам будет удобнее… в одежде?

Он оставил без внимания ее предложение и прошипел:

– Кто такая Руби Шарп? – Ария стихла и тут же загремела вновь – казалось, громче прежнего. – Я обнаружил у себя в кабинете ЭЭГ женщины по имени Руби Шарп. Я никогда не слышал о такой.

– Это… это пациентка, – ответила Лорна, не сводя глаз с провода и неугомонных рук доктора. – Поступила вчера вечером.

– Вы приняли пациента без направления? Без моего разрешения?

– Она… по-моему, ее знает доктор Мэдисон. Она сказала, что разговаривает во сне.

– Это так? Она разговаривала во сне?

– Она… да, разговаривала. Сегодня утром я сделала расшифровку. Но…

– Что – но?

Лорна мешкала – ее удерживал не только страх, но и непонимание. Это событие весь день ее беспокоило: она не понимала тайн и событий, что связывали Руби и Клео, но эти двое явно знали друг друга с незапамятных времен. Как не понимала Лорна и того, что Руби пытается сообщить своей бывшей подруге – или бывшей любовнице, не важно, – изливая этот непрерывный, заклинающий поток слов, который пленка зафиксировала минувшей ночью. Но одно она знала точно: Руби не спала. Лорна не сказала об этом доктору Мэдисон, но у нее не было никаких сомнений. Доказательством служили показания полисомнографа.

– Ну, она разговаривала, но не спала, – объяснила Лорна, запинаясь. – Думаю, она все выдумала по неизвестной мне причине.

Доктор Дадден скользнул по ней взглядом и рассмеялся – пронзительным, безрадостным смехом, в котором явно сквозила маниакальная одержимость.

– Понятно, – сказал он. – Понятно, они уже приступили. Они уже засылают сюда шпионов. Проникают в клинику под личиной пациентов. Вынюхивают под покровом ночи. Я не удивлюсь, если они натыкали повсюду камеры и микрофоны. Да, началось, это точно. Но они больше не протащат сюда своих людей, и знаете почему? Потому что отныне никаких пациентов не будет. Отныне, Лорна… – он приблизился к ней, держа провод на уровне шеи, – …отныне останемся только я и вы. – Они стояли в нескольких дюймах друг от друга, глядя глаза в глаза. Наконец он опустил провод, клещами стиснул ее запястье и сказал:

– Пойдемте со мной.

Дадден подтолкнул Лорну ко второй двери – в дальнем конце лаборатории, к двери, за которой, похоже, исчезал длинный шлейф проводов. Он дернул дверь свободной рукой, и Лорна завопила во второй раз – как только увидела огромную плексигласовую клетку с гигантским поворотным кругом и голубоватой водой.

– Отпустите меня! – закричала она. – Куда вы меня ведете?

– Возьмите себя в руки, женщина, ради бога. Вам нечего бояться. Вы видите перед собой самую замечательную научную установку, когда-либо созданную человеческим разумом. Вы должны гордиться своей избранностью.

– Отпустите меня, – повторила Лорна. – Отпустите!

– Мне нужна ваша помощь, – сказал доктор Дадден. – Вот и все. Мне нужна ваша помощь в маленьком эксперименте. Нас должно быть двое, Лорна, иначе пропадет весь смысл. Для танго требуются двое. Не забывайте об этом.

Лорна пристально посмотрела на него – скорее сердито, чем испуганно.

– У меня нет никакого желания танцевать с вами танго, доктор. Ни сейчас, ни когда-либо еще. И я не хочу заниматься этим… – она кивнула в сторону клетки, – …вместе с человеком, который несомненно сошел с ума.

От последних слов доктор Дадден поморщился, словно его кольнули булавкой. И хватка на запястье Лорны начала вдруг чудесным образом ослабевать. Жгучая ярость в его глазах унялась, затухла до едва заметного мерцания, пробивавшегося сквозь нечто другое – холодное и пустое: жесткое излучение презрения, смешанное с горечью смирения. Он выпустил ее запястье и отступил.

– Ну конечно, – сказал он. – Как глупо с моей стороны. В конце концов, с какой стати вам отличаться от остальных? С какой стати вам быть более свободомыслящей?

В плексигласовой стенке имелась почти невидимая дверца, чуть приоткрытая; именно к ней тянулись провода, подключенные к голове доктора Даддена, их жгут пересекал круг и нырял в отверстие вверху деревянной перегородки, разделявшей клетку надвое. Доктор Дадден подобрал шлейф, открыл дверцу и ступил на поворотный круг.

– Нет, я не должен забывать, что я один, – продолжал он. – Совсем один. Никто не способен понять, никто не способен даже приблизиться к пониманию. Я так далеко ушел вперед… Понадобятся годы и годы, чтобы осознать все значение моего дела. – Он улыбнулся, печально и саркастично. – Очень хорошо, Лорна, можете идти. Со мной все будет в порядке. В любом случае, через несколько дней они придут и найдут меня. Они придут очень скоро.

– Кто придет? – Лорна была на грани отчаяния. – О чем вы говорите?