Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

Лида все отдаст, лишь бы ты уехала". Я попыталась вернуть Лиде шляпку, но она с сияющей улыбкой чмокнула меня в щеку и выбежала за дверь. Я пожала плечами и примерила шляпку. Она изумительно мне шла.

Когда мы ехали в аэропорт, я уже была так пьяна, что высунула длинные голые ноги в открытое окно автомобиля и болтала ими в воздухе. Летчики каким-то хитрым образом выписали мне бесплатный билет в Москву. Да, авиация – это сила. Мои новые друзья провожали меня до трапа самолета. Я перецеловалась со всеми и поднялась в салон с нежным чувством сожаления.

Войдя в самолет, я сразу же увидела Артура. Для меня не было новостью то, что мы летим одним рейсом. Но я огорчилась, увидев, что он машет мне рукой и уже занял для меня место. Я совершенно не представляла, о чем можно говорить в пятнадцатичасовом полете с человеком, с которым связывают только малоприятные сексуальные воспоминания. Усевшись рядом с Артуром около иллюминатора, я тут же начала болтать всякий вздор, лишь бы снять неловкость. Фразы торопились, толкались, наскакивали друг на друга, сталкивались между собой, рождая двусмысленности, – и все для того, чтобы смягчить напряжение.

До посадки в Лаосе мне с трудом удавалось поддерживать непринужденный разговор, но все мои доброжелательные реплики встречали язвительный отпор. Всего за час пути Артур успел сказать мне столько вежливых гадостей, что у меня пропало желание налаживать с ним сносные отношения. Казалось, он нарочно попросил меня сесть рядом с ним, чтобы иметь удобную жертву под рукой. В нем говорила ярость оскорбленного мужчины, уязвленное самолюбие самца. Я разозлилась. В конце концов, какого черта я стремлюсь разрядить обстановку? Это наша последняя встреча, и мне наплевать на его мнение о моей персоне. Я замолчала и уставилась в иллюминатор.

В аэропорту Вьентьяна мы вместе выпили в баре, почти не разговаривая друг с другом. Благо с нами был какой-то приятель Артура, и мы смогли направить реку беседы в его русло.

Когда самолет снова поднялся в воздух, я опять применила тактику молчания и закрыла глаза, делая вид, что сплю. Артур подставил мне плечо, чтобы я могла устроиться с относительным комфортом. Я прислонилась к нему и погрузилась в легкую полудрему. Рука Артура отправилась в приятное путешествие по моему телу.

Сквозь сонную пелену я почувствовала возбуждение. Его пальцы сделались настойчивее, требовательнее и забрались под мою юбку. Я ощутила, как желание разливается от пяток до кончиков волос. Артур стал откровеннее в своих ласках.

Пассажиров, сидящих рядом, шокировала эта сцена, и они вышли покурить. Острый мускусный запах женщины, получившей удовольствие, разносился вентиляторами по салону. Когда я встала, чтобы размять ноги, то увидела, что в радиусе возбуждения находятся даже задние ряды. Я спаслась бегством в туалет.

Самолет пошел на снижение. Я вернулась на свое место и в объятия Артура. Мы вели нежную беседу, прерываемую поцелуями. "Как неудобно построен человек, – жаловался Артур. – Почему, например, вместо десяти пальцев не разместить десять фаллосов? И удовольствия в десять раз больше, и заниматься любовью проще". "Ну да, – сказала я, – а яйца повесить на уши, чтоб они были доступнее". Мы рассмеялись с чувством сообщничества. "Как жаль, что бог делал человека, когда нас еще не было на свете, – заметила я. – Мы бы подсказали ему множество полезных идей".

Мы легонько поцеловались в тот момент, когда самолет коснулся посадочной полосы в городе Дубай, в Объединенных Арабских Эмиратах.

От Дубая до Москвы мы вели самую благопристойную беседу. Артур показывал мне фотографии своей супруги-красавицы, я рассказывала ему о своем любимом муже. До холодной Москвы оставалось совсем немного времени, и все экзотические приключения жаркой Камбоджи отошли в прошлое. Наступила реакция – трезвая оценка былых сума-сбродств. Любовное браконьерство придает жизни остроту,м но охотиться в чужих угодьях надо с оольшои осторожной тью В Шереметьево мы, почти любовники, стараясь не смотреть друг на друга, выискивали в толпе встречающих свои законные половины. Было четыре часа утра. Я забыла свои очки, и мне пришлось подойти совсем близко к перегородке, отделяющей зону контроля, чтобы найти глазами своего мужа. Наконец я увидела Андрея, он радостно махал мне букетом цветов. Я послала ему воздушный поцелуй и направилась к месту выдачи багажа. Дорогу мне преградил таможенник с красивыми злыми глазами.

– Вы соображаете, что вы сейчас сделали? – грозно спросил он.

– Что? – испугалась я.

– Вы нарушили государственную границу, – сказал он веско.

– Я не покидала территорию зоны контроля, – попыталась я все объяснить. – У меня просто плохое зрение, и я хотела увидеть мужа. Пожалуйста, извините мою оплошность. Я не сделала ничего плохого. И потом, на таможне никого не было.

– Вы пересекли линию границы, – зловеще сказал он. – Вы знаете, что я могу с вами сделать? Я заставлю вас ждать, когда все пассажиры получат багаж, и потом устрою вам официальное опознание ваших вещей. Это займет как минимум три часа времени.

Таможенник просто наслаждался моим испугом и своей властью.

– Но вы же наблюдали за мной, – заговорила я умоляющим голосом. – Вы же видели, я не совершила никакого преступления.

– У вас валюта есть?

– Совсем немного.

– Так вот, я вам обещаю, – заявил он торжествующе, – что вы не провезете через границу ни одного доллара законным путем.

"Черт бы тебя побрал", – мрачно подумала я. Я внесла в декларацию тридцать долларов, остальную сумму старым проверенным способом засунула в трусы. На таможне меня проверял молоденький мальчик, который сказал, что такую маленькую сумму необязательно вносить в декларацию. Подошел мой грозный контролер, внимательно просмотрел мою бумагу, потом буркнул: "Ладно, пусть идет". Я вышла из зоны контроля и тут же попала в объятия Андрея. Целуя его, я подумала, что привезла с собой целый чемодан ярких, пестрых воспоминаний, но, к сожалению, не могу предъявить их для досмотра своему мужу. Слишком много секретов. "Как я скучал по тебе, любовь моя!" – воскликнул Андрей, прижимая меня к себе. "Я тоже", – прошептала я и спрятала лицо у него на груди. Впервые в жизни я почувствовала, что краснею.

. Как я пропустила тот момент, когда Андрей пошел в гору? Я с удовольствием наблюдала, как он бьется за место среди избранников фортуны, но теперь я чувствую не-внятную боль от того, что бизнес захватил его целиком. Те чувства и мысли, которые раньше безраздельно принадлежали мне, теперь отданы Делу. Его захватил типично мужской пафос созидания, он рвется к успеху, как гончая на охоте, по-чуявшая след. Я чувствую себя низложенной королевой, которая веселилась и прожигала жизнь в то время, как ее враги отбирали у нее лучшие земли и власть. Я охвачена ревностью к тому миру, который мне недоступен и пугает меня своей математической жесткостью. Я знаю, что это чувство мелко и не делает мне чести, но не могу с ним справиться. Андрей относится к бизнесу с почти религиозным рвением, он находит поэзию даже в области финансов, его опьяняет положение лидера. Я любуюсь изящными проявлениями его мысли и сгущенностью его воли, но меня пугает та сосредоточенная сила, с которой он добивается поставленной цели. Мне жаль, что вся кипучая энергия страстей и мыслей отдана Делу, далекому от меня.