Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

Оскорбленные красавцы тутси бежали в соседнюю Уганду, где воспитали своих детей в лютой ненависти к новому режиму. А в Руанде в течение двадцати лет правил жесткой рукой президент Хабиаримана. И в каждом доме висел его портрет в красивой раме, и после те отщепенцы, что посмели жениться на "умузунго" (белых), под влиянием своих жен отказали в таком знаке почтения своему президенту.

Белые принесли в эту страну не только фанту и кока-колу, но и множество новых понятий, как, например, "угнетенное меньшинство". Государство вспомнило о своих маленьких пигмеях и стало посылать их на учебу в далекие холодные страны. Но они не слишком интересовались учебой, их регулярно пытались отчислить из институтов и университетов, и посольства Руанды постоянно хлопотали о нерадивых студентахпигмеях. Мой приятель-тутси, блестяще окончивший МГУ, жаловался мне, что по возвращении на родину не сможет поступить на государственную службу, зато его бездарный соученик-пигмей будет принят с распростертыми объятиями, поскольку он "угнетенный".

Среди недовольных режимом президента Хабиариманы появилось много хуту, тоже покинувших страну из-за боязни расправы. В Уганде подросли дети беженцев-тутси, горевшие желанием вернуться на свою родину. Объединенные общей ненавистью, беженцы хуту и тутси создали Руандийский Патриотический Фронт (РПФ). Осенью 199о года начался вооруженный конфликт между РПФ и правительственными войсками. Для войны выбрали одно из самых неудачных мест – национальный заповедник Кагера.

Немало постреляли ценных зверушек: антилоп, зебр, буйволов, бегемотов, львов, леопардов. Часть животных, не выдержавших такого скотского обращения, мигрировала в соседнюю Танзанию. Выжила только муха цеце, которой все нипочем.

Навоевавшись до изнеможения, противники подписали в 1993 году соглашение о мире и создании коалиционного правительства, но впоследствии политические партии передрались из-за количества мест в парламенте. И вот уже на дворе март 1994-го, а правительства все еще нет.

Я прилетела в Кигали, столицу Руанды, после убийства двух политических лидеров.

Министра общественных работ и энергетики расстреляли в упор, когда он подъехал к своему дому. Отдача после этого выстрела дала почувствовать себя немедленно. На следующий день в Бутаре, родном городе министра, из мести убили его политического противника – председателя коалиции в защиту республики. Его автомобиль был остановлен толпой манифестантов. Председателя выволокли из машины и забили насмерть мачете и мотыгами.

Убивали в течение двух часов, пока он не превратился в кровавое месиво. После двух убийств в Кигали в течение нескольких дней шла резня, в результате которой погибло больше пятидесяти человек.

В Кигали ввели режим чрезвычайного положения и комендантский час. В семь часов вечера всякая жизнь в городе замирает. Разрешено передвижение только для дипломатов и патрулей миссии ООН, в которой работают, кстати, 15 русских военных наблюдателей. Водители автомобилей вынуждены включать дальний свет, чтобы не раздавить ненароком черных людей. Они совершенно сливаются с темнотой, и почувствовать их приближение можно только по специфическому запаху кожи, который так враждебно воспринимают собаки, живущие у белых.

Содержание миссии ООН, в составе которой 25оо человек, обходится в 7оо тысяч долларов ежедневно. Но как сказал специальный представитель Генерального секретаря ООН мсье Бобо: "Мир всегда дешевле, чем война. Эти расходы окупятся".

Любимое развлечение местных жителей – террористические акты. Граната стоит всего 25 центов. Взрывы происходят каждую ночь. Иногда в междугородные маршрутки подкладывают бомбы. Мои друзья-руандийцы успокаивают меня: "Белых мы не трогаем.

Убиваем только своих". В это трудно поверить, особенно если учесть их ненависть к бельгийцам, которые составляют большинство белого населения в Кигали. У руандийцев хорошо развита историческая память. И они никогда не забывают, что Руанда была бельгийской колонией.

Кигали делится на черный и белый районы. В белом городе расположены респектабельные гостиницы, посольства, официальные представительства, виллы богатых людей с роскошными садами, где растет бугинвий – дерево с фиолетовыми, розовыми, алыми, желтыми цветами. Белые люди передвигаются только на автомобилях, не смущаясь ничтожностью расстояний. Черный город отделен незримой стеной и научился защищать себя сам, без армии и полиции. В каждом квартале ночью на дорогах строятся заграждения из камней и палок. Заборы покрывают сверху слоем битого стекла. В качестве сигнализации можно использовать павлинов – эта красавица птица не переносит ночных вторжений и омерзительным голосом предупреждает хозяев о приходе посторонних.

Центр Кигали похож на прелестный дачный поселок, высоких зданий практически нет.

Люди просыпаются в шесть часов утра, когда множество птиц затопляют город свирельным пением, и ложатся спать в девять часов вечера. Здесь ночью на небе тесно от высыпавших звезд, лунные лучи путаются в листьях авокадо, а днем золотые брызги света дрожат в цветущих тюльпановых деревьях, акациях и банановых рощах. Обильную зелень оттеняют дети в ярко-синих школьных платьицах и множество "фламинго" (так называют заключенных, бродящих по городу в нежно-розовых пижамах). За городом начинаются лагеря "перемещенных лиц", людей, бежавших с севера страны от напастей войны. Они строят свои лачуги, как ласточки гнезда.

Бамбуковый каркас облепляют мокрой красной землей или навозом – и готова коробка размером с собачью конуру, где на земляном полу, на циновках, спит все семейство. В этих страшных местах дети из мусорных ящиков облепляют белых, нагло требуя денег. Это непохоже на просьбы о милостыне трогательных детей-скелетиков из Юго-Восточной Азии, это озлобленное попрошайничество черных людей, ненавидящих белых, живущих в светлом богатом мире, полном удовольствий. Белые разрушили их незатейливый уклад, показав цивилизованную жизнь, возбудив зависть и доказав невозможность такой жизни для большинства. Руандийцы недоверчивы к чужакам, скупы на улыбку и на редкость сдержанны – закрытые книги в черном переплете. У них нет умения выражать свои эмоции. Чувство юмора находится в зачаточном состоянии. Они слегка презирают соседей-заирцев за их бурную веселость. Большая радость или большая беда – необходимо держать себя в руках.

Даже на похоронах неприлично заливаться слезами. И уж совсем невозможно представить руандийскую женщину, бьющуюся в истерике. У черных высоко развито умение вести себя при трагических обстоятельствах с достоинством. Единственная эмоция, которую они себе позволяют, – ребяческое любопытство при виде белых.