Николай Соловьев - Северка

Галина Николаевна, наша классная, купила на группу билеты в цирк на Цветном бульваре. Мы сидим в третьем ряду снизу, у прохода. С одной стороны Оля, с другой Сашка Журавушкин. Я, как джентльмен, посередине. Просто я волнуюсь, когда Оля заговаривает с Сашкой. Цирк такой как в 'Укротительнице тигров'. Зал полон. Звук от этого мягкий. Играет оркестр. Конферансье во фраке. Клоун с рыжими волосами бегает по арене, смешит. Неожиданно пробегает по нашему проходу хватает зрителя, сидящего за нашей спиной за руку и бросает его через плечо на арену. К счастью это оказался манекен.

Мама окончила институт и работает в своем же отделе инженером-конструктором. У нее чистый оклад, без премий и прогрессивок. Но зато есть ряд больших преимуществ. С работы она приносит микояновские сосиски, их нет в городских магазинах.

Микояновские сосиски пахнут копченым, а молочные, что продаются в городе, жирные на ощупь, противные. Мама приносит эскалопы и вырезку, которую могут позволить себе только работники торговли.

Ежедневно служебный автобус везет ее на работу и домой бесплатно, она всегда сидит, и сослуживцы рядом сидят, никто не стоит. Мама обслуживается поликлиникой 4-го главного управления Минздрава. Она может бесплатно ездить в десяток подмосковных домов отдыха в отпуск или в праздничные и выходные дни. Родственники едут туда за полцены.

В ее распоряжении пошивочная, в которой она может в год сшить из качественного материала одно женское, одно мужское пальто, два костюма, брюки. В пошивочной по ордерам выдают ондатровые шапки, шьют обувь на заказ. (До 90-х годов в Москве тяжело купить какую-либо обувь.) Мама получила уже вторую квартиру от работы.

Весной наша группа поехала в Подмосковье на туристический слет.

Поехали не одни, слесаря и фрезеровщики тоже. Только, только вылезла трава, и молодые листочки. Разбили лагерь. Недалеко вьется речка.

Пошли искать дрова и вообще осмотреться. Несколько мальчишек перелезли по поваленной сосне на другой берег. Мы с Витей зазевались, пока другие вернулись. Подходим к сосне – на ней сидит

Сашка Шуруев и радостно обрубает топором сучья, за которые мы держались, когда перелезали. Теперь по ней не перелезть. Высоко над водой, можно свалиться. Пошли искать другой мостик. Витя в оду сторону, я в другую. Нет вариантов. Тогда я присмотрел иву по высоте и стал рубить ее. Случись это сейчас, я снял бы обувь и даже штаны и перешел бы вброд. Бедное дерево упало, но перейти по нему невозможно. Оно опирается на другой берег, но прогнется подо мной.

Не помню, как я перебрался через реку и слет совсем не запомнил.

Только иву запомнил.

На день рождения отец подарил мне магнитофон 'Комета'. Это бобинный магнитофон. Четырехдорожечный. На ленте с каждой стороны по две дорожки. Прогресс.

Каких-либо приличных записей в продаже нет, продают только чистые ленты. Все обладатели магнитофонов обмениваются и копируют ленты дома. Первые записи копировал не по проводу, а через микрофон, потому что у Димкиного магнитофона нет специального выхода. Его магнитофону больше десяти лет. Качество получилось очень низкое. У

Сашки есть магнитофон, но тогда я должен везти к нему свой через пол

Москвы. А ведь он размером с баян. А друзья на день рождения подарили мне небольшую картину с рыжим клоуном, курительную трубку, глиняную маску на стену и игрушечную собачку.

Летом наша группа получила еще одну награду. Нам дали трехдневную путевку в Ленинград. Едем на автобусе. Старшие Николай Федорович и

Галина Николаевна. По пути заехали в Новгород, он тоже в нашей программе. Красивый город. В Ленинграде нас разместили в двух – трехместных номерах гостиницы 'Россия' у метро 'Парк Победы'. Друзья суетятся, чтобы поселиться вместе. Мы оказались с Сашкой в двухместном на десятом этаже, с видом на Московский проспект.

Николай Федорович обзванивает всех.

– Это кто? – спрашивает он строго.

– А кого Вам нужно? – спрашиваю и по голосу узнаю Федоровича. Он представился, а я поздоровался. Как дела. Все нормально. Некоторые мальчишки на его 'это кто?' отвечают 'конь в кожаном пальто'.

Ежедневно автобус возит нас на экскурсии. Эрмитаж. Здесь поразил золотой павлин – часы. Петропавловская крепость. Пискаревское кладбище. Петродворец. Канал от дворца идет прямо к Финскому заливу.

Фонтаны – шутихи. Крейсер Автора – без него нельзя. Около него фотографируемся всей группой.

Питаемся в столовой, но не в гостинице. В нее тоже отвозит автобус. Кормят мрачно.

Каждый день колесим по Ленинграду, по Московскому проспекту, мимо триумфальной арки. Мелькают станции метро 'Электросила',

'Фрунзенская'. Проспект широкий, вокруг сталинская застройка, зелено. А в центре, когда сворачиваем на второстепенные улочки – дома с большими пятнами обвалившейся штукатурки, трещины, ветхость.

Ближе к вечеру, в свободное время втроем Сашка, я и Сережа, пошли искать Сережиных родственников. Не нашли, он не знал точный адрес.

Дома интересные – подъезд с выходом на обе стороны. Купили элитный портвейн 'Молдавский розовый', в бутылке мутного стекла, с надежной пластмассовой пробкой. Выпили. Потом вышли к Невке. Спустились по ступенькам к воде. Вижу: сквозь качающуюся воду на дне блестят монетки. А вдруг они иностранные? Закатал рукав, лег животом на гранит. Сашка и Сережа держат меня за ноги. Оказалась не монетка – пивная крышка.

С Сашкой мы ездили на Васильевский остров и бродили в порту. В кармане расклешенных брюк, в который влезают только кончики пальцев, ношу трехрублевую бумажку. Уже две пропало, теряю или вытаскивают?

В Ленинградском метро эскалаторы заметно длиннее московских. На станциях непривычно пусто. В Москве так бывает поздним вечером.

Отделка выдает возраст станций. Некоторые станции похожи на комнату с множеством закрытых дверей. Поезд подходит. Двери вагонов открываются синхронно с дверями станции.

На зимние каникулы я поехал в Улыбышево. Игорь тоже поехал, а

Сашка остался в Москве. Нас поселили в зимнем корпусе. Коридора такого нигде больше не видал – метр шириной. Котел с борщом не пронести. На турбазе кроме ФЗУшников отдыхают заводские рабочие и служащие. Сборщицы и малярши с добрыми лицами, оторвавшиеся на неделю от изнурительного труда. Все фзушники тут же стали пить зубровку – водку, которая мебелью пахнет. Какая тоска. Идти некуда – вокруг снег, ни лыж, ни деда мороза. Решил назавтра уехать домой.

Утром сказал об этом нашему сопровождающему, мастеру слесарей. Он запретил и забрал мой портфельчик. В портфеле смена белья. Чепуха, пусть забирает. Игорь тоже пошел со мной. Вышли на автобусную остановку. Ни расписания, ни автобуса. Все белое от снега, дорога, ветки деревьев и провода. Постояли с полчаса. Пошли во Владимир пешком. Снег хрустит. Морозно, но ходьба согревает. Часа за три добрались до города. У меня в кармане два рубля с мелочью, у Игоря ничего. Хватит ли на билеты? Хорошо, что собой ученический билет.