Олег Андреев - Казино

Майдан решительно шагнул в номер и быстро захлопнул дверь. Легкая сумка еще летела на тумбочку, пальто – на кровать, а он уже открыл бар и смешивал ледяную водку с апельсиновым соком. Он вспомнил свою первую ходку до Кейптауна: как из разбитых ящиков катились апельсины по палубе – и потные здоровенные матросы давили свежий сок прямо в кружки с теплой «Столичной»…

Олег опрокинул стакан и пошел в душ. Было два часа ночи. Он решил помыться, всем существом ощущая налипшую за день грязь – скорее даже метафизическую. Приняв душ, побрился, надел свежий черный гольф, купленный накануне в каком-то бутике на Пятницкой, вычистил тупоносые ботинки и, усевшись в кресло, закурил. Было о чем поразмыслить.

На руках у него около трех тысяч долларов. Можно позволить себе немного расслабиться. Может, снять эту медноволосую и затащить в койку через ночной бар?

Благоухая морским бризом от «Кензо», Олег Олегович направился к лифту. С другой стороны коридора навстречу ему двигался высокий и гибкий араб, который играл мышцами, словно туркменский жеребец. «Нет, это точно какая-то Евразия!» – усмехнулся Майдан и легким кивком поприветствовал смуглокожего брата, одновременно радуясь тому, что от похмелья не осталось и следа.

«Интересно, что это за таинственный владелец золотоносного яичка, Петр Ильич, – думал он, спускаясь в лифте. – Надо бы как-то познакомиться и стать членом клуба…»

Пахло грязью и дымом. «Мерседес» Петра Ильича черной неслышной рыбиной свернул на набережную, словно вдоль аквариумной стенки скользнул мимо золотисто-коричневых витрин отеля «Евразия», несколько лет назад возникшего на берегу Москвы-реки, и медленно подкатил к центральному входу в явно старинное, но сияющее как новенькое после евроремонта трехэтажное здание. Его роднили с модерновым соседом не только гармонирующие по цвету стены, окна и крыша, но и «пуповина» остекленного перехода между ними, почти не видная за плотным кустарником разделяющего их скверика. Над зданием гордым золотом сияла надпись на двух языках, извещавшая, что вы стоите перед казино «Золотое яйцо», в подтверждение чего рядом возвышалось еще и объемное изображение самого золотого яйца высотой в два человеческих роста.

Петр Ильич взглянул на срезанный наискось бетонный цилиндр, на котором был закреплен лотерейный приз текущего месяца – вишневый внедорожник «судзуки», и его настроение несколько улучшилось: значит, лотерея идет, а выигрыш все еще на месте – никому не повезло за время его недельного отсутствия, а значит, повезло ему, владельцу всего того, к чему подвез его круглоглазый «мерин».

Швейцары «Золотого яйца», завидев автомобиль босса, тут же отзвонили всем своим. Казино неслышно зашуршало. Появилась видимость активной деятельности. Это Козыреву нравилось.

Швейцар-«стрелок» учтиво опустил голову в легком поклоне.

– Что нового? – мимоходом поинтересовался босс, но ответ слушать не стал: «Даже видимость близости к подчиненным приносит успех в менеджменте!» – вычитал он еще лет десять назад в какой-то переводной американской брошюре для начинающих бизнесменов.

Войдя в лифт, Козырев достал из кармана белоснежный носовой платок, протер поручень в самом недоступном месте. Грязи не было. Далее он набрал личный код, и через секунду кабина плавно остановилась на втором с половиной этаже. Его «кабынет», как любил говорить главбух Макаров, начинался прямо за тамбуром перед дверями лифта и занимал обширную площадь.

Войдя в апартаменты, Петр Ильич удивился отсутствию Кати, секретарши, но тут же сообразил, что она уже здесь, раз все прибрано, а на кожаном канапе лежит полюбившаяся ему шехсаванская ковровая подушка, не так давно приобретенная им на Портленд-Роад в Ноттинг-Хилле.

«Где-то цокает по лесенкам, коза», – подумал Козырев и бросил рядом с подушкой портфель, набитый рекламными буклетами зарубежных казино, прайс-листами фирм, выпускающих всевозможное игорное оборудование, которые он набрал на конференции в Лозанне.

Затем, вымыв руки и переодевшись, он покинул свой кабинет, плотно притворив ореховую дверь с электронным кодовым замком.

Лифт молниеносно доставил Козырева на второй этаж. Здесь начинались его владения. С широкой балюстрады служебной части открывался волнующий вид почти на все игровые столы небольшого казино. Пять табло рулетки, в том числе «зал привэ», то есть зал для привилегированных игроков, за небольшой металлической загородкой в стиле «хай-тек», два стола для покера, два «блэк-джека» и венчающий картину огромный стол для игры в «баккара». Петр усмехнулся, припомнив гневное удивление одного «эксперта по игорному бизнесу», которого префект Кротов, пробивший через мэрию открытие казино за свои будущие десять процентов с прибыли, поставил руководить полетами:

– Петя, так же не делается, люди в основном в карты играют в казино, этих столов больше должно быть… Прогоришь, не успеешь какавы выпить…

«Худозвон, да и только! – Петр Ильич аж хмыкнул от негодования. – Россия, Россия… Дичь какая-то… Кто ж вас понарожал, умников?»

Насчет «худозвона» Козырев был абсолютно прав. Эксперт был вышедшим на пенсию главным инженером «Союзаттракциона», славного тем, что его сотрудники ловко потрошили игровые автоматы, стоящие в павильонах, и, уже обменяв звонкую монету на банкноты, их руководитель отслюнявливал процент Кротову, бывшему в то время еще не демократом, а куратором по досугу в горкоме. Знал бы этот «худозвон», что, проектируя свое казино, Петр Ильич не изобретал велосипед, а просто спроектировал уменьшенную копию святая святых мирового игорного бизнеса – Монте-Карло.

У Козырева было особое чутье в любом бизнесе, которым он когда-либо занимался. Поэтому, руководствуясь им, Петр Ильич решил сделать основной упор на рулетку, как в Монако. Ставка на безупречное «колесо фортуны», а не на сомнительные карты только и могла привлечь сюда, в Москву, европейских прагматиков, изнывающих не от желания пощекотать себе нервы в избитое «двадцать одно», а сразиться с самой судьбой.

«А где Европа, там и Ваня Пупкин со своей кубышкой, не глупее же он всех этих достоевских, куприных и толстых, что знали толк в рулетке да и в характере русского человека, судя по их книгам…» – рассудил Петр Ильич.

Козырев тогда и сам, не будучи игроком и вообще азартным человеком, решил пойти ва-банк. Он собрал все, что у него было вложено, отложено, накоплено и закопано – а это были деньги немалые, – и за хорошую взятку выиграл аукцион по продаже старого здания возле планируемой к постройке гостиницы и начал его реконструкцию в соответствии с замыслом.

При создании своего детища Петр Ильич тщательно изучил опыт работы известнейших казино мира, потратив при этом немало времени и денег на поездки с согласия компаньонов – сумел их убедить, что эти накладные расходы с лихвой окупятся при правильной организации дела. В результате помимо стандартного персонала заведения в нем еще образовался некий мозговой центр, куда вошли двое психологов, кандидат-математик, который мог бы стать уже членкором, да чересчур увлекся в свое время теорией и практикой игр, и еще два специалиста: один бывший профессиональный шулер-катала, Мирошник, и наставник Козырева из ГУЦЭИ, Леонид Егорович, учивший его в свое время престидижитаторским штучкам. Они же были членами приемной и аттестационной комиссии на курсах, где готовились будущие крупье.