Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья

Настоящее шампанское конечно же лучше. О чем здесь го-ворить! Его сравнивать не с чем! Особенно – "Советское шампанское" из Крымских под-земных катакомб "Абрау-дюрсо". Но…где его теперь взять?!

Особенно сейчас, когда в карманах у большинства заводчан гуляет один лишь ветер Поэтому на "безрыбьи" и рак становится рыбой. Сегодня сойдет и так. Будем сегодня и есть и пить только все свое, са-мими все приготовленное и сюда, на работу, сами же принесенное. Время подошло в стране такое, что все население этой, когда-то великой страны, начинает переходить на полное свое самообслуживание. Никто теперь ни от кого не зависит. Все – в твоих руках Хочешь – живи; не хочешь – не живи. Все в твоих руках. Все – в твоей совести. И все в жизни теперь зависит только от тебя самого. Но они еще никаких заметных перемен в сво-ей жизни не замечали И ничего еще не понимали. У них все было еще впереди.

А пока у них у всех праздник. И они его встретили радостно, дружно, во всеору-жии, как обычно встречают праздники у них на работе. Дружно и весело. Кто хотел – тот даже и напиться. Ну, а большинство – только лишь по чуть-чуть. Чтобы не портить наст-роение ни себе, ни людям. Ведь это только начало. Впереди – и вечер, и ночь. Надо бы по-беречь силы. А потом женщины ушли. У них же дома впереди работы – невпроворот. Мужчины же – остались. Как самые главные и ответственные на работе. Без которых за-вод не сможет просуществовать даже несколько предпраздничных часов..Но потом, поти-хонечку потянулись домой и они. Чего здесь бестолочью сидеть, да на часы смотреть че-рез каждые пять минут?! Лучше уж – домой. Все равно никто не работает, сидят просто и ждут И пошло – один, второй, третий, четвертый. Те, которые посмелее. понаглее,. Поак-тивнее. У которых нашлись видимые причины для ухода с работы чуточку пораньше, не дожидаясь заветных трех часов, последних рабочих часов последнего рабочего дня этого уходящего года на их родном заводе. Бывшем родном. Том самом заводе, устройство на работу на который давало тебе четкую и ясную перспективу на много-много лет вперед И возможность, при желании, сделать себе профессиональную карьеру, и хорошую зарпла-ту, и квартиру, если женишься; и ясли, и детский сад; и великолепное медицинское обслу-живание; и санатории; и дома отдыха; и школы, лучше которых трудно что-либо предста-вить;.и возможность льготного поступления в самые элитарные институты

Москвы. Коро-че – все, что необходимо для нормальной жизни. Причем, это "все" было на порядок вы-ше, чем у обычных людей, работающих на обычных предприятиях страны.

Однако – раньше давало. Что же их ждало теперь после Нового года

– никто из них не знал. И не имел ни малейшего на то представления.

Будущее их в этой стране было слишком уж неопределенным. Как и будущее самой этой страны…

А вечером Олег с Юлией были у Марины с Сергеем. Причем, Олег пришел к ним где-то после 9-ти вечера, а Юлия – гораздо раньше, часов в пять-шесть вечера. Надо же было помочь Марине с подготовкой праздничного стола. Не валить же все на ее, пусть даже и не слишком хрупкие, плечи. Ну, а Олегу, что там делать? Сидеть в комнате с ум-ным видом и в носу ковырять от скук?. Или же вести высокоинтеллектуальные разговоры с Сергеем, уставившись пустыми глазами в матовый экран телевизора и мысленно зевая от тоски?. Не-ет уж, увольте! Лучше уж я дома поваляюсь на диване, отдохну немного пе-ред напряженной ночью. Как говорится, "избавь нас, боже, от созерцания этой рожи!" Чьей рожи? Сергея? Да нет, к Сергею Олег не испытывал ничего, кроме самого обыкно-венного безразличия. Что – есть он, что – нет. Абсолютнейшее все равно. Пустота. Ваку-ум.

Никаких эмоций. Даже элементарного чувства мужской ревности, как к чужому муж-чине, трахавшего его жену, даже этого-то и то не было.

Почему? Кто его знает? Но на этот непростой вопрос у него не было никакого ответа.

Странно, конечно, но за своего соперника Олег Сергея не признавал. Несмотря да-же на его большой член. И тот факт, что сегодня ночью его Юлия опять будет трахаться с Сергеем, Олега абсолютно не волновал. И не потому, что ему было действительно все рав-но, как ведет себя его жена с другими мужчинами, изменяет ли она ему с кем или нет, и что она сегодня будет позволять Сергею делать с собой в эту Новогоднюю ночь? Не-ет, Юлия не была ему безразлична. Он не мог быть к ней безразличным. Она до сих пор волновала и возбуждала его, как женщина. И после стольких лет совместной семейной жизни он не мог заставить себя смотреть на нее равнодушно.

Не получалось.

А как к нему самому относился Сергей – Олега не интересовало вовсе. Испытывал ли Сергей каких-либо ревностных чувств к Олегу, как к своему сексуальному сопернику – вряд ли. Такие, как Сергей, ни в ком себе соперников не видят. Особенно в сексе. И тот факт, что какой-то мозгляк Олег трахал его жену в недавнем прошлом и будет ее снова трахать в Новогоднюю ночь, никоим образом не затрагивало его мужского самолюбия. Он был значительно выше подобных мелочей жизни.

И Олег тоже никакого внутреннего морального самоудовлетворения, торжества, примитивнейшего злорадства или хотя бы обыкновеннейшего угрызения совести при этом не испытывал. Наоборот, ему было чис-то по человечески жаль Марину, которая так и не смогла за годы своего замужества ис-пытать хоть частичку самого элементарнейшего женского счастья не смотря на внуши-тельные размеры мужского достоинства у своего мужа. Потому-то ее и потянуло к Оле-гу, как утопающего тянет к простой соломинке; потому-то она так горько и плакала на груди у

Олега в ту последнюю их совместную ночь

Но как сами женщины относились друг к другу и что, в действительности, скрыва-лось за внешне дружелюбным щебетанием обеих женщин в этой их новоиспеченной "шведской семье", сказать было сложно. Ведь давно уже известно, что самый страшный враг "бабе" – это другая "баба". И взаимно вежливые улыбки здесь ничего не значат

Веж-ливый палая – все равно палач. Даже тогда, когда он, надевая веревку на шею осужденно-го, вежливо спрашивает его:" "Не беспокоит?". Наоборот, эта фраза в устах палача перед казнью начинает звучать кощунственно и издевательски, и ни о чем другом, кроме как об изуверской жестокости палача свидетельствовать не может.

Но здесь другое. Здесь добровольный обмен мужьями. И делить-то им обеим здесь совершенно нечего, да и некого. Дети тоже иногда меняются игрушками. Даже самыми любимыми. Но при обязательном условии: когда поиграешь – отдашь. Поэтому обяза-тельнейше – отдадим потом.. Конечно же – отдадим. Зачем он, такой, мне нужен навсег-да?!

Избави боже – навсегда!. Так, на ночку-другую. Но не больше. Не больше.

Поэтому атмосфера этой их совместной встречи Нового года была вполне дружес-кой, праздничной и даже комфортной. Никто ни к кому никаких претензий не предъявлял. И не мог предъявлять. Даже молчаливых и невысказанных Все были довольны, радостны и веселы. И даже подарки друг другу сделали. Семейные подарки. Олег с Юлией подари-ли Марине с Сергеем две трехчасовые кассеты "Камасутры", купленные Олегом на "Гор-бушке" по совету Юлии. Сделаны они были в виде красочно оформленных лекций по сек-су для нескольких молодых семейных пар с подробнейшим объяснением и показом всех существующих видов, способов и позиций секса. Как индивидуального, для самообслу-живания, так и парного и даже группового. Причем. лекции эти читались на русском язы-ке приятным женским голосом.